Пришло время сказать о явлении христианства. Поскольку это тема серьезного разговора, мы коснемся ее здесь лишь вскользь, и в интересующем нас аспекте. Не вдаваясь глубоко в историю возникновения практически у всех народов в той или иной форме идеи Бога, Творца, Духовного Существа, Великого Духа, Бесконечного Интеллекта или Всевышнего Родителя, и пусть даже некого Нечто или Ничто, замечу: неоспорим факт существования у народов изначальной веры в Высшее Существо. И другой вопрос – избрал ли Бог евреев или русских для какого-то особого предназначения, осуществления великой цели, или это миф. Уже много веков наука и религия ведут бесконечный спор о назначении и месте Бога (или Сатаны) в судьбах мироздания, судьбе людей. На эти темы исписаны тысячи и тысячи книг, проведено множество диспутов, произнесены миллионы проповедей. Но по сей день сторонники и противники различных религий никак не могут найти даже элементарного взаимопонимания… По ключевым вопросам меж ними сохраняются разногласия. Каждый желает видеть торжество близких идей, начал и образов. Материалисты видят в религии отражение в умах и сердцах людей условий сурового существования (борьба с природой, зависимость от ее слепых сил и т. д.). Идеалисты и моралисты связывают ее прежде всего с чувством нравственного долга (Кант), с «совокупностью совестливых чувств» (Рейнак) или же с чувством смирения и упования (Паульсен). Часть просветителей настаивала на том, что религия – сплошной обман и шарлатанство. Вольтер, ссылаясь на Лейбница, говорил, что людей «испортили главным образом монахи». Он даже назвал их толпой негодяев, что заразили своими темными бреднями пол-Европы. Утопист Жан Мелье указал на близость религиозных институтов институтам власти, верно заметив: «Религия поддерживает даже самое дурное правительство, а правительство в свою очередь поддерживает даже самую нелепую, самую глупую религию». Философ Фейербах говорил, что его «первой мыслью был Бог», второй – «разум», третьей – мысль о «человеке». Хотя, скажем, Гегель, которого Фейербах назвал своим «вторым отцом», заявил, что «бог умер». Н. Бердяев отреагировал на эскападу словами: «Философия Гегеля безбожна». Марксисты видели в религии лишь знак реакции, дремучего невежества. Маркс писал: «Для кого мир неразумен, кто поэтому сам неразумен, для того бог существует. Иными словами: неразумность есть бытие бога», или: «страна разума является для бога вообще – областью, где его существование прекращается». Энгельс отмечал в «Анти-Дюринге», что «…всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». В немалой степени сказанное ими имело основания. Но тогда почему религия еще жива?

Ю. Шнорр фон Карольсфельд. Возвещение пастухам о рождении Иисуса Христа

К тому же, похоже, что и самые суровые критики не желали ее полной гибели. Известный своей фразой «Раздавить гадину!» Вольтер все же мечтал о хороших священниках, и даже полагал теснее связать церковь с государством. Дидро заявлял Екатерине II (1773 г.): «Кровь мучеников – это семя христианства». Гегель и Ренан посвятили этим мученикам книги. Гегель скажет: чистый, не знающий пределов разум «есть само божество». Даже Эйнштейн заметил: «Моя религия – это глубоко прочувствованная уверенность в существовании Высшего Разума, который открывается нам в доступном познанию мире». Идея Бога как Разума интересна.

Женщины назаретские

Известно, что слово «Христос», как и «Евангелие», пришло в русский язык из греческого. Но почему христианство и Христос явились в Палестине, среди еврейского народа? Нас не может удовлетворить простое заявление С. Булгакова: мол, Палестина – «земля, отданная Израилю самим Богом». Многое, как мы видим, указывало на то, что данный народ менее других был подготовлен к величественному акту. Поэтому признавая, что евреи призывали Пилата: «Распни, распни Его», тот же Бердяев отмечал всю парадоксальность того, что явление Христа, т. е. боговоплощение и боговочеловечение, «совершилось в недрах еврейского народа».

Тинторетто. Рождение Иоанна Крестителя

Предположим, что Вифлеем, «земля обетованная», в силу разных причин и обстоятельств могла все же стать местом появления Господа и зарождения христианства. Но одного фактора случайности недостаточно для столь неординарного события. Вероятно, тут должны были явиться и некие благодатные условия для вызревания новых идей и появления пророков. Почему они не возникли в Египте и Месопотамии, Греции и Риме, где больше богатств и искусств, где выше культура и степень организации общества?! Возможно, дело в том, что суровые тиски египетской, ассирийско-вавилонских монархий не способствовали свободе и самостоятельности мышления. Там всем и вся заправляли фараоны, цари или жрецы. В отделенной от мира пустыней, горами, морем и долиной Палестине, видимо, по какой-то причине возник оазис свободного духа. А. Лопухин в «Библейской истории Ветхого Завета» отмечал (1887): «Там истинная религия, вдали от всяких чуждых влияний, могла беспрепятственно процветать среди избранного народа, который, однако же, сам имел все средства входить в сношения с окружающим миром и таким образом делиться с ним вверенным ему сокровищем. Так как земля обетованная занимала как раз серединное положение в древнем историческом мире и около нее именно сходились и расходились те великие пути, по которым текла историческая жизнь этого мира и постепенно передвигалась с востока на запад к великому бассейну Средиземного моря, то народ, которому выпало на долю владеть этой землей, не только становился наблюдателем всего хода исторической жизни окружающего мира, но в то же время делался наследником всего исторического богатства старых народов Востока и вместе с тем держал в своих руках лучшие надежды юного нарождавшегося мира – на западе. Выгоднее этого положения для народа, которому Промысл судил быть «светом для народов», не могла представить ни одна страна на земном шаре». Взгляд очень спорный с точки зрения теории относительности. Такие высказывания следует воспринимать крайне осторожно.

Думаю, дело все же в ином. Мир был подготовлен к явлению Христа, который мог объявиться где угодно среди угнетенных… Наступил период великого ожидания… Дело в том, что народы, огромные массы людей всюду терпели страдания, подвергались нещадному угнетению, кабале и напряженно ждали божественного избавителя. Это же происходит сегодня в России. Святые люди проводили дни и ночи у храмов, постясь в ожидании пришествия Господа. Как заметил П. Флоренский, как «до Христа существовали христоносцы, так и до полного сошествия Духа существуют духоносцы». Тогда и появился Христос, ибо нельзя было обмануть надежды и чаяния стольких несчастных. По ряду причин изображения его отсутствуют.

Иоанн Креститель крестит Иисуса. Исфахан