Так как же воспринимать Библию? Одни видят в ней важный источник. Как заметил Б. А. Тураев, как исторический источник «Библия представляет высокую ценность». Места о Вавилоне и Египте «написаны людьми, хорошо осведомленными в жизни этих монархий», а их сведения «постоянно подтверждаются и выясняются». Другие видят в оной прежде всего важный литературный памятник, или «записную тетрадь человечества» (Пастернак), особо обращая внимание на то, что многие ее сюжеты заимствованы из других древнейших культур. Ученый С. Крамер писал: «Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что этот литературный памятник возник вовсе не мгновенно – отнюдь не как некий искусственный цветок, выросший на пустом месте. Он уходит корнями в глубь веков, он впитал в себя соки всех соседних стран. И по форме и по содержанию книги Библии имеют немалое сходство с литературными произведениями древнейших цивилизаций Древнего Востока».
Это действительно так. Стоит вспомнить гомеровскую «Одиссею» и «Илиаду», что были записаны гораздо позже их создания. В этом же ряду находится и «Ригведа», самое раннее священное писание в индуизме. По мнению специалистов, она была создана до 1000 г. до н. э., однако полностью была записана только через две тысячи лет (примерно к 1400 г. н. э.). Столь большой промежуток объясняют, во-первых, тем, что индусы были убеждены в том, что в письменном виде «Ригведа» потеряет часть своей святости, и, во-вторых, тем, что правом передачи святых текстов обладали в основном брамины, обладавшие необходимым опытом и знаниями, а также интуицией. Все это удерживало тексты в рамках устной речи.
Похоже, раннехристианские историки не сомневались в историчности основного сюжета Пятикнижия и Ветхого Завета в целом, впервые связав хронологию ветхозаветных событий с историческими датами и создав первую систему относительно-абсолютной хронологии Восточного Средиземноморья в III–I тысячелетиях до н. э. (через призму израильской истории). На этих же позициях стоит российский ученый В. А. Сафронов, датирующий эпоху Авраама соответственно XXIV–XXIII вв. до н. э. Сопоставив ряд точек соприкосновения израильской и хеттской, израильской и митаннийской, израильской и «народов моря» истории (то есть филистимлян), он настаивает на историчности «библейских легенд от Авраама до Саула».
Поэтому не стоит бросаться в крайности критицизма, тем более полностью отрицать историчность Библии. На ее страницах присутствуют вполне реальные события, которые, правда, надо еще уточнить, «привязать» к реальным именам и датам. Вступая в контакт со странами Востока, евреи пытались фиксировать имена их царей. Ряд ассирийско-вавилонских документов назвали имена ассирийских и иудейско-израильских царей, о которых говорится в Библии, и даже позволили соотнести иные даты: Тиглат-Паласар (4 Цар. 15: 29; 16: 7—10) – Тукулти-апал-ешарра III, называемый вавилонским именем Фул (4 Цар. 15: 19); Салманасар (4 Цар. 17: 3) – Шулману-ашареду V (727–722); Мардук Палладин (4 Цар. 20: 12) – Мардук-бал-иддина II, царь Вавилона; Саргон II овладел Самарией (722); Навуходоносор опустошил Израиль, осуществив первое переселение (2 Цар. 24: 10–17), о чем сообщает нововавилонская летопись, так называемая Летопись Виземана (597); второе переселение евреев, атака Навуходоносора на Иерусалим, его разрушение (587), многие-многие другие события.
Надо помнить и о том, что в Библии (от греч. «библос» – книга) имеется не только Ветхий, но еще и Новый Завет. Старый Завет – 50 ветхозаветных книг. Новый Завет – свод из 27 христианских книг, написанных на греческом языке в I–II вв. до н. э. Нельзя не отметить, что и основы библейского учения претерпели серьезный урон. По всему Ветхому Завету можно увидеть загадочные намеки, напоминающие о письменных памятниках, которые не дошли до нас. Так, скажем, в Книге Иисуса Навина (10: 12–13) имеется ссылка на некую Книгу Праведного, о которой нам ничего неизвестно: «И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в Книге Праведного?» Об этой книге упоминается еще раз и во Второй книге Царств. По подсчетам ученых, на страницах Ветхого Завета 54 раза упоминаются более двух десятков неизвестных ныне книг (Книга браней Господних, Книга завета, Летописи деяний Соломона и другие). Все это так или иначе указывает на существование неизвестных источников, что могли бы пролить свет на прошлое.
Фаюмские портреты
Если евреи главное значение придают Ветхому Завету (видя в нем любимое «детище»), то православные и вообще люди духовные гораздо чаще обращаются к Новому Завету, считая его более богатым в образном, художественном и даже в интеллектуальном отношениях. Книги эти очень различны по жанрам, темпераменту авторов, степени их литературной подготовки и начитанности, да и адресованы они самым разным людям и общинам. Все многообразие этих 77 книг, – их индивидуально-неповторимый характер, а иногда и явная противоположность писаний Танаха и христианского Нового Завета, – бросается в глаза всем. «Тем не менее, с точки зрения христианского богословия, вся Библия не есть механическое соединение несоединимого под одной обложкой, а в некоторых своих центральных характеристиках – единая, цельная, непротиворечивая Книга, – считает Е. М. Верещагин. – Иными словами, теологически Библия представляет собой Великое Послание Бога всему человечеству, единое и цельное, потому что Бог – един и непротиворечив». В ней Бог предстает как главный воспитатель человечества, а зачастую даже как неумолимый грозный Судья.
С точки зрения науки нужно бы поискать другие, более точные и бесспорные аргументы. Гринберг пишет в книге «Тайны Моисея»: «XIX в. породил не только документоведческие гипотезы, но и важные научные теории, которые также заставили усомниться в надежности хронологии Книги Бытия. Самой важной из них явилась теория эволюции Дарвина, поставившая под сомнение всю библейскую историю Сотворения мира, потопа и вообще развития жизни на Земле. Если эволюция живых организмов занимала, согласно теории Дарвина, миллионы лет, то Сотворение мира не могло произойти всего несколько тысяч лет назад. Теория эволюции бросила вызов также доминировавшей ранее научной теории катастроф. Эта доктрина исходила из мнения, что основные изменения в структуре Земли происходили в результате катаклизмов – землетрясений, наводнений, столкновений с кометами – концепция, которая не противоречила библейской истории Сотворения мира. Но эволюционная теория быстро оттеснила теорию катастроф. Другим фактором, поставившим под сомнение библейскую хронологию, стало также становление научной археологии. Из-за интереса к библейской истории археологи уделяли большое внимание регионам, которые упоминались в Библии. Это привело к открытию археологических данных, которые часто противоречили библейским положениям. Иерихон, например, как оказалось, был уже необитаем, когда, как можно было предполагать, его стены рухнули от звуков «иерихонских труб». Слияние всех этих научных потоков привело к размыванию построений библейских фундаменталистов (и фантастов религии. – Авт.) и оттеснило в мифологическую область многое из того, что содержалось в Книге Бытия, включая и хронологию». Вместе с тем по иронии истории недавние успехи египтологии, включая труды археологов, показали, что хронология Книги Бытия была составлена на основе все же исторически реальной хронологии династий Египта. Споры продолжаются и по сей день, ибо четкой картины нет.
Как же нам быть, оценивая это знаменитое творение – Библию? К ней следует относиться разумно и трезво, а посему и не стремитесь вычитать в ней то, чего там явно нет. Желающие увидеть в ней книгу откровений будут разочарованы. Однако человек образно-поэтического склада найдет тут массу интересных вещей. Поэтому мы никак не можем согласиться с оценкой Л. Таксиля, выпускника иезуит-ского колледжа, назвавшего ее бессмысленной (в XIX в.). В Библии немало первобытного хаоса, и все же это – книга особая. Поколения за поколением идут к ней, черпая оттуда мифы, историю, поэзию, воспитательные сюжеты. Она открыла дорогу философии. Аристотель говорил: любящий мифы в некотором смысле уже является философом. В ней оживают образы видения бытия. Недаром же в оборот многих народов вошло выражение «библейская поэзия». Известно, что Гёте в «Поэзии и правде» писал о своем стремлении еще в ребяческие годы «вдоль и поперек узнать Библию». Изучение книги привело будущего поэта к тому, что в его фантазиях возникла эта древняя страна, «ее окружение, соседи, а также народы и события, на тысячу лет вперед прославившие сей клочок земли».
