– Не знаю, – с сомнением покачала головой Бранка. – Консуэло говорила, что тот король поможет мне уничтожить змею. А ты, похоже, и не помышляешь мне помогать. Так что я, наверное, ошиблась.

– Может, ты ошибаешься в другом? Может, уничтожить змею – вовсе не означает отобрать у нее деньги? – высказал Сейшас предположение, прозвучавшее для Бранки просто оскорбительно.

– Ты издеваешься надо мной? – задала она риторический вопрос. – Или совсем не знаешь, что из себя представляет Изабел? Она же помешана на богатстве! Отбери у нее награбленное, и ей придет конец. Потому что ничего другого, кроме денег, она не ценит и ни в чем ином не нуждается.

– Тут я с тобой согласен, – поддержал Бранку Сейшас.

– Ну так что ж ты мне голову морочишь? – рассердилась она. – Имей в виду: добиться от Изабел правды о детях можно только шантажом! Угрожай ей судом, разоблачением! Говори, что у тебя будто бы есть какие-то неопровержимые доказательства ее преступлений! Пусть она от нас откупится – тебе расскажет о детях, а мне вернет хотя бы часть моих кровных денег. Если мы насядем на нее с двух сторон – она не устоит. Хотя бы огласки испугается! Любой скандал такого рода сильно ударит по ее нынешнему имиджу, и она постарается этого не допустить!

– Возможно, мне и придется прибегнуть к такому средству, но пока я ничего предпринимать не буду: дождусь беседы с Консуэло, – твердо произнес Сейшас, давая понять Бранке, что продолжать разговор на эту тему больше не стоит.

Вопреки ожиданиям Сейшаса посещение гадалки не прояснило ситуацию, а лишь еще сильнее запутало ее.

В полном смятении он приехал к Бранке после своей встречи с Консуэло.

– Теперь я совсем ничего не понимаю! – сказал он, устало опустившись в кресло. – Эта ведьма действительно изъясняется сплошными загадками!

– Я же тебя предупреждала, – напомнила ему Бранка. – Но ты хоть запомнил, что она говорила?

– Да, по-моему, это обыкновенная шарлатанка. Всем талдычит одно и то де! Я просто взбесился, когда услышал от нее уже известную мне байку про «змею»!

– Странная у тебя реакция, – изумленно произнесла Бранка. – Я бы, наоборот, обрадовалась. Это же означает, что и мне, и тебе она говорила об одном и том же человеке – об Изабел!

– Ну, допустим, что так, – равнодушно махнул рукой Сейшас. – А как понимать все остальное? Она сто раз тыкала мне в нос какие-то карты и твердила, что это мои дети – мальчик и девочка.

– Так чем ты недоволен? Не понимаю…

– А тем, что я задавал конкретные вопросы: жива ли моя дочь, где мне искать ее, где искать могилу сына? А твоя ведьма только смотрит в карты и твердит без конца, как заезженная пластинка: «Детей вижу, смерти не вижу, рядом с мальчиком вижу болезнь».

– Неужели я более сообразительная, чем ты? – сделала неожиданное открытие Бранка. – Мне кажется, тут все предельно ясно: твои дети живы! Оба! Понимаешь?

– Ты так думаешь? – заерзал в кресле Сейшас, и в глазах его отразилась слабая надежда.

– Если ты ничего не переврал, то иначе это истолковать невозможно, – уверенно произнесла Бранка.

– Но я же прямо спрашивал: «Мои дети живы или умерли?» А у нее на все один ответ: «Смерти не вижу, болезнь вижу».

– Так тебе и Сезар говорил, что дети родились болезненными, особенно мальчик.

– Да, но он сказал, что мальчик умер, и это зафиксировано в медицинской карте!

– Он мог что-то напутать или забыть. А может, не имел права выдавать какую-то врачебную тайну, – предположила Бранка. – Ты поговори с ним еще раз.

– Нет, он предупредил меня, что больше ничего не скажет, – возразил Сейшас. – Я и так слишком утомил его своими расспросами. Ты знаешь, ему даже плохо стало в конце нашей беседы.

– Так может, это неспроста? – ухватилась за последнюю фразу Бранка. – Может, он тоже как-то замешан в этой истории? Что, если Изабел его подкупила, хорошо заплатив за молчание?

– Нет, на него это не похоже. Он производит впечатление честного, порядочного человека, – отрицательно покачал головой Сейшас.

У Бранки, однако, нашелся веский контраргумент:

– Помнится, у нас на фирме ты много лет имел прекрасную репутацию и производил такое же впечатление, как Сезар. Но все-таки бес в лице Изабел тебя попутал! Но кто может поручиться, что с Сезаром не произошло нечто подобное?

– Твое допущение не лишено логики, – согласился Сейшас. – Но если оно верно, то тем более мне от Сезара больше ничего не добиться.

– А что, если мы подошлем к нему Атилиу? – вдруг осенило Бранку. – Сезар перед ним сильно провинился, потом покаялся, и они теперь дружат семьями. Атилиу найдет к нему нужный подход!

– Но захочет ли он в это ввязываться? – усомнился Сейшас.

– Захочет! Сам не так давно был в аналогичной ситуации. Кому же, как не ему, понять твое отцовское горе!

– Возможно, ты и права… Попроси его от моего имени.

– Конечно. Сегодня же позвоню ему. И более того – попрошу его поговорить со «змеей»! Он, мне кажется, по-прежнему имеет влияние на Изабел. Чем черт не шутит! Вдруг Атилиу сумеет из нее что-то вытянуть!

– Так звони ему прямо сейчас и договаривайся о встрече, – проявил нетерпение Сейшас. – По телефону мою проблему излагать трудно.

Атилиу принял беду Сейшаса близко к сердцу, но, исходя из собственного опыта, предупредил его, что, даже отыскав детей, не всегда можно вернуть их себе.

– Они могут быть официально усыновлены, жить в нормальных семьях и любить своих новых родителей. А тебе, насколько я понимаю, еще надо юридически доказать право на отцовство. Ведь ты никогда не состоял в браке с Изабел.

– Но она забеременела от меня! Я это знаю точно! – воскликнул Сейшас.

– Я бы на твоем месте не стал утверждать это столь категорично, – хитровато усмехнулся Атилиу и повернулся к Бранке: – Сделай милость, просвети его! Объясни невежественному человеку, какие сюрпризы могут ожидать его при установлении отцовства.

– Ты и сам можешь рассказать, как сдавал анализ на ДНК, – ответила Бранка. – Но по-моему, в данном случае все указывает на то, что отец этих детей – Сейшас. Во-первых, так утверждает Консуэло. А во-вторых, это не отрицает даже Изабел. Она ведь могла попросту прогнать Сейшаса: дескать, какое тебе дело до чужих детей!

– Ну я же не настаиваю на этой версии, – пояснил свою позицию Атилиу. – Просто напоминаю, что и такое возможно.

– Так ты берешься вызвать Сезара на откровенность? – нетерпеливо спросил Сейшас.

– Попытаюсь, – пообещал Атилиу. – Но прежде я должен услышать от тебя, что, если дети отыщутся в каких-нибудь благополучных семьях, где их любят, ты не станешь судиться с их нынешними родителями. Поверь, лучше поступить так же, как поступил я, чем наносить душевную травму детям и тем людям, которые обогрели их своей любовью.

– Ну, до этого еще далеко! – сказал Сейшас. – Мне бы только найти моих ребятишек, а там будет видно, что делать дальше.

– В таком случае я не стану тебе помогать, – твердо заявил Атилиу.

– Ты неверно меня понял! – вскочил с места Сейшас. – Я имел в виду, что дети могут находиться где-нибудь в приютах…

– Сейшас, не надо увиливать! – одернул его Атилиу. – Я четко сформулировал свое требование и надеялся услышать от тебя такой же четкий ответ. Станешь ли ты судиться с людьми, которые подобрали твоих детей в трудную минуту и сделали из счастливыми? Да или нет?

– Нет, не стану, – ответил после некоторой паузы Сейшас.

– Бранка, ты слышала, что он сейчас пообещал? Будешь свидетелем! – на всякий случай внес дополнительную ясность Атилиу.

Сейшаса это обидело:

– Ну зачем ты со мной так? Не изверг же я, в самом деле…

– Ладно, не сердись, – примирительно произнес Атилиу. – Я тебя очень хорошо понимаю. Завтра попробую поговорить с Сезаром – мы как раз должны обсуждать предварительный вариант проекта его частной клиники. Возможно, он хоть чуть-чуть приоткроет завесу над этой тайной. А от общения с Изабел прошу меня уволить! Я давно не имею с ней никаких дел и воздействовать на нее не смогу.