Он неуклюже вскочил, едва не опрокинув стул, и растерялся, не зная, как себя вести, следует ли подать ей руку. И лишь через секунду вспомнил, что Беатрисе прекрасно знакомы все земные обычаи.

Сжалившись над ним, она наконец улыбнулась, сама протянула ему руку и села.

— А вы неплохо освоились на Аниране. Даже такси заказываете самостоятельно.

— Но почему? — Он все еще не мог справиться с волнением и не знал, как начать разговор.

— Почему я здесь? Я ведь обещала вам, что все объясню после подписания контракта.

— Да, и исчезли, не выполнив своего обещания. Оставили меня наедине со всеми проблемами. И потом… Вы не имели права так поступать со мной во время нашей последней встречи. Не имели права лишать меня памяти о нашем свидании.

Он почувствовал, как старая обида помогает ему справиться со слишком заметной растерянностью. Его лицо вновь приобрело свое обычное замкнутое и холодное выражение. Беатрис не обратила внимания на изменения в его настроении. Теперь уж она сама показалась Арлану подавленной и скованной. Во всяком случае, исчезло ощущение самоуверенной властности, всегда окружавшее эту женщину.

— Вы ничего не закажете для меня? — Он почувствовал в ней некоторую нерешительность, и э хо было совершенно необъяснимо. К тому же она игнорировала самый важный для него вопрос: зачем ей понадобилось экспериментировать с его памятью?

— Я не знаю, что вы любите, и не знаю, как сделать заказ. Несмотря на то что я случайно занял посланное вами аэротакси, я все еще чувствую себя на Аниране инопланетянином.

Он хотел пошутить, но шутки не получилось. Беатриса даже не улыбнулась. Похоже, ее мысли были заняты какой-то очень серьезной проблемой. Механически она набрала на панели столика неведомую ему комбинацию знаков, и перед ней появился бокал с таким же, как у него, напитком. Только цвет был другой.

— В нашу предыдущую встречу я пообещала вам еще одну вещь. Гораздо более важную. Я обещала, что игра будет честной.

— Да. Я помню об этом.

— Боюсь, честной игры не получится. У нашего начальства есть определенные планы вашего использования. Не знаю, понравится вам это или нет, пока что они все держат в тайне.

— Я это и сам почувствовал. Не понимаю только зачем. Ведь они и так получили от меня все, что хотели.

Видно было, что она все еще колеблется, не зная, стоит ли продолжать затеянный ею же разговор. И вдруг, без всякого перехода, сказала совсем о другом:

— Здесь слишком холодно.

До ее прихода он и сам об этом думал. Косые струи дождя не попадали на веранду, наталкиваясь на невидимую преграду, зато холодный ветер свободно разгуливал вдоль столиков. Арлан вдруг осознал, что после ее появления вообще забыл о том, где находится.

— Вы ведь сами выбрали это место, — напомнил он, словно хотел оправдаться.

— Да, конечно. Вы не будете против, если я приглашу вас к себе?

Конечно, он не был против, однако ее предложение прозвучало слишком неожиданно. Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Они виделись всего третий раз. Знала ли она, что означает подобное приглашение в устах земной женщины? Наверняка знала… Он заметил легкий румянец на ее щеках и взгляд, упорно не отрывавшийся от бокала. Он хотел надеяться на то, что это было компенсацией за украденные воспоминания об их первом свидании.

С другой стороны, он прекрасно сознавал, что они находятся в особых условиях, что такое предложение могло быть продиктовано иными причинами и вспыхнувшая в нем надежда может оказаться совершенно необоснованной.

Даже на Земле случается, что за подобным приглашением не стоит ничего, кроме чашки кофе и светской беседы ради развития знакомства. Вот если бы она согласилась поехать к нему… Он вспомнил свой огромный безликий номер, наверняка нашпигованный следящей аппаратурой, золотого робота у двери, невидимую охрану…

Да, обстоятельства, вынудившие Беатрис пригласить его к себе, могли быть далеки от его предложений.

Кроме всего прочего, Арлану совсем не понравился ее тон. Она сказала последние слова резко, словно бросила ему в лицо ругательство. Что с ней происходит?

— Как быть с охраной? Не сомневаюсь, что они не выпускали меня из виду ни на минуту и отправятся вслед за нами.

— Не имеет значения. — Пожалуй, это было самым странным из всего, что он услышал. Секунду он обдумывал ее ответ, затем спросил:

— Вы уверены, что хотите этого?

— Я всегда делаю только то, в чем совершенно уверена!

Тон по-прежнему оставался холодным, почти враждебным. Теперь она побледнела и смотрела ему прямо в глаза своим завораживающим, глубоким и холодным взглядом.

— Сомневаюсь, что вы хорошо знаете земных мужчин. Могу лишь сказать, что они не все похожи на диких зверей и не всегда набрасываются на пригласивших их к себе женщин. Даже в том случае, если женщины, сделавшие подобное приглашение, им очень нравятся.

Видимо, до нее не сразу дошел смысл его слишком витиеватой фразы. Но даже и потом, когда она поняла, что он имел в виду, ее глаза продолжали оставаться холодными.

— Я могу обещать, что не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Этого от вас не требуется. Пойдемте.

Она решительно поднялась и направилась к выходу. Он едва успевал за ней, стараясь понять, что же она имела в виду. Что значит это «не требуется»? Он видел только ее спину, не было возможности следить за ее настроением. Он мог догнать ее и спросить напрямую, разрешив таким образов свое недоумение, но ему не хотелось выглядеть в ее глазах полнейшим идиотом.

Все эти сложности возникли из-за того, что его не устраивала еще одна случайная встреча с этой женщиной, близость на один вечер, подвернувшаяся удача, которой еще совсем недавно он так обрадовался. Арлан и сам толком не понимал, что с ним происходит.

Они вышли из кафе и оказались в огромном гостиничном холле, где было полно народу. Беатриса продолжала быстро идти впереди, не оборачиваясь и не обращая на своего спутника ни малейшего внимания. Арлана удивила ее беспечность

Она вела себя так, словно не слышала его предупреждения об установленной за ним слежке или полностью игнорировала ее. Во всем ее поведении, в неожиданной смене настроений и в этой беспечности было нечто странное, нечто такое, что заставляло его все время искать объяснения ее поступкам, искать и не находить…

Они вошли в кабину центрального гостиничного лифта, такую огромную, что на ее круглой площадке могло свободно разместиться человек сорок. Сейчас здесь стояло не меньше десяти пассажиров. Двери мягко закрылись, и лифт, стремительно набирая скорость, понесся вверх. Он шел слишком долго. По расчетам Арлана, при такой скорости они давно должны были миновать крышу здания.

Вдруг стены кабины исчезли или просто стали прозрачными. От неожиданности он едва не вскрикнул. Платформа лифта летела над городом. Внизу под ними мелькали огни вечерних улиц. Беатрис стояла у самого края, прямо у ее ног разверзлась пропасть, расчерченная мелькающими огнями и несущимися навстречу световыми реками. Совершенно инстинктивно он схватил ее за руку и, лишь поймав на себе ее удивленный взгляд, отпустил холодную как лед, совершенно безжизненную ладонь.

Без всякого предупреждения, без толчка инерции платформа замерла в воздухе и резко пошла вниз. Арлан никак не мог привыкнуть к местным летательным аппаратам, скользившим по воздуху, точно во сне, игнорируя законы инерции и притяжения.

Они вновь оказались на крыше здания. Стены кабины снова появились, несколько человек вышли в открывшуюся дверь, на их место вошла целая компания оживленно разговаривавших молодых людей.

Девушки в открытых платьях смеялись нарочито громко. Непривычная косметика делала их лица похожими на маски арлекинов. Лишь сейчас Арлан обратил внимание, что Беатрис вообще не употребляла косметики.

Платье ее было наглухо закрытым, но казалось строгим лишь на первый взгляд. Ткань была слишком тонкой и мягкой, она так плотно облегала тело, что не скрывала никаких подробностей и представлялась всего лишь дополнительным слоем кожи. Арлан подумал, что под таким платьем невозможно носить белье — оно будет слишком заметно…