Скандинавское Мировое древо Иггдрасиль

Именно так воспринималась в седой древности модель мироздания, существующая в таком виде у всех народов. Описание Мирового древа дано в Ветхом Завете (Быт. 3: 22), в папирусах древних египтян, в клинописных табличках шумеров (шумерский миф о дереве Хулуппу). Следы его видны в мифах финно-угров, у других уральских народов. Древо предстает в мифе у древних исландцев и германцев. Ученые пишут, что создание мифа о Мировом древе, видимо, надо отнести к эпохе так называемой ностратической общности языков. Учитывая, что оно встречается у австралийцев и индейцев Америки, а Австралия была отделена от Азии еще 30 тыс. лет назад, его возраст как минимум 30 тысяч лет. По мнению В. Сафронова и Н. Николаевой, человек разумный расселился из Восточного Средиземноморья по планете 35–40 тыс. лет назад. К тому времени он уже имел твердо сформировавшееся представление, что мир сей устроен в виде гигантского дерева. Тогда человек являлся и носителем единого языка, что доказывается некоторым количеством близких словоформ в языках. По данным археологии, в указанный период у человечества (до Потопа), вероятно, была и единая материальная культура, что способствовало распространению модели мирового древа по миру. У славян Мировое древо первично, гибель Мирового древа часто связывается с гибелью старой модели мира («Калевала»).

Поэтому даже у попытки, скажем, привязать образ Христа к Азии есть некая логика (и предыстория). Ведь известно, что в свое время широко была распространена легенда о пребывании Христа в Азии, в Индии и Гималаях… Н. К. Рерих писал о том, что такого рода легенды, объясняющие Его долговременное отсутствие, о котором сказано в Писании, ходили по всей Центральной Азии и Индии. В Ладакхе ламы рассказывали ему, что Христос, или, как они его называли, Исса, пришел в Ле, где он учил простой народ в монастырях и на базаре. Рериху даже показали небольшой пруд у подножия горы, на берегу которого якобы часто сидел Исса (позже он написал картину «Пруд Иссы»). «Послушаем, как говорят в Гималаях о Христе, – записывал Рерих в экспедиционном дневнике. – В рукописях, имеющих древность около 1500 лет, можно прочесть: «Исса (Иисус) тайно оставил родителей и вместе с купцами из Иерусалима направился к Инду за усовершенствованием и изучением законов Учителя»».

Н. Рерих. Гималаи

Предыстория легенды такова… В 1910 г. в Петербурге вышла книга Нотовича (изданный в Париже перевод с французского издания)с весьма интригующим названием «Неизвестная жизнь Иисуса Христа (тибетское сказание). Жизнь святого Иссы, наилучшего из сынов человеческих». Автор ее утверждал, что ламы монастыря в Гималайских горах рассказали ему о вероятном пребывании Иисуса в Индии. В качестве подтверждения они сослались на копии переводов неких свитков, что имелись в библиотеке Лхассы в Тибете. Скорее всего в данном случае речь шла все же о пестрой смеси далеких преданий и легенд, донесенных до XIX в. из глубин истории. В четвертой части книги Нотовичем излагается история рождения Иисуса (со слов лам): «Когда Исса достиг тринадцати лет… он тайно оставил родительский дом, ушел из Иерусалима и вместе с купцами направился к Инду, чтобы усовершенствоваться в божественном слове и изучить законы великого Будды». Далее описывается его жизнь в стране, путешествие по северу Индии, встреча с белыми жрецами Брамы, которые якобы учили его читать, понимать веды, исцелять молитвами и совершать чудеса. Так как он проповедовал и среди низших каст, брахманы решили его убить, но он бежал и поселился на родине Будды. Далее его путь лежал в Персию, но и там напуганные жрецы запретили народу его слушать, поскольку влияние Иисуса на обитателей этих стран (язычников) было очень велико. В итоге он пришел в Израиль, где и нашел свою смерть, а затем и воскрес!

Н. Рерих. Христос

Предания о том, что Христос с целью пришел в Индию, Тибет, прошел Гималаи, чтобы почерпнуть в священных местах мудрость Востока, оказались чрезвычайно живучи. В дальнейшем были якобы обнаружены старые тибетские переводы с манускрипта, находящегося в известном монастыре недалеко от Лхасы, которые подтверждали подлинность преданий об Иссе. Там и состоялась якобы первая проповедь Иссы (Иисуса) об общине мира, еще до проповеди в Палестине. Легенды и апокрифы утверждали, что Иисус, как и Будда, посетил Заповедную Страну, но имени ее они не называют. И хотя апокрифы и не указывали точного места, куда держал путь Христос, Н. К. Рерих был столь впечатлен прочитанным и услышанным, что отмечал в дневнике: «Вообще Ле – место замечательное. Там скрестились пути Будды и Христа. Христос – с Запада на Восток, по пути в Шамбалу. А Будда – с Юга на Север, когда он шел на Алтай». Возможно, отражением этих его мыслей и ощущений и явилась его известная картина, отражающая сияющий образ Христа на фоне скал и вечернего неба.

Собор Спаса на Крови в Петербурге

Возможно, Христу и в самом деле следовало бы родиться в России. Ведь он столь же широк и необъятен, как великая душа Россия. Христово учение в основе своей преследует справедливые и благородные цели, к чему всегда ведь стремилась Россия (иногда даже во вред себе). Он был готов на муки и страдания, как и Русский народ, у которого эта черта чуть ли не главная национальная особенность. Его учение не всегда последовательно, как и все наше странное необъяснимое вековое поведение («Умом Россию не понять»). Он искренен в мессианской проповеди Царствия Небесного, что напоминает мечту о Граде Китеже или о пришествии Царства Справедливости. Порой кажется, что один народ на Земле и создан был по милосердному образцу и подобию Христову – это Русский народ! Православие в лучших представителях и есть воплощенное христианство… По крайней мере, нам хотелось бы в это верить, и мы готовы к этому, если бы не свидетельство того, что мы, как и все другие, просто обычные грешные люди, со всеми нашими достоинствами и недостатками, да еще и число последних, увы, увы, неизмеримо велико… Э. Ренан подчеркнул: «Ценность религий зависит от народов, которые их принимают». Христос иных народов ни на йоту не подвиг их к праведности, совести и добродетели. Русские же всерьез воспримут веру Христову. Уже в Поучении Владимира Мономаха видим черты того, что Достоевский затем назвал Русским Христом, что породило великую литературу и культуру. Страницы произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Чехова, Лескова, Толстого, Аксакова, Короленко отражают ту или иную сторону «русского Христа». Этим они и отличаются от произведений нерусских писателей. ««Русский Христос» – это учение Христа, такое, каким в течение своего 900-летнего христианства воспринял его русский народ». Однако то, что собой представляет «Русское Христианство» – это разговор, конечно, особый и сложный.

Ф.М. Достоевский

Очевидно лишь то, что пережили мы и подъем, и спад христианской веры. Мы мыслили, как говорил старец Зосима, устроить мир на справедливых началах, но залили Русь, увы, не святую – кровью (оттого и залили, что не святая). Искоренив одно зло и исправив одни несовершенства, мы породили другие, возможно, еще более страшные. Тем не менее идеи Христа не погибли, но возродились – на некой новой, демократической основе. Вспомним, что тот же Достоевский в «Дневнике писателя» (май 1876 г.) выражал надежду, что у нас временные невзгоды демоса непременно улучшатся под неустанным и беспрерывным влиянием впредь таких огромных начал (ибо иначе и сказать о них нельзя), как всеобщее демократическое настроение и всеобщее согласие на то русских людей, «начиная с самого верху». В 1861 г. в журнале «Время» Достоевский писал, что основное стремление русских людей есть «всеобщее духовное примирение», и что русская идея ввиду широты характера и глубины ума нашего народа станет со временем синтезом всех тех идей, которые Европа так долго и с таким упорством вырабатывала в отдельных своих национальностях. Эти же идеи, еще задолго до Достоевского, высказывали В. Одоевский, Белинский, И. Киреевский, Шевырев и другие. Поэтому Христос и пришел в Россию и остался в ней навсегда как в избранной и обетованной земле! Вл. Соловьев во «Второй речи», говоря о Ф. Достоевском, сказал (1882): «Поэтому Достоевский, говоря о России, не мог иметь в виду национального обособления. Напротив, все назначение русского народа он полагал в служении истинному христианству, в нем же нет ни эллина, ни иудея. Правда, он считал Россию избранным народом Божиим, но избранным не для соперничества с другими народами и не для господства и первенства над ними, а для свободного служения всем народам и для осуществления, в братском союзе с ними, истинного всечеловечества или вселенской Церкви. Достоевский никогда не идеализировал народ и не поклонялся ему как кумиру. Он верил в Россию и предсказывал ей великое будущее, но главным задатком этого будущего была в его глазах именно слабость национального эгоизма и исключительности в русском народе». Мы привели эти слова для того, чтобы, сопоставив рядом портреты двух народов, и даже вовсе не народов, а простых людей и правящих экономических элит (среди евреев, русских и проч.), любой честный человек сказал бы: «Перед нами несомненно явные антагонисты!»