– Чарити, деньги не проблема. Я могу хоть завтра…

– Нет! Это не поможет. Даже если я упаду так низко, чтобы занимать деньги, которые никогда не смогу отдать. Разве вы не понимаете, – быстро продолжала она, видя, что он собирается что-то сказать. – Брендан Райан ненавидит меня так же, как и я его. Если он не сможет использовать нас, он будет рад предать дело огласке. Он…

– Как он выглядит? От этого прозаического вопроса Чарити сразу пришла в себя.

Она вздохнула и собралась с силами.

– Он высокий, почти как вы, но не такой мощный. Хотя он очень сильный. Ему тридцать семь лет, но выглядит он гораздо моложе. У него черные кудрявые волосы и черные глаза. Вообще, он настоящий красавчик, и голос у него как мед. Но это только внешность у него симпатичная, а на самом деле он змея!

– Чарити, – твердо сказал Тиндейл, – ты можешь быть уверена, что я не позволю этой змее кусать тебя и Пруденс. Ты говоришь, что он неплохо разбирается в лошадях?

– Да, этот бизнес он знает отлично.

– Вы должны встретиться завтра утром?

– В девять часов.

– Тогда позволь мне заняться этим делом.

– Но…

– Ты мне веришь, Чарити?

Он посмотрел ей в глаза.

– Конечно.

– Тогда забудь об этом и не беспокой Пруденс. Не говори ей о том, что Райан в городе. Идем, я провожу тебя домой. Ты выглядишь очень уставшей.

Он придержал ее нежно и помог встать на ноги. Глядя на ее бледное лицо, граф сказал как бы между прочим:

– Могу я предложить вам позавтракать после всего этого? Вам нужны силы, чтобы защищаться.

Чарити улыбнулась слегка.

– Хотите я скажу одну пословицу? «Верный друг – это надежная защита, и тот, кто нашел такого друга – нашел сокровище».

Кентон не стал возражать, что попал в категорию только друга. В последние полчаса он нашел-таки разгадку недоверчивого отношения Чарити вообще к мужчинам. Он понял, что дружба, это та основа, на которой можно строить дальнейшие отношения.

– Спасибо, – сказал он искренне.

Для них никто не существовал, когда они шли по тропинке обратно. Они ни разу не оглянулись на лавочку возле пруда и не заметили мужчину в темно-зеленом костюме, который вышел из-за дерева. Этот мужчина последовал за ними на некотором расстоянии.

Он приблизился к ним только тогда, когда они уже были у ворот Парка. Здесь он махнул рукой проезжавшему экипажу и приказал кучеру следовать за кебом, который взяла эта пара. Вскоре его старания были вознаграждены. Кеб остановился у дома на Верхней Уимпол-стрит. Чарити попрощалась со своим спутником и вошла в дом.

Не зная, надо ли следить за графом, этот мужчина ничего не сказал кучеру, и кеб скрылся за поворотом. Теперь он знал главное – где живут его падчерицы. Брендан Райан отдал новый приказ кучеру и поехал готовиться к решающей битве.

Проводив Чарити, граф вернулся домой и плотно позавтракал, следуя своему собственному совету.

Затем он вызвал Джимсона, своего лакея, и сказал, что больше не сердится на него. Это успокоило его совесть. Но, к сожалению, это не придало мыслям конструктивный ход.

Очень уж не хотелось, чтобы такой негодяй, как Брендан Райан, обогащался за счет него. Но Чарити и Пруденс находились в опасной ситуации. Закон был на их стороне, но если дело получит огласку, то пострадает в первую очередь репутация Чарити.

Любителей посплетничать всегда найдется предостаточно. Хотя она не совершала никакого греха. Просто была игрушкой в руках ее отчима. Чарити все вынесла стоически, потому что любила мать и сестру. После смерти матери она добилась свободы и спасла Пруденс. Она и после бегства из Ирландии каждый день совершала подвиг – жила под чужим именем и боялась разоблачения.

До сих пор у Брендана Райана не было возможности разоблачить ее в глазах всего света. Но, судя по его активным действиям, он был малый не промах, симпатичный и привлекательный негодяй. Надо, чтобы он убрался как можно скорее из Лондона, пока не начал какую-нибудь клеветническую кампанию против своих падчериц.

Брендан не удочерял Пруденс по закону, но семь лет фактически заменял ей отца. Так что, из этой истории при желании можно было раздуть хорошенький скандал.

Кентон сидел один в столовой и мрачно ел ветчину. Он думал – отдавать восемьсот фунтов стерлингов отчиму Чарити или не отдавать…

После второй чашки кофе он решил, что физическое устранение этого человека очень заманчиво, но рисковано. Деньги все-таки придется завтра отдать.

Он скривился. «Это ведь не что иное, как шантаж!» – подумал Тиндейл.

Дворецкий, который только что вошел в комнату, чтобы снять крышку с мясного блюда, заметил недовольное выражение на лице хозяина.

– Кофе горький, милорд? – заволновался слуга.

– Нет, кофе превосходный, – сказал Тиндейл с рассеянным видом.

И подставил чашку для новой порции. Он знал, что слуга разнесет весть о его плохом настроении по всему дому, но сейчас ему было не до того.

Тиндейла заботило другое. Было у него одно большое подозрение. Отдать деньги отчиму Чарити, конечно, можно. Но это не решит проблемы.

Судя по всему, этот мужчина ужасно самовлюбленный. Чарити оставила ему шрам на лице. Но большую рану она нанесла его самолюбию, когда отвергла его ухаживания. Прошло много времени, и вдруг он бросается в погоню за ней.

У него была лишь непроверенная информация. Как он думал найти Чарити в городе, где больше миллиона человек? Нет, такой тип не успокоится, даже если вернет свои деньги. Он не простит своим падчерицам, что они сбежали от него. Мог ли он всерьез говорить о том, чтобы Чарити представила его своим новым друзьям? Нет, конечно!

Короче, вопрос был совершенно ясен, если… Если верить словам Чарити.

Действительно, раньше Кентон ей не доверял. Даже вчера, к своему великому стыду, он хотел обвинить ее! И все из-за нескольких слов, нацарапанных на листке бумаги совершенно незнакомым ему человеком.

Чувство ревности одолевало его. И он добавил еще страданий Чарити к тем, что она пережила в доме своего отчима. Она со спокойным достоинством снесла его поцелуй и могла затем раздавить его как червя, но вместо этого проявила свою милость. Более того, она поверила ему.

В этот момент его охватила волна нежности к ней. «Я не подведу ее никогда!» – поклялся он, вставая из-за стола.

Поднимаясь по лестнице в свои апартаменты, граф поклялся еще, что ни при каких обстоятельствах он не намерен прощать Брендана Райана. Тот должен ответить за его постыдные действия по отношению к Чарити.

А пока… Пока можно начать с денег. Тиндейл готов даже предложить ему своих чистокровных лошадей для тренировки – естественно, за молчание. Но если он пикнет хоть слово… «Уничтожу», – подумал Тиндейл.

Несколько часов спустя, закончив свои дела в Сити и пообедав в «Уайт», граф вернулся домой.

Радовало то, что в городе пока не слышно было сплетен о сестрах Леонард. Но по другому и быть не могло. Если Райан вчера обедал «У Крибса», то до «Уайта» ему еще далеко. Хотя это ничего не значило. Сплетни просачиваются сквозь любые стены.

Отдав дворецкому трость, шляпу и перчатки, лорд Тиндейл поинтересовался:

– Кто-нибудь заходил?

– Да, сэр. Час назад был один джентльмен. Он оставил свою визитную карточку, которую я положил вам на стол вместе с корреспонденцией.

– Спасибо.

Граф прошел в свой кабинет и сел за большой стол, заваленный книгами и документами.

Он просмотрел корреспонденцию и нашел визитную карточку. Тиндейл замер на секунду, когда прочитал на ней – «Сэр Роберт Уиксфорд, баронет».

Его пальцы сжали сильнее карточку. Неделю назад Кентон написал сэру Джефри Уиксфорду письмо, в котором сообщал о том, что сестры Леонард находятся в Лондоне и его кузен собирается сделать предложение Пруденс. Кентон чувствовал, что обязан это сделать, но не ожидал получить ответ… после того, как Чарити рассказала о втором браке ее матери.