Св. Пахомий Великий

Его называли совершенным в писании и философии, превзошедшим всех известных книжников разумом и мудростью. В. Ключевский отмечал: «Такой человек был нужен на Руси в XV веке, и потому, когда он явился здесь, великий князь и митрополит с Собором, новгородский владыка и игумен монастыря обращались к нему с просьбами и поручениями написать о том или другом святом. Достаточно пересчитать творения Пахомия, приведенные в известность, чтобы видеть, для чего, собственно, было нужно на Руси его перо и что нового внесло оно в русскую письменность. Пахомий написал не менее 18 канонов и 3 или 4 похвальных слова святым, 6 отдельных сказаний и 10 житий; из последних только 3 можно считать оригинальными произведениями; остальные – новые редакции или переложения прежде написанных биографий. Запас русских церковных воспоминаний, накопившийся к половине XV века, надобно было ввести в церковную практику и в состав душеполезного чтения, обращавшегося в ограниченном кругу грамотного русского общества. Для этого надобно было облечь эти воспоминания в форму церковной службы, слова и жития, в те формы, в каких только и могли они привлечь внимание читающего общества, когда последнее еще не видело в них предмета не только для научного знания, но и для простого исторического любопытства».

Иоанн Златоуст (347–404 гг.)

Наряду со всеми грамотная часть русского общества (она была тогда невелика) пыталась овладеть литературой, в первую очередь нравственной и духовной. Русские проявляли интерес к разного рода книгам, внимали нравоучениям. В том нет ничего удивительного. Духовная и просветительская жизнь народов в эпоху Средневековья формировалась так или иначе вокруг монастырей и школ. Почему же это стало возможным? Очевидно, в тогдашних деяниях церковных мужей были своя правда, истина, красота. В проповедях святых отцов, мудрых старцев (Леонида, Макария, Амвросия, Иоанна Златоуста и др.) ощущались великая сила, искусство, вдохновение, ученость, каковых, пожалуй, в лекциях иных ныне известных профессоров не встретишь. Так, упомянутый Иоанн Златоуст (350–407 гг.) вел свои проповеди в яркой изустной форме. Жители Антиохии, где он проживал, даже удивлялись тому, как он это делал. Никто так ранее не проповедовал Слово Божие, без книги и тетради. Поучения его, казалось, исполнены некой волшебной силы, слушавшие не могли вдосталь ими насладиться. Скорописцы записывали проповеди, затем передавали другим прозелитам. Поучения читались всем миром – в школах, дома, за трапезами, на площадях. Иоанн Златоуст стал любимым учителем многих. Такого оратора едва ли можно было найти в Византии. Все желали послушать его беседы и поучения. Позже имя его стало широко известно и на Руси. Иоанн Златоуст родился и вырос в Антиохии Сирийской, где изучал Писание и нес служение в сане диакона. Во время пасторства в Антиохии он обучал людей и писал комментарии к «Писанию». Затем Иоанн стал архиепископом Константинопольским, где и проповедовал в течение шести лет (398). Он смело клеймил грехи и пороки, невзирая на титулы. В результате императрица Евдокия отправила его в изгнание, заявив, что ее оскорбила его проповедь. Правда, вскоре его вернули, но Златоуст по-прежнему являл собой пример непримиримости к греху, продолжая свои бескомпромиссные проповеди, не останавливаясь даже перед осуждением властей, т. е. сильных мира сего. Его выслали вторично, в пустыню, где он и умер. Тридцать лет спустя его кости были перенесены в Константинополь и сожжены торжественно в погребальном обряде – в знак признания обществом его достойной и благочестивой жизни. Благодаря яркому ораторскому искусству его и стали называть Златоустом.

Антиохия

Вот отрывок из беседы Иоанна о воспитании: «Часто многие из отцов делают все и принимают все меры, чтобы у сына был хороший конь, великолепный дом или дорогое поместье, а о том, чтобы у него была хорошая душа и благочестивое настроение, нисколько не заботятся. Это и расстраивает всю вселенную, то, что мы не радеем о своих детях, заботимся об их богатстве, а душою пренебрегаем, допуская крайне безумное дело. Ибо, хотя бы и велики и драгоценны богатства, но если человек не способен распоряжаться ими добродетельно, то все погибнет и исчезнет вместе с ним и причинит владельцу крайний вред, а если душа его будет благородна и любомудра, то хотя бы у него не было собрано ничего, он будет в состоянии свободно распоряжаться имуществом всех. Итак, нужно смотреть не на то, чтобы сделать детей богатыми серебром и золотом и тому подобным, но чтобы они были богаче всех благочестием, любомудрием и другими добродетелями, чтобы не нуждались во многом, чтобы не увлекались житейскими предметами (всякой мишурой)». Согласимся: подобное наставление не грех было бы прочитать и нашей молодежи. Или же взять беседу Иоанна Златоуста, где сказано о необходимости родителей заботиться о целомудрии своих детей. Иоанн пишет: «Не узнавший блуда не будет знать и прелюбодеяния; а осквернившийся с блудницами скоро дойдет и до прелюбодеяния. Итак, чтобы отсечь самые корни зла, пусть те, которые имеют детей, находящихся в юношеском возрасте, и намереваются ввести их в мирскую жизнь, скорее соединяют их узами брака, потому что еще в юности возмущают их страстные пожелания. Итак, когда сын твой возрастет, то, прежде чем вступить в воинское звание или другой род жизни, позаботься о его супружестве. И если он будет уверен, что ты скоро приведешь ему невесту и что уже немного остается времени до брака, то в состоянии будет терпеливо переносить пламень страсти. Если же узнает, что ты не радеешь о сем и медлишь, выжидаешь, когда он будет получать большие доходы, дабы женить его, то, пришедши в отчаяние от долгого ожидания, легко устремится к блуду. Но увы! И здесь корень зла составляет сребролюбие!»

Смертные грехи человека и наказание за них

«Утвердить веру на знании и знание на вере» (в России!) – вот, если угодно, ключевая и главная задача, которой должны были бы мы следовать, но по ряду причин не следовали. Поэтому никак не можем разделить благостный взгляд тех ученых и церковников, которые говорят: Крещение Руси сразу превратило варваров в просвещенных людей. Это не так, хотя доказано, что русы и в язычестве не были такими «безнадежными варварами», как о них порой говорят; до князя Владимира они имели успехи в «нарочитом просвещении». Изменение культурного уровня, нравов, тем более мировоззрения народа требует долгих воспитательных и образовательных усилий. «Для сего не довольно одного крещения, – подчеркивал историк И.Н. Болтин, – но потребны (еще) учение, просвещение, примеры и попечения государя и начальников, мно-гия труды и немалое время». Надо было идти иной дорогой – утверждать знание и силу духа на вере. Но сделать это, как показала наша история, оказалось весьма трудно. Поскольку школа в Византии, как и в Западной Европе, оставалась языческой, для славянских неофитов она казалась опасной, и вплоть до XVI в. во всем славянском православном мире, включая и Русь, этот вопрос больше и не пересматривался. Отсюда и печальные последствия для становления русского ума.

Г.В. Федотов (1886–1951)

Вспомним и русского мыслителя Г. Федотова, который в «Трагедии интеллигенции» писал об источниках незнания и неприятия Рима и римской культуры Русью (при всех прочих моментах): «И все же именно в Киеве заложено зерно будущего трагического раскола в русской культуре. Смысл этого факта до сих пор, кажется, ускользал от внимания историков. Более того, в нем всегда видели наше великое национальное преимущество, залог как раз органичности нашей культуры. Я имею в виду славянскую Библию и славянский литургический язык. В этом наше коренное отличие в самом исходном пункте от латинского Запада. На первый взгляд как будто славянский язык церкви, облегчая задачу христианизации народа, не дает возникнуть отчужденной от него греческой (латинской) интеллигенции. Да, но какой ценой? Ценой отрыва от классической традиции(курсив авт. – Ред.). Великолепный Киев XI–XII веков, восхищавший иноземцев своим блеском и нас изумляющий останками былой красоты, Киев создавался на византийской почве. Это, в конце концов, греческая окраина. Но за расцветом религиозной и материальной культуры нельзя проглядеть основного ущерба: научная, философская, литературная традиция Греции отсутствует. Переводы, наводнившие древнерусскую письменность, конечно, произвели отбор самонужнейшего, практически ценного: проповеди, жития святых, аскетика. Даже богословская мысль древней церкви осталась почти чуждой Руси. Что же говорить о Греции языческой? На Западе в самые темные века его (VI–VIII) монах читал Вергилия, чтобы найти ключ к священному языку церкви, читал римских историков, чтобы на них выработать свой стиль. Стоило овладеть этим чудесным ключом – латынью, чтобы им отворились все двери. В брожении языческих и христианских элементов складывалась могучая средневековая культура – задолго до Возрождения. И мы могли бы читать Гомера, философствовать с Платоном, вернуться вместе с греческой христианской мыслью к самым истокам эллинского духа и получить как дар («а прочее приложится») научную традицию древности. Провидение судило иначе. Мы получили в дар одну книгу, величайшую из книг (Библию. – Ред.), без труда и заслуги открытую всем. Но зато эта книга должна была остаться единственной. В грязном и бедном Париже XII века гремели битвы схоластов, рождался университет – в «золотом» (же) Киеве, сиявшем мозаиками своих храмов, – ничего, кроме подвига печерских иноков, слагавших летописи и патерики. Правда, такой летописи не знал Запад да, может быть, и таких патериков тоже. Когда думаешь о необозримых последствиях этого первого акта нашей истории, поражаешься, как много он уясняет в ней». Тут есть преувеличения, но, в основном, все так, и суть схвачена верно. Это та данность, в рамках которой на протяжении тысячелетия и жила Россия. Слова Г. Федотова болезненны, но верны, хотя и частично. Кто же будет спорить, что лучше было бы знать все наследие античности, Запада, а еще вдобавок и наследие Востока! Потери от такого однобокого развития, конечно, велики. Но дело в том, что Русь, как и другие страны, существовала не в безвоздушном пространстве. Шли-то к нам не только с латинским словом, но и с латинским или исламским мечом! И православная вера (и тогда, и сейчас) защищала Русь словом и мечом! Взять тех же иноков на поле Куликовом!