Дориан ответила не сразу.

– Да, Дэвис, похоже, удовлетворен, – не очень уверенно произнесла она наконец. – Вы ведь на это и рассчитывали, когда передавали ему брачный договор, верно?

– Верно, – согласился Николас. – Дядя Джордж тоже дал благословение на наш брак.

– Это очень мило с его стороны. – Она опять опустила глаза.

В комнате повисло молчание. Николас машинально вертел в кармане футляр с кольцом. Этот разговор оказался даже сложнее, чем он предполагал.

– Однако наша помолвка должна устроить и высший свет.

– Пожалуй, – все так же не глядя на него, отозвалась Дориан.

Это было выше сил Николаса. Он просто не мог больше видеть ее тоскливую позу. Опустившись рядом с Дориан на диван, Николас взял обе ее ладони в свои. Ее руки были холодны как лед.

– Я принес вам подарок… Символ любви и преданности. Я хочу скрепить им наш будущий союз. – Он вынул из кармана бархатный футляр и протянул Дориан.

Огонек свечи упал на поверхность крупного, овальной формы сапфира, отразился в его гранях, заиграл, рассыпавшись голубыми, фиолетовыми, пурпурными искрами. Двенадцать крохотных, безукоризненной формы жемчужин, каждая в золотом кружеве, обрамляли сапфир, подчеркивая матовым бело-розовым блеском благородство редкого камня.

– Первый граф Сикум вернулся с ним из крестового похода. И с тех пор это кольцо носили графини Сикум во всех поколениях.

Восхищенный вздох сорвался с губ Дориан, но кольцо так и осталось лежать на ладони Николаса.

– Оно вам не нравится? – Не дождавшись, чтобы Дориан взяла кольцо, Николас озадаченно нахмурился.

– Ничего прекраснее я не видела в своей жизни, милорд, – зачарованно глядя на кольцо, сказала Дориан. – Роскошное. Элегантное. Необычное. И благородное. О таком обручальном кольце можно только мечтать.

– Так позвольте мне надеть его. – Николас взял девушку за руку. – И высший свет получит доказательства нашей помолвки.

– Нет-нет, милорд! – Дориан резко отдернула руку. – Я не могу это принять.

Николас не поверил своим ушам. К чему она, черт побери, клонит?

– Милорд, я не сомневаюсь, что с вашей стороны это обдуманный шаг, – поспешно заговорила Дориан. – Но я никак не могу принять от вас такой подарок. Уверена, вы меня понимаете.

– Нет, не понимаю, – едва справляясь с душившим его гневом, протянул Николас. Она-то сама понимает, что говорит?!

– Я не хотела вас обидеть, милорд! – с жаром воскликнула Дориан. – Но мы ведь оба помним, что привело нас к этой помолвке.

– Вот как? Я, признаюсь, подзабыл. Может, освежите мою память? – рявкнул Николас.

Он был оскорблен до глубины души и не мог разобраться, откуда взялась эта обида. Но демонстрировать свои чувства Дориан в любом случае не собирался. Резко поднявшись с дивана, он принялся мерить шагами гостиную.

– Вы понимали, что я не могу допустить дуэли, – послушно начала перечислять Дориан. – И сделали мне предложение, зная, что помолвка – единственный способ утихомирить Дэвиса. Кроме того, мы оба хотим найти третий фрагмент партитуры Франца. Если в свете нас будут считать женихом и невестой, то мы сможем везде появляться вместе и нам не придется изобретать какие-то сложные ходы, чтобы оказаться на одном и том же приеме.

Дориан с такой силой сжимала кулаки, что суставы пальцев побелели, а ногти вонзились в ладони.

– Короче говоря, – закончила она, – помолвка, как вы верно заметили, успокоит Дэвиса и закроет рты сплетникам из высшего света.

Ее хладнокровное перечисление всех преимуществ помолвки разозлило Николаса даже сильнее, чем отказ принять кольцо.

– Ну а дальше что? Когда мы отыщем рукопись Шамьера – что тогда?

– Один из нас расторгнет помолвку.

– Расторгнет помолвку? – изумленно повторил Николас.

– Да. Я сама это сделаю. Мне трудно угодить – это всем известно. Ваша репутация не пострадает, и у Дэвиса не будет причин вызывать вас на дуэль.

– Рад слышать, что вы все обдумали.

Николас сунул коробочку с кольцом в карман и отвернулся к окну, за которым кромешная тьма уже поглотила сад. Холодный рационализм Дориан, этот ее непогрешимый расчет просто бесили Николаса. Он готов был схватить ее и трясти до тех пор, пока она не согласится взять фамильное кольцо рода Деррингтонов.

– Вы же знаете, кому предназначено это кольцо, – раздался у него за спиной голос Дориан.

Николас обернулся.

– Вы что, даже невесту для меня выбрали?

– Господи, нет, конечно! – изумленно распахнула она глаза. – Мне такое и в голову не могло прийти. Просто я считаю, что как символ любви и преданности оно по праву принадлежит той женщине, которой вы отдадите сердце.

И как это он сразу не догадался!

– Ну конечно! Той, с которой меня будет связывать настоящая любовь.

– Именно. – Дориан облегченно улыбнулась. Как ни прелестна была эта улыбка, она окончательно вывела Николаса из себя.

Гневная отповедь буквально рвалась у него с языка. Кто бы читал ему нотации об истинной любви! Юная леди, которую воспитала оставшаяся в старых девах тетушка. Что такое брак, эта юная леди понятия не имеет. Но уверена, что знает мужчин, – только потому, что научилась водить за нос брата. Жизни она вообще не видела, а самая большая проблема, с которой ей приходилось сталкиваться, – выбор подходящего наряда для очередного приема!

– Хочу, чтобы вы знали, милорд, – я высоко ценю оказанную мне честь, – продолжала Дориан. – И благодарна вам за то, что вы спасли мое доброе имя и избавили Дэвиса от необходимости защищать репутацию сестры.

– Не стоит благодарности, – ядовито отозвался Николас. – Я ведь и о себе не забыл. Признаюсь, я не большой любитель проливать кровь, тем более – свою собственную.

– Вполне вас понимаю. – Дориан его сарказма не уловила. – В конце концов, все к лучшему. Помолвка оказалась для нас самым выгодным решением.

– И каков, по-вашему, должен быть следующий шаг?

Дориан оживилась, невольно выдавая себя. Николас понял, что она провела за обдумыванием планов поиска немало часов.

– Я составила список коллекционеров, к которым стоит обратиться прежде всего. Можно нанести им визиты и поинтересоваться, есть ли у них какие-нибудь рукописи Франца Шамьера.

– А если нет?

– В конце месяца маркиз Фернхэм устраивает грандиозный прием в своем родовом поместье Флоратон-Корт. И там у него хранится баснословно богатая коллекция.

– Маркиз тоже увлекается музыкой?

– Музыкой он заинтересовался недавно. Мне рассказал об этом один из бывших учеников Франца, который позавчера нанес нам с тетей Шарлоттой визит. Видите, каждый, кто только услышит что-то новое, тут же сообщает нам.

Николас вглядывался в ее воодушевленное, разрумянившееся от наивной радости лицо и чувствовал, как его гнев тает. Нужно помнить главное, убеждал он себя, – Дориан владеет одной частью той рукописи, с помощью которой он отстоит честь своей семьи. А третью они найдут вместе.

– А вы не подумали о том, что общество будет шокировано отсутствием обручального кольца у невесты?

– Пожалуй, вы правы, – кивнула Дориан и снисходительно пожала плечами. – Что поделать, высший свет придает этому такое значение… Раз уж мы с вами будем появляться на приемах вместе, придется соблюсти все тонкости. Но вы вовсе не обязаны преподносить мне роскошную фамильную драгоценность. Нет-нет, для нашей помолвки подойдет любая безделица!

Охваченный если и не откровенной яростью, то безмерным раздражением уж точно, Николас, распрощавшись с Дориан, отпустил свой экипаж и пешком отправился к дому дяди Джорджа. Сегодня его не беспокоили ни непроглядный лондонский туман, ни безлюдье улиц. Он был вооружен и к тому же до того зол, что встреча с каким-нибудь наемным убийцей пришлась бы даже кстати. По крайней мере было бы на ком отвести душу.

«Подойдет любая безделица…» Подумать только – «любая безделица!» Дориан так ничего и не поняла. Разве он преподнес бы ей фамильную драгоценность, если бы не хотел, чтобы это кольцо носила именно она?!