В совершенно иных условиях находились турецкие армяне. Их повстанцы, в случае даже удачных операций, не могли, конечно, оставаться долго на турецкой территории и должны были уходить за границу, то есть в Персию или на Кавказ. Но с Персией, как известно, турецкое правительство всегда мало считалось, и преследование армян продолжалось и на персидской территории. Кроме того, при переходе через границу им приходилось сталкиваться с персидскими курдами, которые являлись для них не меньшей опасностью, чем турки. На русской же территории армянским беженцам приходилось постоянно скрываться, так как русские власти смотрели на них не как на жертв ужасных условий турецкой действительности, а просто как на революционеров. А революционеров, как известно, надо всегда сажать в тюрьму, будь они хоть из Никарагуа или с Филиппин. И в середине девяностых и вначале девятисотых годов тюрьмы на Кавказе были наполовину набиты «политическими преступниками», вся преступность которых состояла в том, что они заботились об улучшении положения своих соотечественников, подвергавшихся систематическим избиениям, от которых приходил в содрогание весь цивилизованный мир. Дипломаты типа князя Лобанова-Ростовского давали carte blanche Абдул-Гамиду на истребление армян, а администраторы типа князя Голицына гноили в тюрьмах тех, кто осмеливался протестовать против гамидовских гекатомб. Итак, армянский вопрос вновь приобретает актуальность. Собственно, он никогда не умирал, а на время лишь заглох в период 1897–1901 г.г., когда ужасные избиения 1894–1896 г.г.[94] довели население до полного отчаяния и истощили ресурсы революционных организаций. Следует прибавить, что армяне потеряли веру также и в силу дипломатического вмешательства, и поэтому революционное движение на время было прекращено. Начиная с 1901 г., замечается некоторое оживление в этом движении, которое завершается Сасунским восстанием 1904 года,[95] руководимым известным Андраником. Восстание это, однако, не дало положительных результатов, и Андраник с частью своих дружинников должен был покинуть родные горы. Но с этих пор усиленная революционная пропаганда, вооружение народа и отдельные вспышки не прекращаются. И если бы турецкая конституция запоздала еще на некоторое время, то весьма возможно, что турецкая Армения стала бы театром нового грандиозного восстания, в котором, кроме армян, принимали бы участие также и турки. Турецкая конституция окрылила новыми надеждами армянское население. Правда, для него все дело тут ограничилось тоже лишь обещаниями об улучшении положения, но армяне охотно верили в обещания людей, сломивших абсолютизм Абдул-Гамида. Они им простили даже Адану с десятью тысячами жертв,[96] так как и после этих кошмарных избиений не переставали верить в младотурецкие клятвы. Искреннее желание армян работать рука об руку с турками дошло до того, что самая влиятельная армянская партия «Дашнакцутюн» заключила формальный договор с младотурецкой партией «Единение и прогресс» для поддержания конституционного режима и осуществления местного самоуправления, дальнейшее развитие которого должно было привести к культурно-национальной автономии. Вскоре затем, по настояниям той же армянской партии, правительство, несмотря на противодействие турецких реакционных элементов, решилось привлечь к отбытию воинской повинности также и христиан, а в конце 1909 года министерством внутренних дел был выработан проект закона о вилайетах, который должен был осуществить административную децентрализацию и создать при генерал-губернаторах советы с участием представителей от населения. Однако, как это всегда бывало в Турции, децентрализация осталась на бумаге, а обещания оказались лишь пустым звуком. Скоро для всех стало ясно, что конституция изменила лишь оболочку, а содержание осталось прежним. Ни одна из обещанных реформ не была проведена, к тому же в прошлом году начались систематические убийства в армянских областях, принявшие ныне угрожающие размеры. Так, с марта настоящего года, в течение шести месяцев, в одном только Ванском вилайете убито 60 армян, ранено и ограблено более 200. Все обращения к центральному правительству и жалобы на бездействие местных властей не дали никаких результатов. Заведомые убийцы до сих пор еще гуляют на свободе и не только продолжают свои бесчинства, но даже пользуются покровительством представителей власти. Весьма характерен ответ министра внутренних дел на жалобы армянского патриарха: «Ничего особенного, – заявил министр, – в данном случае я не вижу. Лишь обыкновенные убийства. И если бы не было этих насилий, то и незачем было бы существовать правительству»… После такого ответа было совершенно очевидно, что армяне вновь предоставлялись своей собственной участи и что на их истребление вновь начинали смотреть как на обыкновенную и само собою понятную вещь. И вслед за этим впервые после объявления конституции было произнесено роковое «армянский вопрос», и под таким же заголовком стали появляться в армянских газетах известия о зверствах в Армении, и таким образом вновь было сделано косвенное обращение через голову Турции к общественному мнению Европы. Причин существования армянского вопроса надо искать в традиционной «инородческой» политике турецкой правящей касты и в экономическом положении населения армянских областей. Пресловутый младотурецкий оттоманизм очень скоро выродился в исламизм, а потом даже в тюркизм. Признавая, что консолидация нового режима и вообще целости империи возможна лишь при условии полного и действительного равноправия всех элементов населения без различия национальности и религии, и определяя такое равноправие понятием оттоманизма, младотурки в то же время на своем конгрессе в Салониках (октябрь 1910 г.[97]) провозгласили преимущество магометанских народностей перед немагометанскими и объявили опорой государства турецкий элемент. В частности «христиане», – так мотивировали они свое постановление, – элемент ненадежный. В Румелии их взоры обращены на Болгарию, Сербию, Грецию, а в Анатолии – на великие державы и в частности на Россию. Христиане никогда искренно не могут считать себя гражданами турецкой империи и поэтому они могут быть только терпимы. При таком положении обеспечить им равноправие и признавать их специальные национальные интересы и стремления – значило бы создать у себя же дома условия его разрушения. Что же касается магометанских народностей, то не ко всем можно относиться с одинаковым доверием, так как и арабы и албанцы продолжают питать сепаратистские тенденции, а курды легко могут поддаться влиянию русской пропаганды. Единственным элементом, таким образом, на который может опираться правительство, являются турки, и поэтому заботы младотурецкого комитета и правительства должны быть направлены на усиление политического влияния и усиление экономического положения, главным образом, турок Анатолии и Румелии и остальных народностей тюркского племени. Первым практическим шагом в этом направлении было создание мухаджирского (переселенческого) вопроса. Младотурецкий парламент вотировал огромный кредит на переселение турок и татар из Боснии, Болгарии, с Кавказа и даже из Африки и Афганистана и на их устройство в тех областях, где христианские народности составляли компактную массу; в короткое время лучшие земли в Македонии и отчасти в Армении были отданы мухаджирам, и если дело это не выгорело и большинство переселенцев вернулось на родину, то это надо приписать исключительно неуменью турецкого правительства устроить что-либо. И младотурки, которые недавно еще, прося в парламенте кредита, били себя в перси и плакали о судьбах «несчастных единоверцев, устремляющихся в великую оттоманскую империю», вскоре совершенно забыли и о них, и даже о действительно несчастном турецком народе и обратили все свое внимание на приобретение симпатий крупных феодалов. И эти последние за щедрые взносы в кассу младотурецкого комитета и за голоса, обещанные комитетским кандидатам во время парламентских выборов, обеспечили себе право продолжать чудовищную эксплуатацию трудящихся масс. В конце концов они, эти крепостники, должны были, по мнению младотурок, явиться самым надежным оплотом их конституции… вернутьсяАрмяно-турецкая резня 1894 – 1896 г.г. – «Армянский вопрос» в его новейшей форме берет начало в Сан-Стефанском договоре (1878 г.), по которому Россия, мечтавшая тогда о присоединении к себе всей Армении, получила от турок обязательство «осуществить без замедления улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями, в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов» (ст. 16). Само собой разумелось, что державой, призванной следить за выполнением этого пункта, должна была явиться сама Россия. Этот пункт вызвал сильное беспокойство Англии, которая не без основания опасалась, что выполнение его приведет к протекторату России над Арменией. Чтобы застраховать себя от такой возможности, британское правительство объявило себя непосредственно заинтересованным в армянском вопросе и заключило с Турцией 4 июня 1878 г. конвенцию, 1-я статья которой гласила: "…если бы Россиею была сделана когда-либо попытка захватить другую (помимо указывавшихся Батума, Ардагана и Карса. Ред.) часть территорий е. в. султана в Азии…, то Англия обязуется соединиться с е. в. султаном для защиты указанных территорий силою оружия. Взамен сего е. в. султан обещает Англии ввести необходимые реформы, которые позднее будут определены обеими державами и которые касаются надлежащей организации управления и защиты христианских и иных подданных Блистательной Порты, проживающих в указанных территориях". Пользуясь случаем Англия выговорила себе и реальную компенсацию: «а чтобы дать Англии возможность иметь нужные средства для выполнения ее обязательства, е. в. султан соглашается, кроме того, предназначить остров Кипр для его оккупации и управления Англиею…». На Берлинском конгрессе ст. 16 Сан-Стефанского договора перешла в ст. 61 Берлинского трактата, но была дополнена в том смысле, что Турция обязывается по вопросу о проведении реформы в Армении «периодически сообщать о мерах, принятых для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением». Таким образом, Англия становится державой, наиболее заинтересованной в проведении реформ в Армении, из которой она хочет сделать надежный оплот против русской экспансии. Наоборот, российское правительство, убедившись, что думать об аннексии Армении, по крайней мере, преждевременно, превратилось в решительного противника каких бы то ни было реформ, тем более, что всякое улучшение положения турецких армян неминуемо вызвало бы соответствующие требования со стороны их закавказских соплеменников, живших под отнюдь не более мягким, чем султанский, царским гнетом. Но интриги империалистических держав были не единственной причиной тех кровавых событий, которые разыгрались в Турции в 1894 – 1896 г.г. и которые дали Абдул-Хамиду заслуженное прозвище «Красного султана». Положение армянского населения в Турции (за исключением, конечно, богатой армянской буржуазии Константинополя, пользовавшейся значительными привилегиями) было крайне тяжелым. Армяне восточных вилайетов, в большинстве неимущие крестьяне, страдали втройне: во-первых, как армяне, благодаря исключительной национальной вражде к ним со стороны турок (и особенно курдов), еще больше усилившейся после обнаружившихся попыток Европы вмешаться из-за армян во внутренние дела Турции и после оживления деятельности армянских революционно-национальных организаций; во-вторых, как крестьяне, подвергавшиеся невероятно тяжелым поборам со стороны пашей, беев и их агентов (в Турции применялась тогда откупная система); и, наконец, в-третьих, как вообще все подданные султана Абдул-Хамида, установившего господство ничем не прикрытого произвола и насилия. События начались летом 1894 г. Сасунским восстанием. В начале августа 1894 г. население армянских деревень Сасунского округа (Битлисского вилайета) отказалось платить подать, взыскивавшуюся с них курдами. Произошли вооруженные столкновения. На помощь курдам прибыли регулярные войска, и началось «подавление восстания». С 12 августа по 4 сентября 1894 г. весь Сасунский округ был предан огню и мечу. 30 деревень было сожжено; 7 – 8 тысяч человек убито, несколько десятков тысяч осталось без крова. А командовавший войсками Битлисский вали (губернатор) маршал Зекки-паша получил от султана в награду орден «Имтиаз'а». Сасунское восстание послужило сигналом к ожесточенным действиям с обеих сторон: правительство султана, убедившись в невозможности для «держав», благодаря указанным выше разногласиям, предпринять что-либо более существенное, чем предъявление меморандумов и пр. (см. прим. 100), решило «ликвидировать армянский вопрос путем ликвидации армян». С другой стороны, армянские организации («гинчак» и др., см. прим. 15), провоцируемые зажигательными речами английских государственных деятелей (Кимберлей, Сольсбери), решили перейти к большей активности. 30 сентября 1895 г. армянские комитеты в Константинополе, предупредив заранее иностранных послов, организовали демонстрацию, с целью «заставить иностранные державы заняться армянским вопросом и пробудить дух крестовых походов». Провокационный выстрел в турецкого офицера повлек за собой разгром демонстрации и массовую резню константинопольских армян, продолжавшуюся с 30 сентября до 2 октября и потом 8 – 9 октября, при чем погибшими и пострадавшими оказались почти исключительно средние и беднейшие слои армянского населения. В то же время, 8 октября, произошло столкновение между армянами и турками в Трапезунде, где насчитывалось 300 – 400 убитых. Следующая вспышка избиения армян произошла после опубликования султанского «ирадэ» от 20 октября 1895 г., даровавшего армянам ряд гарантий. Это «ирадэ» вызвало соответствующую агитацию реакционных элементов, распространявших среди мусульман слухи о предстоящей резне армянами турок, и по всей территории турецкой Армении прокатилась волна армянских погромов. В течение нескольких месяцев ряд городов и сел превратился буквально в развалины: в Диарбекире насчитывали 3.000 убитых; в Эрзеруме – 4.000 – 5.000; грандиозные погромы произошли в Муше, Битлисе, Харпуте, Сивасе, Цезарее, Малатии. Несколько позднее других, 15 – 25 июня 1896 г., был подвергнут экзекуции и вилайет Вана, где резней руководил специально прибывший для этого из Константинополя маршал Саад-Эддин-паша, получивший впоследствии от султана крупный знак отличия – орден «Османие». Армянские организации были бессильны. Все, что им удалось сделать, это провести в Константинополе довольно эффектную демонстрацию в виде захвата Оттоманского банка: 26 августа 1896 г. человек двадцать армян, вооруженных револьверами, ворвались в банк, задержали свыше сотни служащих и несколько часов оставались там господами положения. Но вскоре банк был окружен войсками, и армяне должны были сдаться, выговорив себе, впрочем, неприкосновенность: под защитой дипломатического корпуса они были посажены на пароход и отправлены во Францию. «Дело Оттоманского банка» имело своим последствием жестокую расправу над населением армянского квартала Хас-кей. В течение двух дней (27 – 28 августа) толпа турок громила армян Хас-кея, при чем количество жертв с обеих сторон достигло 6.000. Хас-кейской резней заканчиваются армянские погромы 1894 – 1896 г.г. вернутьсяСасунское восстание 1904 г. – очередное восстание армян в районе Сасуна, под руководством известного вождя армянских повстанцев Андраника. Подавление восстания турецким правительством повлекло за собой многочисленные жертвы. вернутьсяАдана – главный город Аданского вилайета на юге Турции, в районе Киликии. Здесь живет большое количество армян, переселившихся из турецкой Армении в середине XIX века. Взаимоотношения армян с турками в Адане были все время довольно мирными, и порядок не был поколеблен даже во время армяно-турецкой резни 1894 – 1896 г.г. Но к началу 1909 г. положение резко изменилось к худшему. Всякого рода агитаторы (напр., армянский епископ Мушег), действовавшие под прямым или косвенным влиянием русского правительства, стали распространять среди армян слухи о предстоящей резне и советовали армянам заблаговременно вооружаться. В то же время турецкие реакционеры (напр., агенты комитета «Мухаммеданского Единения» – контрреволюционной организации низшего духовенства) распространяли среди турок сведения о предстоящем якобы вооруженном восстании армян и избиении мусульман. Власти бездействовали. В результате, 14 – 17 апреля 1909 г., т.-е. буквально на другой день после контрреволюционного переворота Абдул-Хамида (см. прим. 3), в Аданском вилайете произошла кровопролитная армяно-турецкая резня, в которой, по одним лишь официальным данным, погибло 17.000 армян и 850 мусульман и множество семейств осталось без крова. вернутьсяМладотурецкий конгресс в Салониках – осенью 1910 г. заседал одновременно с сессией турецкого парламента, открывшегося 14 ноября, и фактически руководил работами последнего. Заседания конгресса происходили в строго конспиративной обстановке, и в печать не проникло почти никаких сведений о них, за исключением официальной повестки дня, содержавшей следующие вопросы: 1) о народном образовании; 2) о взаимоотношениях Комитета и парламентской фракции «Единение и Прогресс»; 3) о нацменьшинствах. Кроме того, был опубликован состав Центрального Бюро Комитета «Единение и Прогресс» (генеральный секретарь Хаджи-Адиль-бей и шесть членов: доктор Назим, Эйюб-Сабри, Омер-Хаджи, Зия, Сабри и Нейджаль-Шюкри-бей). |
