— Это нам, — объяснила Таня. — В одном бурдюке вода. В другом — мясо и остальная еда.

— Только после вас, — предупредил Дюрелл.

Тигр решил удалиться и утащил с собой серый ломоть мяса, оглянувшись на Дюрелла перед тем, как исчезнуть в пещере. Дюрелл наблюдал, как девушка раскрыла кожаные бурдюки, как достала две чашки и налила в них поровну какую-то жидкую кашу. В бурдюке поменьше была вода, мутная и теплая. Дюрелл пил бережно, маленькими глотками, вначале прополоскав рот.

— Давно я здесь, Таня? — спросил он.

— Не знаю. Я спала. Когда я проснулась, ты уже был здесь, — ответила она, не глядя на него.

— Сегодня утром?

— Думаю, вчера.

— У меня был жар, я бредил?

Она покачала головой. Густые волосы всколыхнулись и зацепились за ожерелья, она стала их нетерпеливо распутывать, уделив мелкому происшествию слишком много внимания.

— Ты сказал только то, что сказал. Ты тоже был на Луне.

— Ты видела отца, Таня?

— Нет.

— Но он здесь, ты же знаешь.

— Почему ты так уверен?

— Его тоже содержат здесь в заключении. Мы долго пробыли вместе. Дюрелл костяшками пальцев поскреб свою бороду и попытался оценить, когда же он последний раз брился. Пожалуй, недели две назад. — Ты не хочешь помочь отцу? Не хочешь отсюда выбраться?

— Это безнадежно.

— Нет ничего безнадежного.

— Ах да, ведь американцы — неисправимые оптимисты.

— Что делает тигр после еды?

— Он спит, и мы поступим точно так же.

— В пещере?

— Да, он остается в пещере.

— Хорошо, — протянул Дюрелл. — Дай мне, пожалуйста, один из твоих браслетов.

Она сразу отпрянула назад, напоминая жадного ребенка.

— Нет. Они мне нравятся. С ними легче скоротать время.

— Только они могут хоть как-то заменить нам инструменты. Ты же образованный человек и умеешь логически решать проблемы. А теперь призови свой врожденный здравый смысл и помоги мне.

Она сгребла свои ожерелья в охапку.

— Как мы сможем спастись?

— Яма в древние времена была бассейном для воды. Кочевники в пустынях часто используют такие хранилища вместо жилья, и многие из них соединены подземными переходами. В дальних пещерах мы можем отыскать ещё один проход, который окажется выходом наружу.

— Это только предположения, — разочарованно протянула Таня.

— Ничего другого предложить не могу.

— А зачем тебе мои драгоценности?

— Чтоб долбить и скрести. Стены выложены из мягкого камня. Нам под силу отковырять столько, чтобы сместить один-два блока. Но ногтями мы работать не сможем.

Она вздернула подбородок.

— Ни к чему так настойчиво меня уговаривать. Я не дура. И могу думать не хуже тебя.

— Тогда попытаемся. Ты можешь приручить тигра?

— Нет. Я… я стараюсь держаться от него подальше.

— Ладно, пусть он станет моим приятелем.

— Он убьет тебя.

— Все равно мы умрем, если здесь останемся, — возразил Дюрелл.

Зверь вытянулся у входа в пещеру, преграждая путь. внутрь. Он разделался с мясом и теперь отдыхал, положив громадную голову на лапы и разглядывая Дюрелла. Тот, не обращая на него внимания, обходил яму, изучая стены. Потом он взял чашу, набрал в неё воды и направился к тигру. Зверь тут же поднял голову и зарычал. Дюрелл успокаивающе заговорил с ним, поставил чашу на землю и удалился. Тигр сверкнул глазами, встал и шумно вылакал воду.

— Теперь дай мне свои ожерелья, — сказал Дюрелл Тане. Та принялась их снимать, и он продолжил: — Попытайся скрепить их друг с другом, соедини их в такую длинную цепь, какую только сможешь. Выбирай самые крепкие. Добавляй туда браслеты и все что есть.

— У меня никогда раньше не было украшений, — вдруг пожаловалась она.

— Это сокровища Али-Бабы, а не твои, — возразил Дюрелл.

Пока солнце садилось, Дюрелл все ближе придвигался к зверю. Под конец ему было позволено сидеть от него не дальше четырех футов. Пока ночная тьма не заполонила пещеру, Дюрелл смог заглянуть в тоннель позади тигра. Ворота, через которые в прошлый раз он вошел и потом скрылся с Таней, наверняка сейчас под надежной охраной. Но его интересовали маленькие боковые пещеры и тоннели, которые он тогда едва осмотрел. У Дюрелла не было того бодрого оптимизма, который он пытался вселить в Таню. Но кроме оптимизма у него сейчас вообще ничего не было.

Сумерки, словно приливная волна, заполняли яму. Таня сказала: — Вот что у меня получилось — и протянула ему цепочку из драгоценностей длиной в три фута. Он осмотрел её, гадая, смогут ли соединенные вместе браслеты и ожерелья выдержать его вес. Золото было мягким, нити — тонкими. Но больше рассчитывать не на что. Дюрелл спокойно заговорил со зверем. Тигриный хвост дергался и громко шлепал по песку. Дюрелл снова наполнил чашу водой из бурдюка и на этот раз поместил её в противоположной стороне ямы. Тигр не шевелился. Казалось, больше он пить не хочет. Дюрелл чувствовал холод надвигавшейся ночи, усиленный его наготой и множеством болевых точек по всему телу.

— Он не даст нам войти, — не унималась Таня.

— Ты слишком легко готова сдаться.

— Я через слишком многое прошла и устала.

— Я был там же, где и ты, — усмехнувшись, парировал Дюрелл. — Но ведь ты не станешь это обсуждать, верно? Ты хоть знаешь, что на самом деле с тобой произошло?

— Думаю, да.

— Но ты не доверяешь мне и не хочешь говорить об этом?

— Ты американский шпион. Я не могу тебе доверять.

Никогда не встречал такой несговорчивой и подозрительной женщины, подумал Дюрелл и хотел уже отвернуться, но внезапно из пещеры вышел тигр и прошествовал к чаше на противоположном конце ямы.

— Двигайся спокойно, но быстро, — скомандовал Дюрелл.

Взяв Таню за руку, он миновал место, где только что лежал тигр, и вошел в пещеру. Таня дрожала. Он тянул её за собой. Запах тигриного логова был непереносим. Тигр зарычал и кинулся вслед за ними.

— Стоп, — скомандовал Дюрелл Тане.

Они замерли во мраке и зловонии. Из-за наготы Дюрелл чувствовал себя беззащитным. Он не шевелился и только покачивал взад-вперед цепочкой из камней. Глаза тигра стали двигаться в такт колебаниям, и Дюрелл приостановил маятник. Они с Таней миновали привычное лежбище тигра, и сейчас зверь оказался между ними и ямой. Из тигриной глотки слышалось урчание. Таня вздрогнула.

— Он на нас бросится.

— Нет.

— Его же натаскивали, как сторожевого пса.

— Но он к нам привык. Приучился находиться рядом с нами. — Тигр внезапно опустился на брюхо, положил голову на песок и уставился на них. Дюрелл немного расслабился. — Все в порядке.

— Мы м-можем идти? — шепотом спросила Таня.

— Ничего другого не остается, нужно попробовать.

Они двинулись в дальний конец темной пещеры. Тигр ещё немного поурчал, облизнул челюсти, зевнул и остался лежать.

Вот что называется дрессировкой, — подумал Дюрелл. Имел он при этом в виду Таню.

Вечерний свет не проникал во мрак пещеры, так что Дюрелл сейчас не отказался бы от лампы Аладдина. Пещера — часть их тюрьмы — была создана самой природой; веками сочившаяся вода образовала в скале пустоты, которые служили ещё древним людям. Когда они медленно пробирались в тоннеле, кроме тихого шороха их шагов не раздавалось ни звука. После поворота вправо оставалось примерно сорок футов до железных ворот, сквозь которые он вошел в прошлый раз. Миновав поворот, за железными решетками Дюрелл разглядел мерцание вечерних сумерек.

— Сезам, откройся, — мрачно пошутил он.

Заклинание не подействовало. Дюрелл осторожно приблизился к воротам, опасаясь возможных часовых. Новые засовы и висячие замки придали препятствию надежность. Он немного постоял, вдыхая прохладный воздух пустыни, долетавший из крошечной долины. Казалось, много воды утекло с тех пор, как он впервые появился в этом саду Искандера, чтобы забрать Таню. Теперь он уже усомнился, что на этот раз все получится так же просто и удачно.