— Прости… Я иногда забываю, что ты тоже не аниранец.
Она всегда умела легко и непринужденно уйти от его упреков. Вот и сейчас у него пропало желание продолжать неприятный разговор. Иногда Арлану казалось, что в присутствии этой женщины он сам становится объектом ментального воздействия. Не желая показывать своего очередного поражения в скрытой борьбе за лидерство, которое происходит между мужчиной и женщиной постоянно, едва только они окажутся в одной постели, он лишь буркнул, не глядя на нее:
— Что там, с этим агентом? Насколько я знаю, до сих пор вы не слишком доверяли землянам. Ты уверена, что Рикарский изменил общепринятым правилам?
— У него не было выбора. Ты можешь подчинить себе психику почти любого аниранца и сразу же установишь его настоящую роль. Другое дело земляне…
— Представляю, до какой степени Рикарскому хотелось найти среди аниранцев хотя бы одного человека, способного противостоять «Д-излучению», и отправить его с нами.
— Возможно, он все-таки его нашел.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он чувствовал, как сильно взволнована Беатрис, и не понимал причины.
— Дело в том, что наши ученые разработали медикаментозное средство защиты от «Д-излучения». Оно небезопасно для нашего организма и еще не прошло клинических испытаний, но оно существует, а это означает, что тебе придется включить в свою экспедицию еще одного человека.
— Если бы такое средство существовало, вам бы не понадобились земляне. А о включении аниранца в состав нашей экспедиции не может быть и речи.
— Новое средство открыто совсем недавно. А что касается аниранца в твоей экспедиции — придется с этим смириться, потому что провести испытания химической защиты в полевых условиях поручено мне…
— Это слишком опасно! — Слово «слишком» явно выдало его беспокойство за нее, и он тут же поправился: — Ты хочешь сказать, что в моем согласии на твое участие в экспедиции нет необходимости?
— Иногда мне кажется, что в психике землян самолюбие занимает главное место.
— Мы называем это иначе — чувством собственного достоинства.
— Можешь не беспокоиться о своем достоинстве. Если ты откажешься включить меня в экспедицию, «Д-корпус» организует еще одну, специально, чтобы провести испытания нового препарата. Так что в любом случае на Роканде мы будем вместе.
— Дурацкая идея! Представляю себе экипаж корабля, полностью зависимый от приема неиспытанного химического препарата в условиях чужой враждебной планеты! Вы не протянете там и суток!
Она ушла, хлопнув дверью, а он не сделал попытки остановить ее.
В опустевшем зале появились роботы-уборщики, но Арлан все еще сидел на своем месте, не двигаясь.
«Неужели она не понимает, насколько это опасно? Неужели не понимает, что я не могу ее потерять, не могу рисковать ее жизнью?
Все она понимает… Это я не могу привыкнуть к этическим нормам другого мира. Здесь женщина не считается слабым существом. Оберегать ее, опекать — признак дурного тона. Немудрено, что она оскорбилась. К тому же Беатрис солдат, и, судя по тому, что я о ней знаю, — неплохой солдат…»
В результате и в этот вечер он вновь остался один. Идея пойти к ней прямо сейчас была тут же отвергнута. Нужно дать ей время успокоиться, спешить с таким важным разговором не стоит.
Он уже почти не сомневался, что ему придется включить Беатрис в экспедицию.
С каждым днем эта женщина занимала в его жизни все большее место, и он боялся, что во время экспедиции это обстоятельство может повлиять на него не лучшим образом.
В конце концов он признался себе, что слегка побаивается ее. Много было в ней непонятного, как и во всякой женщине, а Беатрис к тому же ни на минуту не позволяла ему забыть, что она уроженка иного мира.
Роботы, закончив уборку помещения, столпились вокруг его стула, ожидая, когда он освободит место. Арлан чувствовал плохо объяснимую брезгливую неприязнь к этим синтетическим существам, возможно, потому, что в них слишком мало осталось от механизмов.
Память о недавних стычках с охранными роботами накрепко засела в его подсознании. И сейчас уборщики напоминали ему притаившихся в засаде зверей, терпеливо дожидавшихся, когда он потеряет бдительность, совершит оплошность, сделает один неверный шаг… Не так уж трудно превратить рабочего робота в боевого. В этом бочкообразном туловище за несъемными металлическими щитками могли скрываться любые устройства.
Чтобы справиться с приступом излишней подозрительности, ему пришлось покинуть банкетный зал, хотя он собирался посидеть здесь в одиночестве и обдумать стремительно обрушившийся на него каскад событий последних дней, в которых просматривалась странная и пока непонятная логика.
Взять хоть эту историю со шпионом… Почему Беатрис не захотела подождать, пока закончится банкет, и спокойно поговорить с ним об этом наедине? И почему она сразу же после этого сообщила потрясающую новость о своем участии в экспедиции да еще заявила об этом так, словно вопрос уже решен?
Он начал сомневаться даже в том, существовал ли на самом деле этот пресловутый агент Рикарского. Не пыталось ли управление «Д-корпуса» подсунуть им фальшивую информацию?
Если они хотели таким образом ослабить его группу, заставить их следить друг за другом — они своего добились. Его ссора с Беатрис — явление того же порядка. Все, что затрудняет слаженную работу его отряда, на руку Рикарскому и тем, кто стоит за его спиной.
Арлан медленно шел в сторону информатория, все еще не решив, следует ли ему повернуть в знакомый коридор, в конце которого располагалась личная комната Беатрис.
Обслуживание здания, включая охрану, производилось роботами. В огромном наружном холле двенадцатого этажа не было ни одного аниранца. Рабочий день давно кончился, и, если бы не вездесущие роботы, он чувствовал бы себя здесь, как в маленькой земной крепости, заброшенной в глубины вражеской обороны.
Холл заканчивался открытой панорамой ночного города. Не было видно ни стены, ни окон. Казалось, пол и потолок этого зала висят на некотором расстоянии друг от друга в темном ночном воздухе.
Арлан знал, что стена существует, но ее сделали из чрезвычайно прочного и совершенно прозрачного материала, незаметного в вечернем освещении.
Он не мог принять эту непривычную для землянина архитектуру открытых пространств и чувствовал себя неуютно на заканчивавшихся обрывом в пропасть полах.
Хотя иногда, в такие дни, как сегодняшний, он начинал признавать, что в этом что-то есть.
Казалось, город всеми своими огнями летит ему навстречу, словно он находился в гигантской кабине космического корабля, идущего на посадку.
Он постоял здесь секунду и решительно повернул в сторону, противоположную коридору, ведущему к Беатрис.
Информаторий встретил Арлана потрескиванием и шорохами постоянно включенной аппаратуры. Здесь тоже не было обслуживающего персонала — одни автоматы. Арлан уселся в удобное кресло и часа два работал, изучая все имевшиеся в архивах данные о начале захвата Роканды, о потере связи с близлежащими колониями и обо всем, что с этим связано.
Сведения оказались настолько скудными, что он начал сомневаться в подлинности пароля, разрешавшего ему доступ к любой секретной информации. То ли пароль был фальшивый, то ли аниранской разведке и в самом деле ничего не известно о том, когда именно и каким кораблем было завезено на Роканду бедствие, которое он про себя называл космической чумой, поскольку до сих пор не мог установить, как же происходил захват планеты.
Возможно, он получал предварительно отфильтрованную информацию. Трудно было поверить, что разведка «Д-корпуса» именно в этом, наиболее важном вопросе работала из рук вон плохо. Не было никаких данных о первоначальном периоде захвата, о том, с чего все началось.
Невозможно поверить, что связь с многомиллионной колонией прервалась мгновенно. Какие-то сообщения со спутников или кораблей должны были поступать. Но в архивах он их не обнаружил.
Картина получалась пестрая. Как головоломка, в которой не хватало важных деталей, и потому сложить ее полностью никак не удавалось.
