– Я берегу себя для себя, для выполнения обязательств и замыслов, которые появились у меня задолго до нашего знакомства. И не позволю тебе помешать этому.

Она проскользнула между ним и колодцем, направляясь к дому, но он последовал за ней.

– Мы не договаривались об услугах, на которые ты рассчитываешь, – Джоан пыталась перевести разговор на другую тему, чтобы скрыть волнение.

– Они определятся сами собой, но знай: я не считаю тебя служанкой, поэтому не настаивай, чтобы я обращался с тобой соответствующим образом.

– Значит, я твой гость?

– Раз ты не будешь моей любовницей, скорее всего, да.

– Ты оказываешь странное гостеприимство. Обычно гости всегда могут уйти.

– Я не стану держать тебя против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда будешь знать, куда идешь, когда я буду уверен, что о тебе позаботятся и ты не вернешься в мастерскую плиточника.

– Слишком много условий.

– Не думаю, это все условия, которые я ставлю. Покупка твоего договора ученичества вместе с правами наложила на меня и обязательства. Теперь я отвечаю за тебя.

Новые строгие нотки зазвучали в его голосе.

– Я не освобождаю тебя от твоих обязательств и прав. Я уйду, когда захочу, без каких-либо объяснений. – Они вошли в кухню. – Однако я не собираюсь покидать твой дом сегодня ночью, так что сторожить меня нет нужды.

Когда Риз удалился, Джоан рухнула на лавку у очага. У нее было такое чувство, словно она не дышала несколько часов подряд.

Нужно немедленно разбудить Марка и уходить. Только покинув этот дом, она сможет освободиться от Риза и того смятения, которое он вносил в ее жизнь.

Но на что они будут жить, когда закончатся так тяжело доставшиеся ей деньги? У нее есть всего две вещи, которые она может продать, чтобы они выжили, ее ремесло и тело. Джоан не знала, где найти работу, чтобы заработать первым способом, а от мысли прибегнуть ко второму ее начинало тошнить.

Риз догадывался о том, что безысходность будет удерживать ее здесь гораздо крепче договора. Да, он был мужчиной, не лучше и не добродетельнее остальных.

Но на какое-то время они с Марком были в безопасности. Теперь Джоан была уверена, что Риз ничего не знает о ее прошлом. Не знает, но когда-нибудь может узнать. И что тогда? Молчание может дорого ему обойтись, тогда как, выдав их, он обретет благосклонность могущественного человека. Джоан не могла рассчитывать на то, что мужчина станет рисковать жизнью ради нее, пусть даже это тот, кому интересно узнать, что же из этого может получиться.

Джоан посмотрела на Марка. Впервые за многие годы он по-настоящему сыт. Сегодня вечером он не отправился в город искать приключений. Ему будет здесь хорошо.

Они останутся, пока она не придумает, что делать дальше. Джоан разузнает про другие мастерские и печи. Освободившись от Джорджа, она сможет больше заработать своим ремеслом. Может, через несколько недель… может быть.

Джоан плеснула водой на дощатые половицы и наклонилась, чтобы вымыть пол в углу застекленной террасы. Она делала это каждое утро, хотя в этом вряд ли была необходимость. Верхними комнатами пользовался только Риз, а в доме он проводил совсем немного времени, но убирала она все равно каждый день. Девушка не хотела допускать нарушения установившегося соглашения и поэтому строго придерживалась выполнения всех взятых на себя обязательств.

Сегодня плоды ее труда будут особенно заметны. Прошел дождь, и солнце выглянуло только сейчас. Легкий ветерок задувал в окно, принося с собой смесь свежести и влаги, что бывает только после летней грозы. Пол не успеет полностью высохнуть до возвращения Риза.

В привычном городском шуме Джоан выделила взрыв смеха, потом шарканье ног. Хриплые голоса галдящих подростков, проникнув с улицы в дом, продолжали нарастать, все приближаясь. Преодолев лестницу, Марк ввалился на террасу, подталкивая незнакомого мальчика.

– Это моя сестра, Джоан, – представил он ее, весело нацелившись своему дружку в бок локтем. – А это Дэвид.

Дэвид выглядел младше Марка – ниже и худее его, он еще не преодолел тот порог, после которого мальчик стремительно превращается в мужчину, как это произошло с Марком за последний год. Однако Дэвид был красив: синие глаза и золотисто-каштановые волосы.

– Он ученик торговца тканями, живет здесь недалеко, – объяснил Марк, расхаживая вместе с Дэвидом по комнате и с любопытством рассматривая все вокруг.

– Тогда разве ты не должен быть в лавке? – спросила она мальчика, поднимаясь с колен, чтобы поздороваться.

– Мой хозяин ушел сегодня в Вестминстер показать какой-то леди образцы шелка. Старшие мальчики пошли с ним, и он закрыл лавку. – Дэвид заглянул в спальню. – Довольно пусто для такого большого дома, а? Мне всегда это казалось странным – один человек в таких хоромах. Дом, конечно, не такой большой, как у моего хозяина, но слишком велик для одного.

– Ну, теперь здесь живут три человека. Ненадолго, – сказал Марк тоном старшего.

Очевидно, решил, что его возраст и сила дают ему право быть главным в отношениях со своим новым другом.

Дэвид выглянул в окно. Что-то там привлекло его внимание, и странное, почти жестокое выражение застыло на его лице. На мгновение он напомнил Джоан уличных бандитов, с которыми прежде знался Марк. Похоже, новый друг Марка питает страсть к неприятностям.

Мальчик так долго, не отрываясь, смотрел в окно, что Джоан стало любопытно, что же он там увидел? Бросив тряпку, она подошла к окну и тоже выглянула, но не увидела ровным счетом ничего интересного. Дэвид указал пальцем.

– Вон там, в тени того узкого прохода между домами, какой-то человек. Я заметил его, когда мы еще шли к дому, и с тех пор он так и не сдвинулся с места. Вы должны сказать об этом мастеру Ризу. Может быть, это вор, интересующийся домом.

Джоан прищурилась. Постепенно из тени проступила темная фигура.

– Он мог выяснить, что большую часть времени дом пустует, – продолжал Дэвид. – Может, он ждет, когда в доме никого не будет.

Острый укол страха пронзил Джоан. Да, возможно, это вор или просто какой-то человек шатается без дела, а возможно, это человек, посланный разузнать про женщину, которая теперь здесь живет.

Она понимала, что это глупо, но ее разум не мог справиться со страхом. Ее страх всегда жил своей собственной жизнью, он не подчинялся ей. Внезапно, против ее воли, внутри начинала расти тревога, и она ничего не могла с этим поделать.

– Смотри, что я нашел, – объявил Марк.

Джоан повернулась и увидела, что он стоит перед открытым ящиком, светясь от восторга и держа в руке большой лук и колчан со стрелами.

– Я видел в конюшне мишень, но подумал, что это чужая. Да тут еще есть и отличный кинжал!

– Тебе надоело есть досыта? Хочешь спать в поле? Ты же прекрасно знаешь, что тебе не следует шарить по ящикам. Я не хочу, чтобы нас отсюда вышвырнули, прежде чем я найду себе новое место работы.

Марк глупо ухмыльнулся, не отрывая восхищенного взгляда от лука.

– Тебя он не вышвырнет, и он знает, что ты не останешься здесь без меня.

Если его друг и услышал в этих словах намек, то не подал виду. Он присоединился к Марку и вытащил из ящика кинжал.

– У всех горожан есть оружие, чтобы в случае чего защитить город, но это – просто отличное.

Марк направился к лестнице.

– Я пойду, постреляю в цель. Столько лет прошло. Интересно, я все так же меток или все уже подзабыл? Думаю, теперь мне будет легче, чем в последний раз, с тех пор я сильно вырос.

– Нет, ты положишь все это на место, – сердито приказала Джоан.

– Все будет на месте еще до наступления ночи. Если он обнаружит пропажу, вали все на меня.

С этими словами Марк исчез. Дэвид вместе с кинжалом последовал за ним вниз по лестнице.

Джоан знала, почему проиграла в споре: Марк рисовался перед своим новым другом и ни за что не уступил бы ей.

Она подошла к окну и сверху смотрела на все, что происходило в саду. Через калитку вынесли мишень, Марк поставил набитый соломой круг на лавку возле дальней стены и, измерив шагами длину сада, занял позицию, прицелился и, наконец, выпустил стрелу. Свист пронзил вечернюю тишину.