Сейшас уехал учиться – ему уже не хотелось иметь дело с быками. Годы учения всем им дались тяжело. Его любимая сестренка заболела, и у них не было денег на лечение, она умерла. Зато потом он много помогал родителям. Может, потому и своей семьи вовремя не завел. Ему хотелось как-то обогреть их – они болели и бедствовали. А если не бедствовали, то только благодаря ему. А потом оба умерли.

Сейшас всегда производил впечатление жизнерадостного человека, но был чувствителен, уязвим и легко раним. Он искал женщину, которая была бы сильнее его. И вот нашел Изабел. В тот день, когда она дала ему понять, что он ей нравится, он почувствовал себя счастливым. Исполнилась его мечта.

Он не понимал тогда, что такое Изабел. Не понимает и сейчас. Одно он знал твердо – она обрекла на смерть его детей. И он тоже. Потому что не понял, что Изабел не может быть матерью.

– Ты останешься со своей мамой, сынок, и с тем, кого привык называть папой. Я не разрушу твою семью, – пообещал он и тут же прибавил: – Но и у меня должно быть свое место в жизни. Я его потерял. Но я постараюсь его найти.

Он расскажет своему сыну про то, как спас его Платеро. Про слабость, которая становится силой, если признаешься в ней.

Сейшас мысленно продолжал говорить со своим мальчиком и на улице. Вот уже несколько часов он бродил по городу, и ему показалось, что он наконец понял, что должен делать. Он вернулся в клинику, узнал, что ухудшения у Луисинью нет, и попросил разрешения повидать сеньора и сеньору Андраду.

Через несколько минут сестра провела его в небольшой бокс. Сезар и Анита его ждали. Чувствовалось, что за это время они много о чем переговорили и тоже пришли к важному для себя решению. Первым заговорил Сезар.

– Ваше присутствие благотворно подействовало на Луисинью, – сказал он. – Опасность миновала, он будет жить. Когда-то так же его спасла Анита. Мы надеемся, что вы понимаете причину, по которой нам так трудно было открыть вам правду. Тем более что документы на Луисинью у нас в полном порядке. А основанием для возникшей ситуации было поведение матери.

Тут в разговор вступила Анита и в нескольких словах описала поведение Изабел, ее отказ от операции и все, что произошло потом.

Сейшас внимательно слушал. Он шел к ним с просьбой, они должны были познакомиться получше. Долгие годы им предстоит жить бок о бок. Он был рад убедиться, что имеет дело с благородными людьми.

– Мы выходили Луисинью, он был нашим сыном, но мы не вправе лишать его отца, – сурово закончила Анита с глазами, полными слез.

Они с Сезаром за это время поняли, что самым главным для них для всех должны быть интересы мальчика. Если бы он был постарше, он сам бы сделал свой выбор. Но и они, взрослые, могут принять разумное решение.

– Мальчик растет в любящей семье, – заговорил Сейшас, – я сам вырос в любящей семье и дорожу семейными отношениями. Я только хочу попросить вас дать мне возможность общаться с Луисинью. – Голос его прервался от волнения.

Все трое взволнованно молчали.

– В нашей семье вы будете самым дорогим человеком, – сказала Анита и разрыдалась. Она столько пережила за этот день, что должна была выплакаться. Мужчины понимали это и даже не утешали ее. В этот день они больше ни о чем не говорили, главное было сказано.

– У Луисинью есть еще любящие дедушка и бабушка, – только и прибавил Сезар, имея в виду Антенора и Мафалду.

На другой день Сейшас отправился к Бранке. Теперь, когда у него нашлись дети, он почувствовал, что должен жить для них. И он не хотел, чтобы им когда-нибудь стало стыдно за своего отца.

– Благодаря тебе, Бранка, я нашел своих детей, – начал Сейшас, когда они сели в саду возле бассейна. – И так счастлив теперь, что с каждым днем чувствую себя все больше виноватым.

Бранка слушала своего компаньона с возрастающим удивлением.

– Ну-ка, ну-ка, и в чем же твоя вина? – спросила она.

– Ты хотела вернуть то, что украла у тебя Изабел, и для этого позвала меня на помощь. Но я был сообщником Изабел. Моя фирма была куплена на деньги Арналду. Изабел сумела меня убедить, что я заслуживаю большего, чем получал в вашей фирме.

Сейшас покаянно понурил голову и замолчал.

Бранка смотрела на него с осуждением: если он считал, что порадовал ее своей откровенностью, то он ошибся – откровенность не искупала его вины.

– И что же ты предлагаешь? – сухо спросила она. – Как думаешь возмещать убытки?

– Ты знаешь, что дела у меня идут хорошо, и теперь, когда у нас общие дети…

– Общие? У нас с тобой? – Бранка расхохоталась. – Ты что-то путаешь, Сейшас! Общих детей у нас с тобой быть не может!

– Не придирайся к словам, Бранка, – смущенно улыбнулся Сейшас. – Я имею в виду Анжелу, приемную дочку Эдуарды и Марселу. На самом деле это моя дочка и Изабел…

– Изабел? – поразилась Бранка. – Твоя? И что же ты собираешься делать?

– Собираюсь искупить свою вину перед тобой и твоими детьми. Я уже сказал, что дела у меня идут совсем неплохо. Позволь мне считать, что я взял когда-то эту сумму взаймы у Арналду, теперь в погашение долга я буду выплачивать Марселу проценты и еще буду выплачивать деньги на содержание Анжелы. Мне кажется, это будет только справедливо.

– Погоди, Сейшас. Не все сразу. Я не могу понять пока, что справедливо и что несправедливо. Ты просто сразил меня своей новостью. Бедная Эдуарда! Представляю, что она сейчас переживает!

– Да она пока ничего не переживает. Знаю об этом пока только я. А я ей ничего еще не говорил. Ты – первая, кто слышит об этом.

Бранка забегала по комнате.

– Нужно что-то делать! Нужно срочно что-то делать! – повторяла она. – Нельзя, чтобы девочка зависела от интриг недобросовестной матери! Оставь меня сейчас, Сейшас, я должна успокоиться и подумать.

– Но ты подумай и над моим предложением. Завтра я переведу на твой счет первый взнос в погашение своего долга.

– Хорошо, Сейшас. Я согласна. Благодаря тебе я тоже многое поняла. Поначалу я думала только о деньгах, но теперь, когда в опасности моя внучка, я вижу, что не в деньгах счастье. Мы с тобой обо всем договорились. Но дай мне подумать, я потом тебе позвоню.

Искреннее волнение Бранки растрогало чувствительного Сейшаса. Он не думал, что эта деловитая и подчас грубоватая женщина так близко к сердцу принимает совсем неделовые интересы. Он откланялся и заторопился в больницу – сегодня он проведет целый вечер со своим мальчиком.

Если бы речь шла о какой-то другой женщине, а не о Бранке, то можно было бы сказать, что она в панике. Но Бранка и в панике не теряла голову. Она налила себе мартини, села в кресло на веранде и задумалась.

Коварная судьба вновь связала ее с Изабел. Она сидела и думала, какой ценой она может выкупить спокойствие Марселу, Эдуарды и малышки Анжелы. Она представляла себе эту чувствительную девочку, такую жалостливую, такую нежную и трогательную, представляла Эдуарду, пребывающую в постоянной тревоге и ожидании, что вот-вот появится грозная Изабел и потребует дочь обратно, и наливалась грозным гневом. Нет, она не даст спуску этой змее. Она найдет способ прижать ее к земле и заставить отказаться от дочери. Во всяком случае, попробует. И таким образом искупит свою вину перед своей семьей, которой и она сама причинила немало бед. Честно сказать, она тоже была порядочной змеей.

Бранка застыла с приоткрытым ртом. «Изведи змею», – сказала Консуэло. Но ведь и она тоже змея. Уж для Лидии, ее ближайшей подруги, точно.

С некоторых пор она ужасно мучилась своей виной перед Лидией. Чем ближе они становились, чем лучше друг друга понимали, тем тяжелее давило на Бранку прошлое. «Так вот в чем помощь Сейшаса, – вдруг сообразила она. – Я должна последовать его примеру. Он покаялся передо мной, а я попрошу прощения у Лидии. А потом мы с ней посоветуемся и непременно что-то придумаем».

У Лидии был выходной, и она очень обрадовалась, услышав, что к ней собирается Бранка.

– Может, мне к тебе приехать? – сразу предложила она. – Тебе, наверное, переговорить со мной нужно. А ездить тебе трудно.