Лейн махнул рукой.

— Дело Креймера элементарно, мистер Бруно. — Он задумчиво посмотрел на гостей.

Все молчали. Куоси из своего угла наблюдал за хозяином. Бруно и Тамм исподтишка поглядывали друг на друга. Оба казались разочарованными — инспектор усмехался, словно говоря: «Я же вас предупреждал». Бруно пожимал плечами. Оба вздрогнули при звуке голоса Друри Лейна.

— Разумеется, джентльмены, образ действий должен быть вам совершенно ясен.

Спокойные слова подействовали как электрический ток. Челюсть Бруно отвисла; Тамм слегка тряхнул головой, как боксер, пытающийся прийти в себя после сильного удара.

— Ясен? — воскликнул он, вскочив на ноги. — Господи, мистер Лейн, вы понимаете, что…

— Успокойтесь, инспектор Тамм, — пробормотал Друри Лейн. — Подобно призраку отца Гамлета, вы начинаете в духе: «Точно провинился, и отвечать боится».[21] Да, джентльмены, образ действий ясен. Если все, что рассказал мне инспектор Тамм, правда, то думаю, я знаю виновного.

— Будь я проклят! — Инспектор уставился на Лейна, выпучив глаза.

— Вы имеете в виду, — спросил окружной прокурор, — что благодаря простому отчету инспектора о фактах вы знаете, кто убил Лонгстрита?

Орлиный нос слегка дрогнул.

— Я сказал «думаю, что знаю»… Вам придется поверить мне на слово, мистер Бруно.

— О! — Двое мужчин облегченно вздохнули и обменялись многозначительным взглядом!

— Я понимаю ваши подозрения, джентльмены, но уверяю вас, они неосновательны. — Голос Лейна стал чарующим — он орудовал им, как фехтовальщик рапирой. — По веским причинам предпочитаю на данном этапе не открывать вероятную личность преступника — будем называть его Икс, — несмотря на то, джентльмены, что я мог бы разоблачить соучастника.

— Но, мистер Лейн, — резко начал Бруно, — любая задержка…

Друри Лейн стоял неподвижно в красноватых отблесках пламени, словно индеец. Лицо его казалось высеченным из паросского мрамора. Губы едва шевелились, но голос был необычайно четким.

— Задержка? Конечно, она опасна. Но поверьте, и вполовину не так опасна, как преждевременное разоблачение. Пожалуйста, джентльмены, не давите на меня. Могу я попросить вас об услуге? Пришлите мне по почте или с посыльным четкую фотографию вашего мертвеца. Разумеется, сделанную при жизни.

— Хорошо. — Бруно переминался с ноги на ногу, как обиженный школьник.

— И держите меня в курсе дальнейшего развития дела, мистер Бруно. — Он сделал паузу. — Если вы уже не сожалеете, что обратились ко мне.

Двое мужчин пробормотали неубедительные отрицания.

— Куоси принимает телефонные сообщения в мое присутствие или отсутствие. — Лейн дернул шнур звонка. Румяный толстячок в ливрее вбежал в комнату, как джинн. — Вы окажете мне честь пообедать со мной, джентльмены? — Оба покачали головой. — Тогда, Фальстаф, проводи мистера Бруно и инспектора Тамма к их автомобилю. Помни, что они в любое время желанные гости в «Гамлете». Сразу уведоми меня о прибытии кого-либо из них… Всего хорошего, мистер Бруно. — Актер поклонился. — Инспектор Тамм.

Без единого слова окружной прокурор Бруно и инспектор Тамм последовали за дворецким. У двери они оглянулись. Мистер Друри Лейн стоял у старого камина среди старой мебели, вежливо улыбаясь гостям.

Среда, 9 сентября, 9.20

На следующее после преступления утро окружной прокурор Бруно и инспектор Тамм озадаченно смотрели друг на друга через стол в кабинете Бруно. Рука прокурора нервно теребила пачку писем, а сопливый нос Тамма красноречиво свидетельствовал о долгом — и бесплодном — пребывании на утреннем холодном воздухе.

— Я в тупике, сэр, — заговорил инспектор ворчливым басом. — Поиски источников яда, пробки и игл ни к чему не привели. Похоже, никотин был не куплен, а либо изготовлен самостоятельно, либо извлечен из инсектицида, о котором упоминал Шиллинг. Что касается вашего мистера Друри Лейна, то черт меня побери, если мы не потратили время зря.

— Я бы так не сказал, Тамм, — возразил Бруно. — Не будьте неблагодарным. Думаю, вы недооцениваете этого человека. Конечно, он странный тип — живет в замке, в окружении старых чудаков, цитирует Шекспира…

— Ну, скажу вам, что думаю я, — буркнул инспектор. — Я думаю, он просто хвастун и морочит нам голову, утверждая, будто знает, кто убил Лонгстрита.

— Вы несправедливы, Тамм, — запротестовал окружной прокурор. — В конце концов, он понимает, что рано или поздно ему придется доказать свою правоту. Нет, я склонен думать, что он действительно нашел какую-то нить, но помалкивает о ней по своим причинам.

Тамм стукнул кулаком по столу:

— По-вашему, мы с вами безнадежные тупицы? Что значит «нашел нить»? Какую нить? Куда она ведет? Нет никакой нити! Я голосую за то, чтобы больше с ним не связываться. Вчера вы думали точно так же…

— Но ведь я мог передумать, верно? — отозвался Бруно. — Не стоит забывать, как быстро он указал нам на нашу оплошность в деле Креймера. А если есть хоть малейший шанс, что он поможет нам выпутаться из этой неразберихи, то я не собираюсь его упускать. К тому же я не могу дать ему от ворот поворот сразу после просьбы о сотрудничестве. Нет, Тамм, нам придется продолжать работать с ним — во всяком случае, вреда это не принесет… Есть какие-то новости?

Тамм перекусил сигарету надвое:

— Коллинз опять создает хлопоты. Один из моих людей выяснил, что он трижды посещал де Витта после прошлой субботы. Конечно, он пытается выжать из него деньги. Я буду за ним присматривать, но в конце концов это дело де Витта…

Бруно начал рассеянно вскрывать лежащие перед ним письма. Два из них он отложил для регистрации, но третье, в простом дешевом конверте, заставило его с возгласом вскочить на ноги. Инспектор, прищурившись, наблюдал за ним.

— Господи, Тамм, вот это удача! — воскликнул Бруно. — В чем дело? — огрызнулся он на секретаря, который протянул ему карточку. Бруно быстро ее прочитал. — Вот как? — пробормотал он, сменив тон. — Ладно, Барни, впустите его… Оставайтесь здесь, Тамм. В этом письме есть кое-что необычное, но сначала посмотрим, что нужно Эмпериалю.

Секретарь открыл дверь, и в кабинет, улыбаясь, шагнул швейцарский бизнесмен, как всегда безукоризненно одетый, с цветком в петлице и тростью под мышкой.

— Доброе утро, мистер Эмпериаль. Чем можем вам служить? — вежливо осведомился Бруно, спрятав письмо в карман. Тамм пробормотал приветствие.

— Мое почтение, сэр. Доброе утро, мистер Тамм. — Эмпериаль аккуратно опустился в кожаное кресло у стола. — Дело в том, мистер Бруно, что я закончил свои дела в Америке и готов вернуться в Швейцарию.

— Понятно. — Бруно посмотрел на Тамма, который мрачно уставился на широкую спину Эмпериаля.

— Я уже заказал билет на вечерний пароход, — продолжал швейцарец, слегка нахмурившись, — и вызвал людей из конторы по пересылке багажа, когда у дома моего хозяина внезапно появился один из ваших жандармов и запретил мне уезжать!

— Уезжать из дома мистера де Витта, мистер Эмпериаль?

Швейцарец покачал головой:

— Нет. Покидать страну. Он не позволил забрать мой багаж. Все это крайне досадно, мистер Бруно! Я бизнесмен, и фирма в Берне срочно потребовала моего присутствия. Почему меня задерживают?

Бруно постучал по столу:

— А теперь выслушайте меня, мистер Эмпериаль. Не знаю, как делаются дела в вашей стране, но вы, кажется, не осознаете, что фигурируете в расследовании убийства, происшедшего в Соединенных Штатах.

— Да, но…

— Никаких но, мистер Эмпериаль. — Бруно поднялся. — Разумеется, я сожалею, но вам придется оставаться в этой стране, пока не будет раскрыто убийство Харли Лонгстрита или, по крайней мере, до официального решения. Конечно, вы можете переехать из дома де Витта куда угодно — этого я не вправе вам запретить. Но вы должны оставаться в пределах досягаемости.