Он резко вскочил на ноги и поставил Мелиссу прямо перед собой, но она, казалось, вовсе не хотела, чтобы он отпускал ее из своих объятий.

– Простите, простите меня, милая, – задыхаясь, говорил он, быстро закутывая девушку плащом, чтобы поскорей избавиться от соблазна прикоснуться к ее прекрасному телу. – Простите, что я опять сбил вас с толку. Но признайтесь, ведь я же вам небезразличен? Ну пожалуйста, Мелисса! Я люблю вас. Я хочу быть с вами. Поймите, вы нужны мне! Прошу вас стать моей женой!

– Сейчас не время, Чарльз, – взмолилась она. – Сегодня ночью произошло слишком много событий. – «Если он не замолчит, я соглашусь на все! – испуганно думала Мелисса. От этой мысли у нее потемнело в глазах. – Сегодня победа за ним, но он дает мне право принять мое собственное решение. Пожалуй, он заслуживает уважения».

– Как скажете, любовь моя, – покорно вздохнул Чарльз.

– Где вы оставили Тоби? – спросила она, в то время как он умело поправлял ей прическу. Усилием воли она старалась ничем не выдавать своего желания, но Чарльз, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не прижать ее к себе.

– С ним все будет хорошо. Мы встретили компанию его знакомых, бывших одноклассников. Все они люди порядочные, так что я смело оставил его с ними. Он, наверное, уже вернулся к столу.

– Давайте побыстрее уйдем отсюда, – сказала она, взяв его под руку.

– Да, но вы должны все время стоять в тени, дорогая, – сказал он, и Мелиссе послышались гневные нотки в его голосе. – Этот нахал поставил вам синяк.

Они вернулись в павильон, но Тоби там не было.

– Я найду его и привезу домой, – пообещал Чарльз леди Каслтон.

Он потратил почти час на поиски лорда Дрэйтона. Бесчувственное тело Тоби валялось в кустах недалеко от злосчастной тенистой аллеи.

На следующее утро Чарльз явился в гостиную Мелиссы до неприличия рано. События прошедшего вечера долго не давали Мелиссе уснуть, и она почти всю ночь напролет проходила из угла в угол своей спальни.

Хефлин пока не досаждал ей, и, тем не менее, она понимала, что глупо надеяться на то, что он оставит ее в покое после того, как его избил Чарльз. Даже если она согласится выйти за Чарльза замуж, угроза со стороны Хефлина не исчезнет. Этому человеку было безразлично мнение общества, он вел себя, как дикарь, поставив перед собой одну единственную цель – погубить Мелиссу.

Но Чарльз нажил себе непримиримого врага, доказав, что может постоять как за себя, так и за любимую девушку. Узнав его получше, Мелисса удивилась его уму, образованности и целеустремленности.

Чарльз оказался вовсе не самовлюбленным эгоистом, каким она представляла его себе. Он всегда хотел обустроить Суонси, но перед ним стояли непреодолимые трудности. Теперь он был полон решимости преодолеть все преграды, его планы на будущее звучали оптимистично и многообещающе. Возможно, потеряв надежду получить наследство, он решил взять у судьбы реванш и добиться счастья своим трудом. Чарльз смело принял этот вызов и начал новую жизнь. Если бы леди Лэньярд видела своего внука сейчас, то вполне могла бы им гордиться. Теперь Мелисса чувствовала, что в его характере появились отголоски стальной воли леди Тендере.

С тех пор как Мелисса приехала в Лондон, она много узнала о том, что представляет собой высшее общество. Там, где высокомерие считалось признаком хорошего тона, с малолетства учили своих детей смотреть на всех свысока. Девушек здесь обучали манерам и, главным образом, мастерству флирта, для того чтобы они сумели в первый же свой сезон подцепить богатого жениха. Выйдя замуж, они становились чем-то вроде украшения мужниной гостиной и проводили остаток жизни, сплетничая с подружками и развлекаясь на балах. Джентльмены женились не раньше, чем через десять лет после окончания колледжа, но до свадьбы им полагалось крутиться в городе, прожигать жизнь, пить, драться, играть в карты и таскаться по публичным домам. Не серьезные занятия, а легкомыслие правило этим миром, где молодые люди презирали своих ровесников, если те проявляли хоть какой-нибудь интерес к науке. Заниматься какой-то работой или чем-то, связанным с умственной деятельностью, было позором для настоящего джентльмена.

В этом отношении Чарльз был просто идеальным человеком. В своих рассказах он никогда не упоминал о том, что много пьет или играет, и никогда не рассказывал Мелиссе о своих юношеских выходках. Даже репутация повесы осталась в прошлом. Она вспомнила замечание леди Хартфорд об остепенившихся бабниках и содрогнулась. Чарльз был не похож на своих ровесников, потому что обладал совершенно иным складом ума. Да и с кого ему было брать пример, если все вокруг вели праздный образ жизни?

– Вы что-то рано встали сегодня, Чарльз, – заметила Мелисса, входя в гостиную. Он тоже выглядел усталым.

– Нам надо срочно поговорить, – серьезно сказал Чарльз, оживившись при виде Мелиссы. Он нахмурил лоб и подошел к камину.

– О чем? – спросила Мелисса и присела на краешек кушетки.

– Вашего брата жестоко избили прошлой ночью, – решительно начал Чарльз. – Сейчас он в надежном месте. Я просто не осмелился привезти его сюда.

– Но почему? Мы от Тоби не откажемся и будем заботиться о нем, пока он не поправится.

– Знаю, любовь моя, – слабо улыбнулся Чарльз, – но не хочу, чтобы кто-то знал, где он скрывается. Когда я нашел его недалеко от того места, где на вас напали, он был без сознания. И только на рассвете он пришел в себя и смог кое-что вспомнить. – Опасаясь за жизнь Тоби, Чарльз всю ночь не сомкнул глаз. Он чувствовал себя виноватым в том, что не уберег молодого человека от беды. Ведь он явственно слышал приказ леди Каслтон: ни при каких обстоятельствах не оставлять Тоби одного.

– Тоби вспомнил, кто это сделал?

– Хефлин. Тоби смотрел на фейерверк в компании своих друзей, после чего поспешил обратно к столу. Я думаю, Хефлин его подкараулил, а потом затащил в тенистую аллею и чуть не убил.

– Мог бы и убить, – грустно произнесла Мелисса. – Тоби только и делает, что пьет, потому-то и находится все время в полубессознательном состоянии. Он не может постоять за себя. Но почему вы, Чарльз, чувствуете себя виновным? Это не ваша ошибка. Более того, если бы вы не нашли Тоби, неизвестно, что бы с ним стало.

– Меня же просили за ним присматривать, – напомнил ей Чарльз.

Мелиссу порадовало, что он принял на себя ответственность за случившееся. Оказалось, что она совершенно не знала его с этой стороны. Теперь она уже не подозревала в каждом его поступке какого-нибудь подвоха, а просто с радостью принимала решительность заново родившегося Чарльза.

– Да бросьте вы, Чарльз! Вы не нянька моему брату. Тоби, слава Богу, двадцать шесть лет, и, я думаю, он уже в том возрасте, когда можно научиться самостоятельно управлять своей жизнью. Раз он предпочитает безобразно вести себя, пускай терпит все последствия своего поведения. Он прекрасно знал, что Хефлин взбесится, когда узнает о его отказе выдать меня за него замуж, и уж, наверное, мог сообразить; что ему не следует бродить по саду в одиночестве.

– Я почти согласен с вами, но мне кажется, он напустился на Тоби не только из-за вас. Похоже, Хефлину захотелось во что бы то ни стало заставить вашего брата вернуть ему долг.

– Если бы Хефлин не жульничал, то не выиграл бы ни пенни. Нет, он избил Тоби, потому что его изводило желание отомстить мне.

– Мэтт знает о его шулерстве, но не может понять, как он это делает. Я должен его уличить, чтобы он не причинил вреда остальным. – Не в силах сдерживать бьющую ключом энергию, Чарльз беспокойно зашагал по комнате.

– А как Мэтт себя чувствует? Хефлин ведь и на него напал. После того, что произошло, я совсем про него забыла, – виновато произнесла Мелисса и покраснела.

Чарльз сощурил глаза, будто пытаясь что-то вспомнить, но через секунду его лицо вновь приобрело прежнее бесстрастное выражение.

– У него синяк на подбородке и больше ничего серьезного. Знаете, теперь ему стыдно, что он не смог вас защитить как следует. Кстати, Тоби отлеживается у него. Но хватит о них. Пришло время поговорить о нас, Мелисса. – С этими словами Чарльз отошел в дальний угол комнаты и бросил на нее долгий взгляд.