– Господи, что с тобой случилось?! – вскрикнул я, когда увидел несчастного пуппитролля. – Я еле тебя узнал!

– Фрау Кнопф тоже теперь меня не узнает, – как эхо, печально отозвался дядюшка. – «Ты не мой племянник, – говорит она мне, – ты не Галлифакс»…

– Конечно, ты не Галлифакс, – подтвердил я охотно. – Ты – Кракофакс!

– Значит, я не наследник? И все эти страдания и муки я терпел впустую? Боже, какое разочарование!

И дядюшка, сделав шаг вперед и споткнувшись на ровном месте, упал в мои объятья и тихо всхлипнул.

Чуть позже я все-таки выяснил, что произошло с моим стариком после того, как я уехал в школу юных чародеев. Оказывается, все беды и несчастья, которые сваливались на меня в доме фрау Кнопф в тот роковой день, когда мы к ней заявились, перешли «по наследству» к дядюшке. На него стали рушиться тяжелые предметы, из-под ног сами собой начали выдергиваться коврики, холодная посуда, то и дело, обжигала до красноты его чувствительные «музыкальные» пальчики, а нежные махровые полотенца оставляли на лице и других частях тела кровавые ссадины и царапины. Кракофакс уже трижды принимал решение покинуть «гостеприимный» дом фрау Кнопф и трижды его отменял. Старый пуппитролль не терял надежды получить обещанное наследство и, сцепив зубы, принимал удары судьбы как настоящий герой.

– Ну, Тупсифокс, а как идут дела у тебя? – спросил дядюшка после того, как поделился со мной своими бедами. – Надеюсь, ты стал отличником? Ты у меня такой умный!

Последнюю фразу он произнес с удивительной теплотой в голосе, и я даже немного растрогался: дядюшка назвал меня умным!.. И впервые без всякого ехидства и насмешки!.. Я незаметно смахнул с ресниц слезу умиления и также ласково ему ответил:

– Да, ты можешь мною гордиться, я затмил глубокими познаниями многих учеников! Но…

Тут я сделал короткую паузу, посмотрел в наполненные печалью глаза несчастного и замученного дядюшки и твердо добавил:

– Но я туда больше не вернусь, я останусь с тобой!

– По-моему, ты совершаешь ошибку, Тупсифокс… Тебе нужно думать о собственном будущем… А я… – Старый пуппитролль не договорил, грустно взмахнул рукой, сшиб горшочек с цветами себе на левую ногу и, ойкая, запрыгал на правой.

Я хотел схватить дядюшку за руку и утащить его поскорее из проклятого дома, но в этот момент в холл вышла сама фрау Кнопф и мне пришлось отложить «похищение» Кракофакса на более позднее время.

– Кто там, мой мальчик? – спросила, близоруко щурясь, «тетушка» моего дядюшки. – Кто этот юноша с метлой в руках? Ты нанял нового садовника? Но у меня нет денег ему платить!

– Можно снять со счета в банке, – намекнул Кракофакс на выход из трудного положения.

Однако фрау Кнопф умным советом не воспользовалась.

– Нет-нет, – сказала она, театрально сжимая ладошки на груди, – к банковским вкладам я не стану прикасаться! Эти деньги получит мой наследник! Прости, Галлифакс, но этим счастливцем, скорее всего, будешь не ты…

– Но почему, тетя?! – взвизгнул старый пуппитролль. – Разве я не скрасил ваше одиночество? Разве я не изображал шута все эти долгие дни и недели?!

Ходячая мумия слегка смутилась:

– Да, ты веселил меня как мог, Галлифакс, это верно. Но недавно мне было видение… Ты не мой племянник! Прости, но я, кажется, прозрела!

– А пораньше вы прозреть не могли? – полюбопытствовал я у старушки. – Мы вас честно предупреждали: мы – пуппитролли!

Щеки фрау Кнопф порозовели еще сильнее:

– Виденья не приходят по заказу, юноша…

Она немного помолчала и добавила:

– Мне так было скучно одной в этом большом доме. К тому же в последние годы над моим жилищем навис ужасный рок: всех, кто здесь поселялся, преследовали разные неприятности. Я думала, Галлифакс станет исключением и его не коснется печальная участь.

– Увы, она его коснулась! – Я ткнул пальцем в дядюшкин нос. – Видите, его лицо все в синяках и царапинах!

– И не только лицо… – вздохнул Кракофакс и смущенно улыбнулся.

– Прости, я очень сожалею. – И долговязая мумия удалилась в свою комнату, что-то бормоча себе под нос о «несбывшихся надеждах», «таинственном роке» и «глупеньких пуппитроллях, желающих заполучить богатство, которого давным-давно не существует».

Потерпев очередное фиаско, мы с дядюшкой однако не упали духом.

– Тупсифокс, а ведь нам с тобой сказочно повезло! – сказал Кракофакс, проводив взглядом свою бывшую «тетушку». – В школе юных чародеев ты получил новые знания, а я остался жив и даже не покалечился. Можно сказать, что мы с тобой не потратили это время даром!

– Кроме знаний, – подхватил я дядюшкину мысль, – я сделал в школе еще кое-какие приобретения. У меня теперь есть вот эта метелочка!

Я с гордостью показал на свою «лошадку» и, не удержавшись, расплылся в улыбке до ушей.

Но Кракофакс почему-то не оценил по достоинству подарок Ганса-Бочонка.

– Надеюсь, садовником ты не станешь, Тупсифокс, – сказал он, брезгливо поглядывая на метелочку. – С твоим образованием…

Дядюшка закашлялся и, не закончив одну фразу, произнес сразу другую:

– Впрочем, о твоем будущем мы поговорим чуть позже. А сейчас нам нужно поскорее уносить ноги из этого дома.

– Мы полетим на моей «лошадке»? Боюсь, она не выдержит двоих!

– Нет, – поморщился Кракофакс, – еще не хватало свалиться на землю из-под небесья!! Мы поедем на машине; Ганс упорхнул в Мерхендорф с попутным ветерком, а свою «Тортиллу» оставил на всякий случай мне.

– Но ты не достанешь до руля, дядюшка!

– Придется нам снова увеличиться в размерах. У тетушки… Тьфу, у фрау Кнопф есть подзорная труба, с ее помощью мы вновь немного подрастем. Мы это уже проделывали, Тупсифокс, так что ничего не бойся.

Дядюшка погладил меня ладонью по вихрам, сделал шаг, поскользнулся на паркетной плитке, но удержался на ногах, и трусцой побежал вдоль стенки в спальню к бывшей «родственнице». Вскоре он вернулся обратно в холл, волоча за собой, словно муравей соломинку, старинную подзорную трубу.

– Надеюсь, что она не разбилась, – пропыхтел Кракофакс, сгружая тяжелую ношу на низенький стульчик возле парадной двери. – Я еле увернулся, когда она рухнула с подоконника!

– Стеклышки, кажется, целы, – доложил я дядюшке, проведя осмотр трубы. – А о внутренних повреждениях, если они только есть, мы узнаем чуть позже. Ну, кто первый проведет эксперимент?

– Давай это сделаю я! – отчаянно махнул рукой Кракофакс и встал перед одним из окуляров. – Я эту кашу заварил, мне ее первым и расхлебывать!

Он перевел дыхание и быстро-быстро произнес нужную волшебную фразу. И в ту же секунду превратился в рослого солидного пуппитролля с огромными синяками, царапинами и пластырями на бледной и испуганной физиономии.

– Ура, получилось! – радостно воскликнул я и тоже пробормотал знакомое заклинание, встав перед окуляром подзорной трубы.

– Да, это просто чудо какое-то! – согласился со мной Кракофакс, увидев что и его племянник стал размером с подростка-гнэльфа.

И тут же, спохватившись, он добавил:

– Впрочем, для меня это не чудо, а мелкий пустяк. Да ты и сам это хорошо знаешь, Тупсифокс, не мне тебе об этом рассказывать!

Мы не могли покинуть фрау Кнопф не простившись с нею. Мне это не позволяло сделать мое воспитание – все-таки два месяца учебы в пансионе «Незабудка» и почти столько же в школе юных чародеев не прошли для меня даром! – а дядюшка надеялся получить от старой гнэльфины какой-нибудь сувенир на память.

– Я столько времени считался ее племянником, что даже сам в это поверил! – сказал он мне смущенно перед тем, как постучаться в комнату фрау Кнопф. – Должна же «тетушка» подарить любимому родственнику хотя бы дешевую безделушку?

– Пусть лучше подарит десять гнэльфдингов на горючее для «Тортиллы». А то мы и до Мерхендорфа не доберемся, даже если сумеем завести мотор.