Вывод из падения Византии ясен. В века жестоких битв надеяться на золото и на чужих солдат означает одно – неминуемо приближать гибель отечества.

Важные причины гибели Византии назвал и известный византолог, проф. С.П. Карпов. Среди причин он отметил необходимость битвы на два фронта. Византии приходилось отбивать натиск с Востока и Запада, и даже с трех направлений (учитывая набеги Руси на Византию с Севера). Имело большое значение и отставание византийского ремесла и торговли от западного уровня, что вполне актуально для нынешней России. Негативную роль в судьбе сыграла гражданская война середины XIV в., которая расколола византийское общество, как в свое время и нашу страну. Естественно, что в этих условиях произошел неизбежный цивилизационный слом. В обществе воцарился пессимизм, люди утратили силу духа и волю к сопротивлению. «Государство, которое не хочет сберечь себя само, спастись не может». Взятие Константинополя и разграбление его крестоносцами в 1204 г. породили трагический раскол между важнейшими ветвями христианства. «После этого объединение Церкви и признание папского примата православным народом было уже невозможно». Европа всегда руководствовалась своими интересами. Не надо забывать и то, что часть земель Европы входила в империю ромеев, как некогда Польша входила в Российскую империю, и как русские земли еще раньше входили в Великое Княжество Польско-Литовское. Конкуренция здесь жесточайшая, эмоции при определении победителя совершенно не к месту. Европа была обескровлена, ибо только завершилась Столетняя война между Англией и Францией. И вообще дело спасения Империи – в первую очередь и даже исключительно дело рук, умов, капиталов, армий, воли ее обитателей. И если «многие богатые жители Константинополя и провинции отказывались финансировать оборону столицы и в 1204-м, и в 1453 годах», кого винить?! Некого винить в своей гибели, если мы столь глупы, что позволяем сосредоточить богатства и рули управления страной в эгоистичном клане!

Профессор С. П. Карпов

Кроме того, нельзя не сказать, что тогда наступило время победоносного вторжения ислама. Мусульмане сокрушали одного соперника за другим. С ордами Чингисхана, а затем и воинами султана Азия наступала по всем фронтам, и казалось, что нет на свете той силы, которая сумеет остановить и отбросить свирепый вал азиатского воинства. Но явилась на арене истории Киевская Русь. Хотя не столько она, а Русь Московская, ставшая прообразом будущей империи, прологом могучей «степной Византии», сумеет свершить небывалое, соединив в одном государстве сотни народов и десяток вер, даже не знавших порой о существовании друг друга. Л.Н. Гумилев, говоря о Византии, писал: «Может оказаться, что Византия – это Восточная Римская империя, реликт былого величия, на протяжении тысячи лет катившийся к упадку. Так понимали термин «Византия» Владимир Соловьев, Гиббон, Лебо, называвшие это государство – Bas-Empire. Может быть, под этим термином подразумевается греческое царство, возникшее как антитеза выродившейся античности, имевшее свои собственные ритмы развития, свои светлые и теневые стороны. Такой видели Византию Успенский, Кулаковский и Шарль Диль. А может быть, Византия – просто огромный город, средоточие торговли и образованности, воздвигшийся на берегах голубого моря и окруженный выжженными горами, где полудикое население веками пасло коз и собирало оливки и виноград. Это тоже закономерное понимание термина, но мы в нашей работе хотим использовать его четвертое значение: Византия – культура, неповторимая и многообразная, выплеснувшаяся далеко за государственные границы Константинопольской империи. Брызги ее золотого сияния застывали на зеленых равнинах Ирландии (Иоанн Скотт Эригена), в дремучих лесах Заволжья (Нил Сорский и нестяжатели), в тропических нагорьях вокруг озера Цана (Аксум) и в Великой Евразийской степи, о которой и пойдет речь» («В поисках вымышленного царства»). Наследницей Византийской империи станет Российская империя, хотя Руси понадобятся время и невероятные усилия, чтобы реализовать великий замысел истории.

Важнейшим периодом в жизни Киевской Руси было правление Ярослава (980—1054). Именно Ярославу принадлежит заслуга в деле создания наиболее благоприятных условий для распространения просвещения на Руси и дальнейшего укрепления христианства. Он оставил о себе память у потомков «делами внутреннего устроения». Войдя в Киев в 1016 г., Ярослав сразу столкнулся с рядом острых проблем: продолжалась война с братом Святополком, а в 1017 г. на город напали печенеги. Тогда случился пожар («…погоре град Киев, церкви многи и домов до 700»). В память о сокрушении печенегов была создана церковь Св. Софии в Киеве; говорят, на том самом месте, где происходила самая жестокая сеча с врагом. Княжение Ярослава выделяет его в ряду других, ему удалось-таки внести некий покой, порядок в управление государством. К тому же Русь уже являла собой некое единство, «словенеск язык в Руси».

Памятник Ярославу Мудрому

Видимо, не зря все или многие современники именовали Ярослава либо каганом, либо царем (или цесарем). Так на Руси величали только василевса – императора Византийской империи. Заметим и то, что при нем значительно расширились связи Руси с европейскими дворами: три дочери и внучка его выходят замуж за королей французского, венгерского, норвежского, императора германского. Укрепилась и расширилась и вера христианская. Помня о той страшной смуте, которую он пережил, Ярослав оставил детям завещание («ряд»). Правда, В.О. Ключевский писал, что оно «скудно политическим содержанием».

Дочери Ярослава Мудрого

Но, если внимательнее вглядеться, не таким уж и скудным было оно для Киева и Руси… Напротив, именно при Ярославе Мудром Киевская Русь предстала единым государством, а мы – единым народом, русскими. Это при нем создалось подобие восточнославянской империи, в сферу влияния которой входили не только собственно русские княжества, но и балтийские и финноугорские племена, части Скандинавии, Польши, Венгрии, немалые районы Кавказа. При нем устанавливаются теснейшие связи и с монархами Европы.

Самой заметной акцией дипломатии стала женитьба уже немолодого французского короля Генриха I (1031–1060) на 16-летней дочери Ярослава – Анне (1048). Ранее им был заключен брак еще одной дочери, Анастасии, с венгерским наследником престола, будущим королем Андреем (1046). Сватовство и свадьба Анны Ярославны состоялись в 1050 г., когда той было 18 лет. Послы овдовевшего Генриха I, короля Франции, направились в Киев за невестой. Кроме послов, в обозе были многочисленные повозки с припасами на долгий путь и богатые дары. Князю Ярославу Мудрому предназначались великолепные заморские сукна, боевые мечи, драгоценные серебряные чаши. Перед Золотыми Воротами столицы Древней Руси французы остановились с чувством удивления и даже восторга. Встречал послов брат Анны, Всеволод Ярославич, легко объясняясь с ними на латыни. Столь же торжественно обставят и прибытие Анны Ярославны на землю Франции. Генрих выехал встречать невесту в старинный город Реймс, где с давних времен короновали французских королей. В сорок с лишним лет король был тучен и хмур, но улыбнулся, увидев Анну. Русская княжна свободно владела греческим языком и быстро выучила французский. На брачном контракте Анна пишет свое имя, супруг-король вместо подписи поставил крестик. Анне оказана особая честь: церемония ее коронации состоялась в церкви Святого Креста. Во Франции Анна Ярославна совершила и некий гражданский подвиг: проявив настойчивость, она отказалась присягать на латинской Библии, дав клятву на славянском Евангелии, которое и привезла с собой. (Под влиянием обстоятельств Анна затем примет католичество, и в этом дочь Ярослава проявит мудрость – и как французская королева, и как мать будущего короля Франции, Филиппа Первого). А пока на голову Анны была возложена золотая корона, она стала королевой Франции. Возможно, особой радости она при этом, любви не испытала, но свою миссию и роль королевы выполнила достойно.