– Хэндрик Медвежья Лапа? – переспросил я, поворачиваясь к дядюшке лицевой стороной дырявой кастрюли. – Это имя мне ничего не говорит…
– Вот как? А я думал, что ты посообразительней, Тупсифокс! Неужели ты не знаешь, что рыцарям прозвища не за красивые глаза присваивают, а за подвиги или какие-нибудь особые достоинства? Чувствую, что у этого парня рука тяжелая…
Кракофакс печально вздохнул и зачем-то щелкнул меня по носу. Точнее не меня, а мой шлем.
– Ты первым идешь на бойню, Тупсифокс? Ну да, первым…
Дядюшка замолчал и низко понурил голову. Потом вдруг вскинул ее высоко вверх и довольно бодро произнес:
– Есть у меня одна идейка! Не знаю понравится ли она тебе, Тупсифокс, но другой у нас все равно нет, так что выслушай ее и прими решение.
Я с глубоким вниманием уставился на дядюшку. Однако он почему-то раздраженно поморщился и, стянув с меня шлем, бросил его на кровать. И только после этого приступил к изложению своего «гениального плана».
– Ни на мечах, пусть даже волшебных, ни с копьями наперевес нам Хэндрика Медвежью Лапу не одолеть, Тупсифокс, ты сам это хорошо понимаешь. Остается одно: прибегнуть к хитрости.
– К какой? Стать невидимыми? Однажды я так сделал, и мне повезло!
– Ты мне рассказывал ту историю. Напугать мальчишку проще, чем настоящего рыцаря. Тут нужно придумать что-то особенное…
Дядюшка выдержал небольшую паузу и гордо сообщил мне:
– Я эту хитрость придумал, Тупсифокс! Первым сражаться выйду я сам. И знаешь, что я сделаю? Я плюну огнем в Хэндрика!
Кракофакс хотел увидеть на моем лице изумление и он этого добился. Нижняя челюсть у меня отпала сама собой.
– Ты собираешься ловить дракона и брать у него уроки изрыгания огня?! – прошептал я, едва ко мне вернулся дар речи. – До завтрака ты можешь не успеть, а после завтрака будет поздно этим заниматься!
Дядюшка весело махнул рукой:
– Мне не нужно ловить дракона, Тупсифокс. Еще в детстве я научился плеваться огнем. Отец задал тогда нашей компании страшную взбучку, но дело было сделано.
Кракофакс немного помолчал и снова заговорил:
– Вчера за ужином мастер Крикс угостил меня каким-то коктейлем. Гадость ужасная! Но для «циркового номера» этот напиток пригодится как нельзя кстати. Надеюсь набрать за завтраком флакончик.
– А если Хэндрик Медвежья Лапа тебя не испугается? – спросил я старого хитрюгу-пуппитролля, гордясь в душе его умом и смелостью.
– Хэндрик не испугается, так его лошадка упадет в обморок от страха. Два шанса на победу, считай, у меня в кармане!
Дядюшка снова напялил себе на голову дырявое ведерко и, спотыкаясь, направился к дверям. Уже у самого порога он на секунду остановился и печально прогудел:
– Не задерживайся, Тупсифокс. Кто знает, может быть, нам с тобой уже и не придется вместе завтракать…
Он тяжело вздохнул, боднул рыцарским шлемом дверь и вышел из комнаты в гулкий коридор, по которому уже бегали взад – вперед многочисленные слуги мастера Крикса.
Глава сорок девятая
Когда ко мне подвели Маргаритку, то я сначала даже не узнал свою дохленькую кобылку: на ней красовалась алая попона, на груди позвякивали железные латы, а голову прикрывал какой-то намордник с прорезями для глаз и ноздрей. В этом одеянии моя миролюбивая голубка больше смахивала на четвероногого палача, чем на лошадь; и только ее сивый хвост подсказал мне, кто именно стоит сейчас передо мной.
Наверное, и я выглядел в рыцарском облачении довольно странно. Маргаритка, едва завидев меня, вдруг пугливо заржала и попятилась, норовя присесть то на одного, то на другого слугу-гомункулуса.
– Ну-ну, подружка, – похлопал я бедняжку по шее рукой в металлической перчатке, – не дрожи так, пожалуйста, ведь это я – Тупсифокс!
Оставшиеся чудом в живых, мои помощнички взвалили меня в седло и отскочили в сторону. Еще один смельчак подал мне копье и круглый щит с гербом хозяина замка.
Зрительские трибуны были уже заполнены до отказа зеваками, пришедшими поглазеть на «веселое представление». О результате матча они все, конечно, догадывались, но любовь к этому виду спорта заставила их все-равно собраться здесь в условленное время и с нетерпением ждать момента, когда мастер Крикс даст сигнал платком и комедия начнется.
А вот и он сам: сидит на почетном месте в окружении нарядных дам и что-то шепчет на ушко одной из них. Боже, да это наверняка принцесса Лита!..
Маргаритка увидела на обочине гаревой дорожки островок свежей зеленой травки и решила полакомиться витаминами. Нагнув резко голову, она сорвала сочные стебельки и принялась их жевать. А я с трудом сполз с ее ушей обратно в седло и поспешил засунуть ноги в стремена – падать с лошади до начала поединка мне было просто нельзя.
В это мгновение противно и явно фальшивя затрубили трубы, и я поскакал туда, где стояли мой дядюшка и еще какой-то тип в одежде придворного вельможи.
– Рыцарь Тупсифокс Победитель Саблезубого Кронка, вы не передумали уступать свою очередь в поединке рыцарю Кракофаксу Победителю Пурпурного Дракона? – спросил меня этот разнаряженный хлыщ.
– Я уступаю очередь по его просьбе, старость нужно уважать…
Арбитр повернул голову в сторону дядюшки:
– Доблестный рыцарь Кракофакс Победитель Пурпурного Дракона, вы не отказываетесь сразиться в честном бою с доблестным рыцарем Хэндриком Медвежьей Лапой? Учтите, если вы возьмете обратно данное вами слово, то позор покроет не только вашу седую голову, но он упадет и на имя прекрасной принцессы Литы!
– Отказываться от поединка я не собираюсь, – прогудел дядюшка в ответ из-под тесного и тяжелого ведра. – Помогите мне только повернуть мою лошадку в нужную сторону.
Главный судья соревнований дал знак двум воинам, и те выполнили просьбу Кракофакса: развернули его Ласточку на сто восемьдесят градусов.
И тут мой дядюшка увидел наконец-то Хэндрика Медвежью Лапу и ему на мгновение стало плохо. Несмотря на расстояние, разделявшее их друг от друга – Хэндрик находился на противоположном краю «беговой дорожки», – этот парень показался дядюшке настоящей скалой, которая вздумала вдруг взобраться на круп коня-тяжеловоза. «Да, – подумал Кракофакс с тоской, – такую тушу копьем не собьешь. Вся надежда на мой фокус-покус…»
Перестав шушукаться с юной принцессой, мастер Крикс достал из кармана платок и лениво взмахнул им, давая сигнал к началу циркового представления. Снова противно взвыли трубы, и громадная глыба ринулась в дядюшкину сторону, вырастая в размерах с каждым мерхенфутом все больше и больше.
Кракофакс тоже пришпорил свою кобылку и поскакал рыцарю Хэндрику навстречу, держа, как и он, копье наперевес. Но не доезжая до Медвежьей Лапы десяти – пятнадцати мерхенфутов, он бросил наземь и копье, и щит, выхватил припрятанные в кармане флакончик с коктейлем и зажигалку и, откинув забрало, отхлебнул пол-флакона едкой и вонючей жидкости. «Господи, хоть бы эта чиркалка меня не подвела!» – прочел он мысленно короткую молитву и нажал на рычажок. Зажигалка заранее была отрегулирована на максимальное пламя, поэтому, вспыхнув, оно не погасло, а весело затрепетало у дядюшки в руке, прижимаясь к указательному пальцу.
До Хэндрика Медвежьей Лапы и его тяжеловоза оставалось несколько мерхендюймов, когда Кракофакс изо всей силы выпустил изо рта струю противного коктейля. Он не промахнулся: струя зацепила крошечный язычок пламени, и мощный огненный смерч с ревом пронесся по воздуху и, опалив гриву могучего коня дядюшкиного противника, быстро погас. Но дело свое он сделал: зрители на трибунах вскочили и в ужасе закричали: «Кракофакс колдун!.. Кракофакс колдун!..» А бедняга Хэндрик тот и вовсе свалился с перепуганного мерина, да так и остался лежать на земле носом вниз до тех пор, пока его не подобрали другие, более храбрые, чем он, рыцари и не отволокли в безопасное место.
Вот и пробил звездный час моего дядюшки Кракофакса! Гордо приосанясь, он неспеша подъехал к почетной ложе, в которой восседал мастер Крикс, и, слегка поклонившись ему и принцессе Лите, с достоинством произнес: