При таком положении, конечно же, имелись сотни причин для возникновения недовольства, иные князья готовы были на самые страшные преступления, только бы заполучить власть. Можно понять Н.М. Карамзина, который уже перед самой смертью признавался в письме бывшему министру иностранных дел России графу Каподистрии: «Любезное Отечество ни в чем не может меня упрекнуть… Да, пусть я только и делал, что описывал историю варварских веков.» Возможно, варварских, преступных, но ведь еще и героических.
Восстание в 1113 г. в Киеве. Миниатюра из Радзивилловской летописи. XV в.
Так как все князья хотели быть только первыми, перессорились братья-славяне. Свои терзали земли и города хуже самых заклятых иноземцев. Понятно, что вся эта «замятня» между князьями ложилась тяжким бременем на плечи простых людей. Невыносимыми были для них все эти распри и военные походы на своих. Причиной восстания 1113 г. в Киеве были не отказ Мономаха от княжения и не то, что «киевляне не хотели и слышать о другом государе». Они лишь воспользовались случаем для долгожданной расправы с ненавистными им притеснителями и ростовщиками. Простой люд Киева грабили свои лиходеи-ростовщики и тиуны! Одной из непосредственных причин восстания был соляной налог. Недовольство вызвано и общим вздорожанием жизни, причиной которого стала бурная ростовщическая деятельность киевских банкиров и менял, ссужавших деньги народу под огромные проценты (от 100 до 400 %). «Монополисты» безбожно вздували цены на предметы первой необходимости, не думая о народе. После смерти великого князя Святополка Изя-славича весь гнев народа обрушился на тысяцкого Путяту, сотских и особенно на ростовщиков.
Начались погромы домов богачей и знати. Вдова Святополка стала раздавать деньги, но было уже поздно. Возник всеобщий грабеж. Причем не только низы грабили верхи, но и соперничающие группы устраивали так называемый передел собственности. Когда же одна «незалежная» группировка побеждала другую, тут-то все и начиналось. В торгово-экономических спорах приняли участие и монастыри. Чтобы как-то обуздать аппетиты политиканов, вече послало делегацию к Мономаху, прося его занять княжеский трон. Тот изъявил согласие и оказался на великом княжении. Первое, что новый князь установил: «и худого смерда и вдовы убогой» не давать «в обиду сильным», ввел законы, ограничивающие ростовщичество, и т. д. Как видите, киевляне порой больше страдали от своих грабителей-вельмож, нежели от «захватчиков». Историк М.С. Грушевский писал о той киевской смуте: «Несколько дней грабили город, церкви, монастыри, не щадя ничего: забирали из церквей иконы, книги, ризы, даже колокола снимали и везли к себе, в северные края; избивали людей и забирали в плен». Затем возникла новая смута (хотя и в ней нельзя винить только северных князей), и снова Киев разграблен и опустошен, на сей раз уже северо-восточными Рюриковичами (1203). Князь Игорь, заняв по старшинству черниговский трон (1198), участвовал и в чернигово-половецкой коалиции, чьи войска под предлогом помощи свергнутому «киянами» Рюрику Ростис-лавичу в 1203 г. подвергли столицу Южной Руси неслыханному погрому. А потому обелять их не станем. Кто грабил Киев на сей раз? Войска Игоря Святославича, который бездарно положил свое войско в
Восстание в Киеве в 1146 г. Миниатюра из Радзивилловской летописи. XV в.
Великой Степи в битве с половцами, был взят в плен, освободился, а затем породнился с Кончаком, потерпел от половцев еще одно поражение, попав в полуокружение под Осколом. Тогда ночью бежал он вместе с войском, «прижав уши» и уже не думая о славе. Какая слава в том, чтобы грабить своих соплеменников! Вояки эти, братья во Христе, увозили из Киева обозы с добычей, награбленной в домах и церквах, уводили в рабство детей, женщин, мастеров-единоверцев и соотечественников. Вместе с ними шныряли по улицам древнего города и половцы, угоняя в рабство тысячи жителей, оскверняя святыни. И никто не выразил раскаяния, не внял страданию жертв. Картина такая повторялась всюду на Руси. Правда, сам князь Игорь этого погрома уже не увидел: за полгода до трагического события он умер, успев-таки принять схиму. У нас на Руси вообще считается чуть ли не хорошим тоном: сначала грабить, издеваться над народом, пораз-бойничать всласть, а потом идти в божий храм как ни в чем не бывало, считая себя христианами!
Не всем это было по нутру. Узнав об окончательном разорении Руской земли (Киевщины), князь Всеволод Юрьевич воскликнул: «Им, что ли, одним отчина Русская земля, а нам разве не отчина! И пусть меня с ними Бог управит!» Хотя если быть полностью объективным, то нельзя не напомнить «кия-нам», что Киев был разграблен так, как и он сам веками грабил Византию, древлян, Булгарию, венгров, болгар, да кого только не грабило киевское воинство, включая и соплеменников! Когда воинственный Святослав шел домой после победоносных войн, нагруженный несметными сокровищами и богатствами, ведя толпы пленных, Киев, разумеется, ликовал и славил победителя. Теперь же настала пора испить горькую чашу поражений и бедствий. С чем ты идешь к соседу, с тем и он придет к тебе!
Б. Ольшанский. Слово о полку Игореве. Князь Игорь в бегах
Что же до «Слова о полку Игореве», это, и правда, документ огромной эмоциональной силы… Говорят, Марина Цветаева как-то заметила, что только эту книгу она взяла бы на необитаемый остров. Мысль, читаемая в ней меж строк, ясна: не ходи в чужие земли как захватчик и грабитель! Защищая же свою землю, стой насмерть! О том скорбит русский воин: «Родная земля, ты уже за холмом!» О том же и слова Святослава: «Не посрамим земли Русской!» Нам совершенно чужда мистика расы и крови, но мистику Русской земли мы ощущаем и ныне постоянно. Н. Бердяев в «Русской идее» писал: «Очень сильна в русском народе религия земли, это заложено в очень глубоком слое русской души. Земля – последняя заступница». Земля наша – наша душа… Можно согласиться и с академиком А.С. Орловым, который отмечал: «Героем «Слова» является «Русская земля», добытая и устроенная трудом великим всего Русского народа». Но ведь еще – и обильно политая кровью нашего народа в битвах не только с врагом, но, увы, со своими соплеменниками. Бесспорно, «Слово о полку Игореве» вошло в сокровищницу словесности, в органику нашего русского бытия, духа и великорусского самосознания. И не только русского. Казахский писатель и поэт О. Сулейменов в романе «Аз и Я» писал: «Одним из таких учебников чтения стало для меня «Слово о полку Игореве». «Слово» отстоит от меня не только во времени. Наш взгляд направлен сверху вниз: мы видим лексику и поэтику памятника. Нам доступны верхние этажи семантического и идеологического знания «Слова»: не всегда удается заметить тень на плоскости и по ней восстановить высоту конструкции и объем. Мы глядим вниз, стараясь увидеть цветущие формы прошлого сквозь вековые пласты культурных предрассудков, которые старше нас, но моложе правды. «Слово» – неожиданно. Оно заключает в себе прозрения, кажущиеся подозрительными, тривиальные образы, покрытые патиной гениальности, и темные речения, великие уже потому, что понимаются банально». Но и без прозрений ясно, что история Руси – вечный бой за нашу землю. Так что смирение и примирение случались редко, редко были «страни ради, гради весели»!
Книга «Слово о полку Игореве»
Стонала Русская земля от временщиков. Вот и княжество Волынско-Галиц-кое терзали свары князей. Буйные Игоревичи, чуждые сотрудничества, ненавидя друг друга, готовы были перегрызть друг другу глотки. Вспоминается фраза из романса: «Словно аспиды мы в басурманской крови.» Так вот такого рода аспидами, т. е. ядовитыми змеями, злыми и злобными недругами для Русской земли, были некоторые князья, проливавшие кровь народа. Смены правителей вели к тому, что земли становились постоянным объектом грабежей половцев, монголота-тар, немцев, поляков, литовцев, венгров и др. С начала существования славянских княжеств для всех очевидно участие в русских спорах различной зарубежной «закулисы». Князь Ярослав (сын Свято-полка) действовал против Мономаха по подсказке из-за рубежа («Но есть еще другое известие, также очень вероятное, что Ярослав был подучаем поляками во вражде с Мономахом и особенно с Ростисла-вичами»). Каждый преследовал только свои собственные интересы (военные, геополитические, экономические).
