Мейра поднесла свечу к лицу Инди и пальцем прикоснулась к его губам.

– У тебя губы совсем фиолетовые. – Подавшись вперед, она легонько поцеловала Инди.

– По-моему, они уже согреваются. – Задув свечу, он сунул ее в рюкзак, затем развязал кнут, затянутый вокруг пояса Мейры. – Если там будет что-нибудь стоящее, я помогу тебе взобраться.

– Но подъем так крут! Ты считаешь, что сумеешь подняться, не сорвавшись?

Свернув кнут, Инди сунул его в рюкзак.

– Это проще простого! Если я свалюсь, то упаду в воду. Нащупав опору для рук, потом для ног, он подтянулся и начал мало-помалу продвигаться вверх. Наконец, когда до пещеры оставалось пару футов, Инди сообразил, что там можно обойтись и без свеч. Слабый, но неизменный свет подсказывал, что где-то есть второе отверстие, через которое просачиваются лучи солнца. Перевалившись через край, Инди вполз внутрь.

– Мейра!

– Что?

– Ты должна это видеть!

Уолкотт пребывал в восторге, в полнейшем восторге. Наверно, в его руках древнейшее в мире произведение искусства. Глиняный медведь сделан с поразительной дотошностью в деталях – вплоть до отдельных прядей меха, до острых когтей и даже бугрящихся плечевых мускулов. Единственный изъян – отметины на груди, но они лишь удостоверят древность находки. Кроме медведя, Уолкотт нашел в этой комнате двух глиняных бизонов – а кто знает, сколько там еще комнат и статуэток?

Можно сказать спасибо Джонсу, подтолкнувшему мысли Роланда в нужном направлении. Едва выслушав слова студента, Уолкотт понял, что холм должен быть изрыт ходами, как муравейник. Наверняка есть способ проникнуть в пещеру, надо только рыть в подходящем месте. Роланд решил осмотреть местность, чтобы вернуться сюда в одиночку, как только удастся. Но крольчиха навела его на вход прямо сегодня.

Роланд ощупывал своим посохом землю вокруг валуна, когда из кустов вдруг выскочила напуганная крольчиха. Он ткнул посохом в нору, и оттуда выбрались четверо крупных крольчат. Роланд сунул посох дальше, и тот не встретил сопротивления; это наверняка вход в пещеру. Возвращаться за инструментами и помощниками он не решился – это его, только его открытие. Потратив полчаса на раскопки посохом и голыми руками, он сумел проползти в отверстие и оцепенел. Это наверняка величайшее археологическое открытие всех времен и народов! Как ни крути, всякий музей мира хотел бы заполучить подлинную реликвию времен оледенения, так что на этой находке можно сделать целое состояние.

Но теперь Роланд намеренно осадил себя, чтобы восторг не взял верх над здравым смыслом. Нельзя, чтобы Джонс добрался до этой пещеры. Надо бегом бежать в лагерь и запретить Джонсу даже близко подходить к пещере – дескать, тебе еще повезло, что не утонул. Неизвестно, можно ли добраться сюда из подземной реки, но испытывать судьбу не стоит.

Поставив бизона на место, Роланд перешел в следующую комнату. Пол ее оказался заставлен еще более изысканными фигурками из каменного века – два медведя, олень и бизон; а ведь осталась как минимум еще одна комната, ведущая дальше. Если удастся правильно разыграть свои козыри, он обогатится.

Роланд решил, что сразу же по возвращении в Париж уйдет из университета, затем вернется сюда и обчистит пещеры, забрав большинство находок, но оставив одну-две статуэтки на местах, чтобы не было сомнений в подлинности его открытия. Затем надо отправляться прямиком к директорам музеев и торговцам предметами искусства, чтобы продать находки по наивысшей цене. В Сорбонне заподозрят, что он сделал открытие, являясь работником университета, но доказать ничего не смогут. Достаточно сказать, что он предполагал наличие пещер в этом районе, потому и вернулся после увольнения.

Стены были расписаны изображениями животных, но Уолкотт не обратил на них почти никакого внимания. Картину со стены не соскребешь, чтобы продать. Болван, да ведь им тоже найдется применение! Мейру наверняка это впечатлит. Быть может, тогда она переменит свое мнение и о нем, и о его предложении.

Роланд уже собирался перейти в следующую комнату, когда услышал доносящийся оттуда шум. Замерев у стены, он прислушался – вот, снова. Голос.

«Проклятый ублюдок нашел дорогу наверх. Но с кем же он говорит? А, неважно! Никто не должен вмешиваться в мои планы. Я этого не позволю».

– Как впечатление? – поинтересовался Инди у Мейры, благоговейно взиравшей на сорокафутовую стену, сплошь покрытую изображениями мохнатых мамонтов, оленей, медведей и бизонов. На противоположной стене тоже виднелись изображения животных, а заодно несколько отпечатков ладоней, обведенных краской – и еще ряд странных символов.

– Фантастика, просто фантастика, – вполголоса откликнулась Мейра. – А ты уверен, что они действительно древние?

– Никаких вопросов! Тут поблизости нашли массу подобных пещер. Ты наверняка видишь росписи, относящиеся к ледниковому периоду.

– Погляди на краски – красная, желтая, коричневая и черная. Мне хочется их потрогать, но лучше не буду.

– Насколько я понимаю, краски делали из натуральных железных пигментов, – заметил Инди.

– Интересно, а что брали в качестве связующего?

– Наверно, кровь или сало животных.

– По-твоему, это по-настоящему важное открытие?

– Зависит от того, что еще мы тут найдем. Как минимум, мы нашли здесь потрясающие образцы палеолитического пещерного искусства, не уступающие найденным прежде.

Мейра подошла ближе к стене и указала на четвероногое животное с единственным рогом, росшим прямо изо лба.

– Полюбуйся-ка! Это единорог.

– А вот на сей счет я не уверен, – рассмеялся Инди.

– Я верю в единорогов, – тихонько проговорила она. – Они существовали на самом деле.

– Откуда ты знаешь?

Мейра двинулась вдоль стены, разглядывая изображения.

– Просто верю. Неужели ты считаешь, что эту пещеру еще не открыли, а?

– Вряд ли ее могли открыть. Допустим, никто из наших о ней просто не знал, но местные жители, с которыми мы беседовали в Монтиньяке, непременно знали бы о ней. Все другие пещеры им известны.

– Пожалуй, ты прав.

– Давай поглядим, что тут есть еще.

Проемы в стенах вели в другие пещеры; Инди двинулся прямиком к самому светлому. За коротким коридорчиком открылся еще один зал с пещерной живописью. Свет просачивался сквозь трещину в потолке в дальнем конце пещеры, но внимание Инди привлекла другая находка – футах в пяти от него стояла на задних лапах трехфутовая глиняная статуя медведя. Оглядевшись, Инди обнаружил еще пару фигурок зверей. Мейра тоже заметила медведя и присела перед ним на корточки.

– Нет, ты только посмотри!

– Вот теперь я бы сказал, что мы сделали более значительное открытие, – опускаясь на одно колено, заметил Инди. – То есть, если это действительно реликвия каменного века.

– Как жаль, что у него грудь чем-то истыкана!

Инди подобрал остроконечный камень, лежавший рядом с медведем.

– Глянь, этот камень обработан. Я бы сказал, что шаман стоял здесь и тыкал камнем глиняного медведя.

– Зачем это?

– Наверно, чтобы навлечь погибель на настоящего. Симпатическая магия стара, как эти холмы.

– Как же они были суеверны!

– Для одного это суеверие, для другого – религия, – пожал плечами Инди, потом пересек пещеру и принялся разглядывать щель в потолке.

– Мы не сможем выбраться этим путем? – поинтересовалась Мейра. – Я как-то не рвусь снова окунуться в холодную воду.

Щель оказалась в самый раз, чтобы протиснуться, но Инди тут же охватили подозрения – слишком уж свежей выглядела земля на полу. Затем ему на глаза попался отпечаток подошвы. Инди тут же огорчился: наверное, статуэтки сделаны не так уж давно.

– Кто-то здесь был.

– Что?! Когда?

– Совсем недавно.

– А я и сейчас здесь.