Г. Доре. Наказание за грехи перед Господом и миром

В памяти евреев (и не только их) сохранился первородный грех – убийство братьев своих. И постановление «око за око, зуб за зуб» (Исх. 21: 23–25) не стало «противоположностью» евангельской заповеди о любви к ближнему, но служило необходимым предварительным условием для жизни достойных. Д. Щедровицкий прав от и до: «Если же преступника не остановить в самом начале, то он не научится даже элементарным основам обхождения с другим человеком». Преднамеренное убийство должно караться смертной казнью. Убийца должен быть выдан и казнен в любом случае, даже если скрылся и кто-то предоставил ему политическое убежище или защиту. «…А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть» (Исх. 21: 14). Казнить следует и детей, которые издеваются и бьют родителей: «Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх. 21: 15–17). Еще одно преступление Закон Божий оценивает как преступление, заслуживающее безусловной смерти. И это – кража людей, которой, как известно, промышляли и до сих пор промышляют «волки Ичкерии» и иные террористы. Не зря Библия гласит: «Кто украдет человека и продаст его или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти» (Исх. 21: 16). Закон гласит – работорговцы достойны смерти! Безжалостной смерти должны быть подвергнуты и все без исключения наркоторговцы…

Учитывая все вышесказанное, немудрено, что Библия стала в дальнейшем книгой всех христиан, а Талмуд как был, так и остался книгой для иудеев. Это два совершенно разных источника. Данное обстоятельство фактически признала даже Еврейская энциклопедия: «Для большинства евреев Талмуд был чем-то вроде наивысшего авторитета… Даже Библия была отодвинута на второе место». Израильский Архив недвусмысленно требует, что все «должны признавать абсолютное превосходство Талмуда перед Моисеевой Библией». О том же говорит и сам Талмуд: «Слова старейшин важнее, чем слова пророков». Хотя были и такие писатели-апологеты, как К. Рафаэль, что восхваляли все прелести Талмуда (1920).

Титульный лист трактата Брахот Вавилонского Талмуда. 1880 г.

Странно, что В. Розанов (видимо, глубоко не вчитавшись и не поняв Талмуд) говорил об ангельском и христианском смирении документа: «Не правда ли, какой прекрасный, тихий и благородный тон… без всяких угроз кому-нибудь». Иные люди, вероятно, гораздо лучше разбиравшиеся в сути вещей, думали совершенно иначе (в том числе и наиболее умные и откровенные евреи). Не случайно еще в конце XVIII в. еврейский философ М. Мендельсон, всесторонне образованный человек (кстати, послуживший прообразом Натана Мудрого для произведения немца Лессинга), «новый Ездра», решительно настаивал: необходимо Талмуд «почистить от тысячелетнего хлама». Понятен был его лозунг – «Библия, а не Талмуд». Да и Ренан пришел к довольно неутешительному выводу: «…Талмуд был прискорбной книгой, которую иудейство должно было бы забыть. Но, как я часто высказывал, если народ создал Библию, то ему нужно простить создание Талмуда». Хотя любопытно, что когда в среде евреев возникло реформаторское движение, пытавшееся утвердить иные ценности, оно вскоре сникло. Дело тут не в обрезании плоти, а в обрезании духа евреев. Иеремия выразил эту мысль иначе, хотя и образно: «Весь дом Израилев с необрезанным сердцем» (Иер. 9:26).

Возможно, и мы не поняли всей премудрости Талмуда. Ведь сказано же в Мидраше: «На что были похожи слова Торы до того, как появился Соломон? На глубокий колодец со студеной водой, никому не удавалось испить из него. Что же сделал один мудрец? Он связал веревку с веревкой, шнур со шнуром, зачерпнул и испил. Так Соломон присоединял притчу к притче, слово к слову до тех пор, пока не достиг слов Торы». Может, в отношении слов Талмуда надо сказать, как и в отношении Торы: что внутренний смысл сокрытых там слов – это «жемчужина», а внешняя сторона – «сама по себе ничто». Что тут поделать, нет в нас мудрости Соломоновой. Полагаем, что среди бедных евреев, слепо следующих путем Талмуда, больше заблудившихся, нежели тех, кто заблудился «в полях Торы». Нечистых и глупцов среди евреев не меньше, чем среди русских, в том числе и среди религиозных ортодоксов (хасидов), сохраняющих рудименты старых представлений. Е. Ярославский так описывал средневековую схоластику (еврейского толка): «Священное Писание (Библия) и Талмуд (толкования Библии) – вот то, чем забивали головы еврейской молодежи целые века. Талмуд крайне презрительно говорит о науках, дозволяя еврею заниматься светскими науками только во время испражнений, потому-де, что эти науки нечистые, и объясняет, что если еврейские мальчики, начиная с 15 до 21 года, ежедневно во время испражнений будут заниматься этими науками, то они превзойдут всех докторов и ученых, а Закон божий – Священное Писание – нужно изучать день и ночь». Высшая школа получает в их трактовке довольно двусмысленный подтекст. Раввин Менахем утверждал, что бог вместе со своими ангелами учится по ночам. В это время высокую школу посещает якобы и царь над дьяволами, Асмодей, самый прилежный ученик, что ежедневно занят там штудиями. Неплохая компания…

Последнее требование отнесем к числу нелепостей, абсолютно неприемлемых для еврея. Более того, зная исключительную тягу этого народа к знаниям и образованию, приходится только догадываться, как должны были воспринимать умные евреи такого рода установки их религии.

Надо отдать должное евреям – они умеют любить своих женщин и детей. Когда они начинают говорить о любви, злате и своих чадах, уста их звучат подобно струнам сладкозвучной кифары. И вообще литературная сторона еврейского наследия не может не впечатлить своей откровенностью тех, кто с ней знаком. В Песне песней говорится: «Пусть уста его меня поцелуют! Ибо лучше вина твои ласки!», или же: «Ночами на ложе я искала любимого сердцем. Я искала его, не находила». Или же вот как в книге Притчей дается описание прелестей любимой девы (любезной лани): «Груди ее да напоят тебя во всякое время; любовью ее услаждайся постоянно». При этом автор старается предостеречь юнцов от опасности стать Олоферном:

(Притч. 7: 6—22)

М. да Караваджо. Юдифь и Олоферн

С точки зрения неразборчивости средств евреи вообще заметно выделяются среди многих народов. Приведем один пример. Как известно, они нередко попадали под иго. И, как это ни печально для их гордыни, их часто били в военных кампаниях. В таких случаях они не стеснялись использовать даже предателей, только бы отомстить обидчикам. Их выручали деньги или женщины-предательницы – Рахава, предательница-хананеянка Иала, убившая во сне Сисара. Наиболее известным художественным образом стала Юдифь, убившая во сне военачальника Олоферна. Женщины – причины гибели и многих еврейских вождей и военачальников. Со времен Деворы еврейские женщины приучены играть ведущую роль в политической жизни народа. Хотя в еврейской истории женщина часто выглядит как губительница. Если взять и проанализировать роль дам Израиля в политике, то в прошлом они натворили немало бед.

В Зохаре и более поздней кабаллистической литературе Лилит именуется «блудницей», «вероломной». Она – царица нечистой силы, нарождающая бесовское потомство. Часто она принимает облик еврейской роковой красавицы. Ей посвящали свои произведения шотландский поэт и прозаик Дж. Макдональд (роман «Лилит»), писатель А. Франс («Дочь Лилит»), поэты А. Исаакян (поэма «Лилит»), М. Цветаева («Попытка ревности») и другие. То-то Марина Цветаева, пережившая немало трагедий в революционную эпоху, как мне кажется, с глубоким подтекстом воскликнула (и, полагаю, что и нынче повторила бы эти строки):