Между нами было метров двести, и я не видел ее лица. Я знал, что она сердится, что она собирается отругать меня за то, что веду себя как капризная девчонка и даже не даю себе труда дослушать ее до конца. Я знал, что не стану оправдываться, а буду только держать ее за руку и глуповато улыбаться. Знал даже, что теперь она останется со мной навсегда.

Но то, чего я не знал, тревожило меня сильнее. Там, в подземелье, когда мы с Хромцом оказались внутри очерченного Триадой круга, я просто не успел сообразить, что мои желания тоже будут исполняться. Я ничего не успел загадать, да и не стал бы, наверное, помня о предостережении старика Лопухина. Но когда мы схватились у самого края тьмы… когда спали завесы, скрывавшие истинную нашу сущность, и мы с Хромцом стали двумя клинками, звенящими в пустоте… не вырвалось ли наружу мое единственное, ни на миг не покидавшее меня желание? Не оно ли в конечном счете убило бессмертного и безымянного Слугу Ночи? Были ли приведены в движение неведомые и грозные силы, дремавшие в глубине Чаши, Черепа и Короны? Изменился ли мир от того, что я, сам того не понимая, воспользовался мощью Триады и загадал желание? И было ли это желание исполнено?

Я смотрел на бегущую ко мне Наташу и понимал, что никогда не смогу найти ответа на все эти вопросы. Никогда не узнаю, что направляет путь спешащей ко мне зеленоглазой девушки: волшебство Триады или иная, еще более непостижимая тайна Вселенной…

Я поправил оттягивающую мне плечо сумку с Чашей Грааль и побежал навстречу.

Нож воткнулся в деревянную притолоку с глухим стуком.

Я вскочил, опрокинув стол. Рука машинально метнулась к поясу — напрасно. Пистолет лежал в походной сумке, а та — под кроватью в соседней комнате.

Кто же знал, что мой одинокий ужин решат скрасить своим присутствием двое экзотического вида гостей, швыряющихся ножами? Предполагай я нечто подобное, не сел бы за стол без верного «вальтера». Но поскольку пушки под рукой не было, приходилось использовать то, что есть. Бутылку водки, например. Почти полную — до того, как мне нанесли визит, я успел опрокинуть две пятидесятиграммовые рюмочки. Я не люблю водку, но в этом богом забытом месте других напитков, похоже, не признавали. Сейчас это оказалось весьма кстати — у водочных бутылок удобное горлышко, рука сама на него ложится.

Я метнул бутылку в одного из незваных гостей — не того, который бросил нож, а второго, невысокого и коренастого — мне он почему-то сразу показался опаснее. Попал в переносицу.

Бутылка, что характерно, не разбилась.

Коренастый охнул и осел на пол. Я прыгнул к любителю ножей и провел «двойку» — прямой в корпус, крюк в челюсть. Он попытался отклониться, но не успел.

Теперь на полу валялись оба. Я осторожно выглянул за дверь — никакой группы поддержки там не наблюдалось. Вернулся, запер дверь на задвижку и тщательно связал обоих визитеров их же ремнями.

Вытащил из притолоки нож. Тяжелый метательный нож с лезвием из отличной немецкой стали и рукояткой из древесины сибирского кедра.

Мне бы такой очень пригодился.

— Как звать вас, орлы? — спросил я, полив на поверженных пришельцев водой из чайника.

Коренастый с трудом поднял голову и смерил меня недобрым, но слегка расфокусированным взглядом.

— Ты на кого наехал, сука? — пробормотал он неуверенно. — Ты знаешь, на кого ты наехал?

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил я. — Потому и интересуюсь.

Поскольку коренастый явно не собирался представляться, я крепко взял его большим и указательным пальцами за нос и принялся вращать. В детстве такая забава называлась «сливка».

— Су-ука! — простонал коренастый, почувствовав, что я вот-вот сломаю ему хрящ. — Пусти! Я Артур. А это Владо…

— Ну вот, — я отпустил его нос и вытер руку о штаны. — Сразу бы так. А меня зовут Ким.

Я взял стул, поставил на коренастого Артура и сел сверху.

— Теперь о том, кто на кого наехал. Я, ребята, вас не знаю. Сижу, ужинаю, никого не трогаю и тут вы. Вопрос: что вам от меня нужно?

— Это наше место, — прохрипел Артур. — Чужаков тут не любят…

— Так не любят, что сразу же пытаются их убить?

— Так, так! — вступил в разговор долговязый Владо. — И даже еще сильнее!

— Тогда, ребята, инцидент исчерпан, — сказал я. — Раз все дело в обычном недоверии к чужакам, вопросов у меня к вам больше нет.

Я встал, снял с Артура стул и присел рядом с ним на корточки, поигрывая метательным ножом.

— Сейчас я перережу вам глотки, привяжу к ногам камни и кину в озеро. Обещаю сделать все так, чтобы вам не было мучительно больно.

Глаза коренастого испуганно расширились. Я приложил нож к его горлу и слегка надавил.

— Черт, тупой! Извини, приятель, придется немножко потерпеть…

— Нет! — крикнул Артур. — Не надо меня в озеро, не надо резать глотку!

— Может, договоримся? — робко поддержал его Владо. Голос его дрожал.

— Да о чем мне с вами договариваться, ребята? — искренне удивился я. — Сами же сказали, что обычные бандюки, не любите приезжих. Ну а я не люблю оставлять в живых тех, кто пытался меня убить. У всех свои тараканы.

Я вновь занес нож, и тут Артур не выдержал.

— Нас Слепая Роза послала! Не убивай, парень!

— Что за Роза? — спросил я без особого интереса. — И почему это я должен оставить тебя в живых?

— Роза, ясновидящая наша… Она тебя в своем зеркале увидела…

— Слепая, — на всякий случай уточнил я. Артур быстро закивал.

— Она в детстве еще ослепла, а видит получше меня. К ней народ из самой Москвы приезжает, она если что предскажет — все сбудется…

— Врешь ты все, Артур, — сказал я со вздохом. — Если бы она все предсказывала, вы бы сюда не сунулись.

— Это потому, что она про тебя ничего сказать не может, — торопливо заговорил Владо. — Видеть видит, а что будет — не знает. Говорит, больно ей становится… Велела пугнуть тебя, чтоб ты из наших мест уехал…

— Да никто тебя убивать не хотел, — поддержал его Артур. — Если б хотели, ночью бы зарезали. Так, попугали…

Я усмехнулся.

— Вам бы, ребята, в Голливуде работать, фильмы ужасов снимать. Я прямо дрожу от страха.

Поднял с пола бутылку водки — в ней, как ни странно, оставалось еще грамм двести — и вставил горлышко в рот Артуру.

— Пей, дорогой. У меня еще есть, твоему другу тоже хватит.

Цыган сжимал челюсти и отплевывался, но я зажал его голову между коленей и заставил проглотить водку. Потом сходил за добавкой.

Дом, в котором я остановился, принадлежал пожилой алкоголичке Валентине — маленькой худой женщине с птичьим лицом, похожей на сильно потрепанную жизнью школьную учительницу. Сейчас она спала крепким пьяным сном у себя в комнате. В стареньком холодильнике «Зил», негромко тарахтевшем у стены, лежали в ряд пять бутылок водки — инвестиции в будущее, которые Валентина сделала на полученные от меня деньги. Две из них я позаимствовал для своих нежданных гостей.

— Пей, Владо, — сказал я, усаживаясь на корточки перед вторым цыганом. — Сам понимаешь — лучше быть пьяным и живым, чем трезвым, но мертвым…

На то, чтобы напоить цыган до бесчувственного состояния, у меня ушел час. За это время я узнал много интересного о Слепой Розе, ее предсказаниях и о том, где ее найти. Потом я перевернул их на бок, чтобы, не дай бог, не захлебнулись, если начнут блевать. У Артура в кармане были ключи от машины. Их я забрал себе.

Вытащил из-под кровати сумку, на всякий случай переложил пистолет за пояс, и вышел из дома, положив на стол несколько крупных купюр — компенсацию за моральный ущерб. Кто знает, как отреагирует Валентина, обнаружив у себя дома вместо исчезнувшего постояльца двух связанных по рукам и ногам мертвецки пьяных цыган.