— Да какие они, к черту, картографы, — зло выругался Диспенсер. — Совсем не занимаются съемкой местности, зато не спускают глаз с американцев. А всю альпинистскую работу выполняем только мы да шерпы. Шерпы…

Вилли насторожился. Именно Джеффри повел Намгьяла к перилам и бросил парня в беде. Или, может быть, не бросил, а преднамеренно послал на смерть? Они же шли, не связавшись, у Намгьяла сломались зубья на «кошках», причем как-то слишком странно. Когда они хоронили шерпа в камнях, Шранц заметил блестящие бороздки с внутренней стороны на месте излома. Тогда он не придал этому значения. А ведь их может оставить только напильник! Значит, Джеффри — убийца! Янки убил Намгьяла, заподозрив, что он обнаружил странный аппарат в рюкзаке Фила.

От этого открытия на лбу Вилли выступил холодный пот. Волнуясь, проглатывая слова, он рассказал Стилмену и Диспенсеру о том, что произошло во время спуска с ледника.

— А что, если из-за этого аппарата американцы в тот вечер оставили Намгьяла ночевать у себя, а потом угробили парня? — Вилли вопросительно уставился на Стилмена в надежде, что он опровергнет страшную догадку. Но ирландец молчал.

— Теперь твое слово, Гарри. Может, ты расскажешь, по каким принципам ты подбирал участников экспедиции, — предложил Диспенсер.

— Откровенно говоря, лично я отобрал только вас двоих.

— А как же остальные? — в один голос воскликнули Шранц и Диспенсер.

— Остальных мне просто навязали, — опустив глаза, тихо сказал Стилмен. — Я ничего не мог сделать.

Он рассказал о встрече с американским корреспондентом, о ночном визите английских полицейских и о том, как в Географическом обществе его безапелляционно уведомили, что в состав экспедиции надо включить картографов.

Выслушав Стилмена, Диспенсер грустно усмехнулся:

— Могу вас поздравить: мы не альпинисты, а самые обычные шпионы или в лучшем случае их подручные. Хотите доказательств? Извольте. Как бывший студент юридического факультета, который, помимо юриспруденции, увлекался радиоэлектроникой и логикой, могу обратить ваше внимание на кое-какие любопытные факты. Во-первых, американцев вовсе не волнует, возьмем мы Дхаулагири или нет. Им нужно установить этот, как ты, Вилли, выразился, «странный аппарат». Скорее всего это автоматический передатчик с роботом-шпионом. Для чего он предназначен, не знаю. Думаю, так или иначе связан со спутниками или ракетами. Англичане, по-видимому, что-то подозревают, на альпинизм им глубоко наплевать, здесь ты прав, Вилли.

В палатке повисло тяжелое молчание. Первым его нарушил Диспенсер:

— Не знаю, как вы, но лично я не желаю больше прямо или косвенно участвовать в этой авантюре и завтра же спускаюсь в базовый лагерь.

— Ты пойдешь не один… — Вилли взглянул на Стилмена, но тот отвел глаза. — Мы пойдем вместе. Гарри пусть поступает как знает. А чтобы Другим впредь было неповадно использовать спорт для тайных операций, в Катманду устроим пресс-конференцию.

— Но у нас нет никаких доказательств. Газеты будут кричать, что мы просто испугались и сбежали. Ты, Вилли, знаешь, как это делается, сам испытал, — запротестовал Гарри. — Ведь американцы и англичане останутся здесь, будут продолжать восхождение и в конце концов установят этот чертов робот, который потом ни за что не найдешь.

— Неужели ты веришь, что они одни смогут подняться по скальной стене? — возразил Шранц. — Да они же беспомощны, как слепые котята. Нет, ребята, надо уходить. Ручаюсь, что не пройдет двух дней и остальные поплетутся вслед за нами.

Стилмен глубоко задумался. Потом нагнулся и положил руки на колени Шранцу и Диспенсеру:

— Я с вами.

У всех словно камень упал с плеч. Теперь можно было укладываться спать. Вилли взял ледоруб и начал вылезать из палатки.

— Ты что, и спишь с ледорубом? — пошутил Диспенсер.

— Конечно, — совершенно серьезно ответил Шранц, — л дал клятву вернуться живым.

Всю ночь Шранца мучили кошмары. Срывая на пальцах ногти, он лез по бесконечной стене и никак не мог добраться до крошечной полки, откуда неслись слабеющие призывы Петера о помощи. Потом он беспомощно висел на страховочной веревке, с ужасом наблюдая, как медленно, волокно за волокном, лопаются капроновые жилы. Вот рвется последняя. Бесконечно долгий полет в бездну. Вилли сжимается в комок. Сейчас мрак взорвется болью удара — и конец. Сознание страшилось и жаждало его: ведь с ним придет покой! Но вместо этого нарастал гул лавины, и Шранца захлестывала кипящая снежная волна. Безмерно тяжелая, вязкая масса сковывала движения. В ушах метрономом стучал пульс, отсчитывая последние секунды жизни. Нет, он не может умереть! Ему нужно выполнить клятву перед братом! Вилли отчаянным усилием заставлял себя вытянуть руки над головой и онемевшими кистями разгребать сыпучую ледяную крупу. Но она забивала нос и рот, цепко держа барахтающееся тело. Еще секунда — и он задохнется. Последний судорожный рывок…

Вилли со стоном приподнял разламывающуюся от боли голову. Да, немудрено, что его мучило удушье. Каким-то образом во сне он ухитрился перевернуться и теперь лежал ничком, уткнувшись лицом в плотную ткань стеганого капюшона.

Снаружи, за стенками палатки, слышались возбужденные голоса. Шранц поспешно выбрался из спального мешка, сунул ноги в одеревеневшие за ночь ботинки и в одном свитере вылез из палатки. На камнях у края морены столпились полуодетые члены экспедиции. За ними до самого склона на бугристом снегу были разбросаны камни и ледяные глыбы.

Как же так? Вилли отказывался верить своим глазам: ведь на этом месте еще вчера была небольшая впадина-мульда, в которой Стилмен и Диспенсер поставили свою палатку! Они еще шутили, что не любят сквозняков, а там не продувает. Значит, лавина не приснилась ему, а была на самом деле. Но почему они все стоят? Нужно скорее раскапывать ребят!

Неистовый крик Шранца вывел людей из оцепенения. Первым по рыхлому снежному покрову двинулся Фил. Шагах в пятидесяти он воткнул древко ледоруба в плотное тело лавины.

— Эй, Вилли! По-моему, их палатка стояла здесь?

— Пожалуй, да. Только вести траншею нужно от края мульды вверх по ходу лавины. Их наверняка здорово снесло.

— Тогда пойдем навстречу с двух сторон. Через пятнадцать минут всем быть здесь! Иначе… — Фил выразительно посмотрел на недовольные лица англичан и погрозил своим кулачищем.

Стилмена и Диспенсера откопали через часа два. Шранц осторожно вспорол ножом плотную двойную ткань и увидел посиневшие лица альпинистов, задохнувшихся в герметичном коконе палатки. Он машинально прижал пальцы к артерии за ухом у ирландца — пульса не было.

Повертев в руках погнутую стойку палатки, словно она могла рассказать о разыгравшейся ночью трагедии, Вилли выронил ее и побрел к лагерю. Он не сознавал, что привело его к оранжевой палатке американцев. Возле входа присел на камень. Опять слепой рок судьбы? Но почему лавина сошла именно в эту ночь, да еще узким языком прямо на мульду? Шранц пристально посмотрел на соседний склон, ослепительно сверкавший в лучах полуденного солнца. От круглой ложбины до невысокого гребня снежную белизну рассекал темный шрам. И тут швейцарца осенило. Лавина сошла не сама, ее спустили! Достаточно было взобраться на гребень, столкнуть оттуда несколько камней в сторону палатки, и спящие в ней люди обречены. Это могли сделать только американцы. Скорее всего подслушали их вчерашний разговор и поспешили принять меры. Вилли скрипнул зубами. Нет, это им даром не пройдет…

— Ну что, Вилли, принимай команду. Теперь ты у нас альпинист номер 1. Думаю, экспедиция от этого только выиграет, — прервал размышления Шранца начальственный голос Фила.

— Идите вы все к черту! Будьте прокляты! — взорвался швейцарец. — Банда убийц! Я вас ненавижу! — Он чувствовал, что у него начинается истерика — слишком много пришлось пережить за прошедшие сутки, — но ничего не мог с собой сделать. — С меня хватит! Я отказываюсь идти дальше… Я спускаюсь вниз…

Плечи его задрожали, по щекам потекли слезы. Гигант Фил схватил Шранца за плечи, почти волоком втащил в свою палатку, усадил на спальный мешок. После истерической вспышки альпинист впал в прострацию, остекленевшие глаза уставились в одну точку, руки повисли как плети. Фил обхватил своей лапищей подбородок Вилли, приподнял голову и начал несильно хлестать по щекам.