– Когда-нибудь ты действительно вернешься домой, а как скоро – зависит от меня.

– Не упорствуй в своих занятиях ради меня. Ги мертв, но его место займет другой. Используй время, которое у тебя есть, чтобы хорошо подготовиться. Как я уже сказала, мне здесь спокойно.

– Наверное, слишком спокойно.

Его тон заставил ее отвернуться от умиротворяющего пейзажа. Его лицо приняло выражение взрослого мужчины: твердый взгляд и насупленные брови человека, гораздо старше своих лет.

– Слишком спокойно? Как это, Марк?

Он держался с видом старшего брата, который просто вынужден воспользоваться своим авторитетом. Неделя, проведенная в замке, усилила у него ощущение собственной значимости: все относились к нему как к главе семьи.

– Слишком спокойно, потому что твой каменщик рядом с тобой. Он должен уехать.

– Мойра попросила его остаться.

– Ты должна положить этому конец.

– Это довольно скоро закончится. Слишком скоро.

– Я надеялся, что вдали от Лондона и его дома ты поймешь бесплодность всего этого, а если не поймешь ты – поймет он. Может быть, ты сделала только один шаг в сторону своей прошлой жизни, но он не может дальше идти рядом с тобой, – он поджал губы, словно собирался сказать что-то неприятное. – Я хочу, чтобы ты перестала делить с ним ложе.

– Еще рано. Не сейчас.

– Нет, сейчас, сестра. Я помогу тебе. Я не прошу об этом – я этого требую.

– А я отвергаю это твое требование. Я полностью осознаю свой долг по отношению к тебе и нашей семье и знаю, что нас ждет. Но я получила то, от чего не откажусь, пока в этом не будет необходимости.

– Черт возьми, Джоан! Все в замке знают, что каждую ночь ты спишь с ремесленником.

– Я сплю не с ремесленником, хотя он настолько искусен в своем ремесле, что я сочла бы это за честь; я сплю с мужчиной – мужчиной, который спас мне жизнь.

– Я благодарен ему, не думай, что я обо всем позабыл, и я докажу это, если мне представится такая возможность: я дам ему землю, деньги – все, что он пожелает, но тебя я ему не отдам.

– Он не собирается тебя о чем-то просить. Как и я, он знает, что мы наслаждаемся последними мгновениями счастья. Он очень хорошо понимает тебя, меня и всех остальных, похожих на нас, и его даже не возмущает та роль, которую мы отводим ему, потому что он не задумывается об отношении окружающих к подобным вещам. Он уйдет, когда должен будет уйти, но предупреждаю тебя, брат мой, что бы ты ни говорил мне о Ризе, лучше отзывайся о нем с уважением. Нам его никогда не вернуть. Придет время, когда ты, лорд Брекон, проклянешь все на свете, потому что рядом с тобой не будет таких преданных людей, как Риз.

– Я не говорил, что он плохой человек или лицемер, я только сказал, что моя сестра не может быть его любовницей.

– Накажи меня, если хочешь, но до тех пор, пока ты не потребуешь, чтобы Аддис посадил меня под замок, я буду делить свое ложе с Ризом. Когда же мы с ним решим, что отпущенное нам время истекло, он уйдет. Но прежде чем потребовать этого, вспомни, на ком женился хозяин этого замка.

– Это другое, но даже в этом случае его собственные слуги считают его сумасшедшим.

– Да, это другое. Мне кажется, ты слишком молод, чтобы понять, насколько незначительна разница.

– Я не так уж юн. Вполне взрослый для того, чтобы понять, чем ты рискуешь. Я боюсь, что ты можешь зачать от него ребенка. Но даже если так, это ничего не изменит. Мне принадлежит право отдать тебя…

– Я принадлежу только себе и до тех пор, пока смогу, буду отдавать себя ему. Если мне суждено родить ребенка, его ребенка, то он возьмет его и воспитает более сильным и свободным, чем я. Я не стану отрицать, ты имеешь право выдать меня замуж и таким образом скрепить союз, подобающий положению нашей семьи, но мое сердце не приемлет холодного расчета мирских оков, оно связано другими, более прочными узами, моим собственным выбором.

– Да ты сумасшедшая! Ты обрекаешь себя на несчастье и позор, а меня хочешь сделать своим сообщником.

– Ах, Марк, ты еще слишком юн, и не все понимаешь. Когда мне придется расстаться с Ризом, наша связь все равно не порвется. Она началась не в тот момент, когда мы оказались в одной постели, и она не исчезнет, когда мы перестанем быть вместе, – она отвернулась, вглядываясь в горизонт. – Иди и готовься, учись тому, чему ты должен научиться, чтобы вернуть наш мир. Но до того времени, пока судьба не разлучит нас с Ризом, я буду брать все, что могу взять, и давать все, что обещала.

Джоан сказала Марку, что ей спокойно, но в действительности это было не так. Она и Риз жили словно под дамокловым мечом, понимая, что внезапно он может упасть и разрушить их хрупкое счастье.

Это придавало их страсти оттенок горькой радости, даже ночные объятия становились болезненно мучительными, удовольствие было омрачено предчувствием утраты. Она более не могла предаваться прежней страсти, не могла найти покоя. Она не могла подчиниться власти настоящего перед страхом будущего. Слишком часто, когда она лежала в его объятиях, ее одолевала тоска.

Казалось, весь мир погрузился в тягостное ожидание. В замке царила атмосфера, которую она не смогла бы описать словами: в воздухе, казалось, что-то висело. Предчувствие перемен? Угроза? Было такое ощущение, что все вокруг чего-то ждут. Это напомнило ей о тех днях после отречения короля от престола, когда ее отец, пэры и рыцари все время прислушивались, опасаясь услышать вдали шум приближающейся армии.

Сначала она считала, что все дело в ней самой. Но время шло, всадники из Вестминстера, преследующие плиточницу, которая в тот день была у Ги Лейтона, не показывались, а настроение оставалось прежним. Она говорила себе, что придумала все это, что причиной такого состояния было ее беспокойное ожидание, желание, чтобы все побыстрее закончилось, молитвы, которые должны были помочь ей и Ризу. Но напряжение чувствовалось и в других людях: Аддис и даже Мойра тоже чего-то ждали.

И однажды наполненное тоской ожидание неприятностей подошло к концу. Все переменилось, и в замке воцарилось новое настроение. Нельзя сказать, что обитатели замка перестали интересоваться новостями, приходящими из дворца, но теперь их ожидали, надеясь, что все переменится к лучшему.

Марк пришел к Джоан поздно вечером, чтобы сказать: ожидание окончено. Король с горсткой преданных ему людей, среди которых был и Аддис, задумал арестовать Мортимера в Ноттингемском замке, куда королева Изабелла перевезла свой двор.

– Изабелла и Мортимер вызвали Эдуарда в Ноттингем, словно он какой-то слуга. Они хотят, чтобы он объяснил им, что это за слухи о заговоре против них? Я считаю, что это невиданная наглость с их стороны. Королем является Эдуард, а не Мортимер. Итак, он поедет туда, но раньше, чем они ожидают, и разберется с обоими.

Он возбужденно расхаживал по комнате, рассказывая Джоан подробности.

– Я тоже поеду туда. Не в замок, а в Ноттингем в качестве одного из оруженосцев сэра Аддиса, буду подле него, чтобы он смог представить меня королю, когда все закончится.

– Это слишком рискованно. Ты говоришь, всего несколько человек? Этого явно недостаточно, чтобы справиться с Мортимером.

– Да нет же, это прекрасно. Все выйдет просто великолепно!

– Это превратится в кровавую бойню. Ваши противники будут иметь численное превосходство, да еще прочные стены. Мортимер прикажет страже изрубить всех на куски. Если Эдуард погибнет, бароны провозгласят королеву официальным монархом, а на самом деле страной будет править Мортимер.

– Ты не понимаешь тонкостей военного искусства.

– Какое военное искусство может быть у шайки воров, собирающихся забраться в дом?

Джоан взволнованно ходила по комнате, представляя себе, как легко разрушить этот дерзкий план.

– Что, если у них ничего не получится? Что тогда станет с тобой?

– В свите Аддиса я буду в полной безопасности.

– Если Аддиса убьют, все его окружение подвергается опасности.