Остановившись перед наглецом, Царица смерила его негодующим взглядом и, не говоря ни слова, взмахнула рукой. Да так быстро, что никто и не понял, что происходит, пока не раздался звук звонкой пощечины.

Люба замахнулась снова, но на сей раз, де Леже уклонился и пальцы Царицы, скользнув по щеке, попали ему прямо в нос. Хлынула кровь, мартышка на плече Любы радостно завизжала и захлопала от восторга своими маленькими черными лапками.

Тотчас придя в себя, Элен подала сигнал охранникам, и не успел Юбер опомниться, как его уже подхватили под мышки и поволокли к выходу. Он протестующе закричал:

– Нет! Кто-нибудь, остановите их! Отпустите!

У входа в палаццо охранники остановились, переглянулись и, схватив хулигана за ноги, начали громко считать.

Один. Два. Три! Несмотря на отчаянные крики, он полетел в черную холодную воду Большого канала.

Репортеры в своих лодчонках быстро защелкали камерами. Вот Юбер на мгновение вынырнул на поверхность: рот широко открыт, лицо исказилось от ужаса.

– Я не умею плавать! – заорал он. – Помогите! Тону! – Но воды Большого канала сомкнулись над его головой.

– Ради Бога! – закричала с крыльца Лулу – Помогите! – Повернувшись к охранникам, она в бессильной злобе забарабанила кулаками по груди одного из них.

Лампы-вспышки блистали словно молнии. Репортеры пришли в дикий восторг, когда дама нырнула в воду, чтобы спасти графа де Леже.

Их фотографии появятся потом во всех газетах.

Последние гости покинули бал только под утро. Элен устало опустилась на стул рядом с Найджелом и оглядела остатки пиршества. Нет ничего более печального, чем хаос после приема гостей.

– Я вся выдохлась, – виновато вздохнула Элен.

Царица улыбнулась. Она сейчас могла свободно передвигаться, так как карлики и мартышка были отправлены домой, а аккуратно сложенный шлейф лежал на стуле.

– Игра стоила свеч, – произнесла Люба. – Попомни мои слова: не пройдет и недели, как в наших киосках не останется ни единой унции «Д'Ор». – Ее угольно-черные глаза азартно блеснули. – Пора увеличивать производство.

– Завтра, – отмахнулась Элен. – Сейчас я хочу только спать. – Она вдруг сжала кулаки. – Чертов де Леже! И как только он посмел ворваться сюда в таком костюме!

Царица фыркнула:

– В жилах де Леже течет дурная кровь. Слишком уж много у них было браков между родственниками. – Она похлопала Элен по руке и расплылась в широкой улыбке. – Сам того, не желая, он оказал тебе огромную услугу.

– Ну да! – возмутилась Элен.

– Реклама. Лучшей рекламы и не придумаешь!

– В самом деле, Люба, – упрекнула ее Элен, – неужели, кроме продажи, тебя больше ничто не волнует?

Через три дня телефоны в офисе д'Итри разрывались от непрерывных звонков, а телекс работал день и ночь. Сбылись Любины пророчества. Газеты пестрели фотографиями Лулу, вытаскивающей Юбера из Большого канала, и не было случая, чтобы при этом не были упомянуты духи «Д'Ор», так как все это произошло во время Золотого бала.

В результате весь запас их моментально раскупили. Элен быстро связалась с фабрикой в Грассе. Едва только удалось заполнить полки, как они снова опустели. «Д'Ор» стал самым ходовым товаром.

Элен теперь и представить себе не могла, что когда-то была бедной. Даже газеты не называли ее иначе как «мадемуазель Мидас[6]».

Элен смеялась над статьями, но, в общем-то, была счастлива. Она стала известной, еще выйдя замуж за Ковальского, но сейчас неожиданно для нее самой к ней пришла невиданная ранее популярность. Никогда еще дела не шли так хорошо.

Но, увы! Когда однажды посреди ночи ее разбудил звонок из Нью-Йорка, стало ясно, что это всего лишь иллюзии.

– Возвращайся немедленно! – скомандовал Эдмонд. – Де Леже и другие подняли большой шум.

– В чем дело? – удивилась она. Неужели они действительно сделали что-то такое?..

Оказалось, Юбер и Лулу подали на нее в суд. Они обвинили ее в том, что она незаконно растратила деньги «ЭЖИИ» на собственные нужды. Повестку в суд вручат сразу же, как она ступит на землю Соединенных Штатов.

А утром в «ЭЖИИ» нагрянут сотрудники налоговой службы.

Повестку в суд Элен вручили, едва она прошла таможню. А пока она летела на самолете, в отделе расчетов «ЭЖИИ» все перевернули вверх дном. Ей хотелось заскочить на работу, посмотреть, что там делается, но Эдмонд отсоветовал.

– У нас нет времени, маленькая француженка. Через час мы должны явиться в суд.

Там начиналось слушание дела «Лулу Бавьер против Элен Жано».

Элен кивнула и уставилась в окно лимузина. Ей никогда раньше не приходилось бывать в суде, и такая перспектива ее ничуть не прельщала. Единственным утешением служило то, что она не знала за собой никакой вины. Никаких злоупотреблений не было.

По прошествии недели проверяющие бухгалтеры, следователи и адвокаты тоже убедились в этом. Дело рассыпалось на глазах.

К своему разочарованию, комиссия обнаружила, что правительственные налоги уплачены, и мало того, даже переплачено почти семь тысяч долларов, что в будущем ей, конечно, зачтется.

Недовольные проверкой, Лулу и Юбер поручили ее своим бухгалтерам и адвокатам, которые копали еще глубже, но, ничего не найдя, позорно поджали хвосты.

В довершение всего судья вызвал к себе Лулу, де Леже и их адвокатов и пообещал привлечь к ответственности за неуважение к суду.

Все обвинения сразу отпали.

Элен же так и кипела от гнева. Проверяющие перерыли все ее счета, остановили на несколько недель всю ее работу. В компании не было ни единого отдела, который бы не подвергся проверке.

– Они мне за все заплатят! – выпалила Элен, бесцельно расхаживая по офису. – Но как это сделать? Какими законными средствами привлечь Лулу и Юбера к ответу? – Лицо ее покраснело от гнева, а фиалковые глаза загорелись недобрым огнем. Она остановилась у окна, раздвинула жалюзи и посмотрела вниз на Рокфеллер-плейс.

– Ты жаждешь мести? – осторожно спросил Эдмонд.

– Я хочу сделать все на законном основании, – произнесла Элен.

Эдмонд закурил сигарету и, откинувшись на стуле, закинул ногу на ногу.

– Ты всегда можешь подать встречный иск. Привлечь их к ответу за клевету или за что-нибудь другое.

– Нет, – возразила Элен. – Судья прав: нельзя делать из суда посмешище… – Она внезапно замолчала, и глаза ее загорелись радостным огнем.

– Ну, – хитро прищурился Эдмонд, – выкладывай, что ты там надумала?

Элен улыбнулась: брат, в который уже раз читал ее мысли.

– Думаю, – начала она издалека, – я знаю, как лучше расправиться с ними. Конечно, это почти не коснется Юбера, потому что он слишком богат, но вот Лулу… Образ жизни, который она ведет, требует много денег. Я случайно узнала, что она перестаралась, вложив все деньги в «ЭЖИИ».

– Да? И где же тебе удалось раздобыть такую информацию?

Элен неопределенно махнула рукой.

– Есть пути. Главное, что она живет на дивиденды. Как ты думаешь, законно ли будет сократить их?

– Сократить их?! – Да.

– Как?

– Расширив корпорацию «ЭЖИИ», Эдмонд. Я давно собиралась это сделать, а сейчас мне представляется прекрасная возможность. – Возбуждение Элен все нарастало. – Мы можем начать английское издание «Ле Мод», возможно, даже и немецкое. – Элен вскочила со стула. – Мы можем купить землю прямо здесь, в Нью-Йорке, и построить на ней наш собственный небоскреб. Небоскреб Жано! Мы без конца летаем через Атлантику, и корпорации не мешало бы иметь собственный самолет. Мы даже можем приобрести несколько машин для исполнительных директоров и «ролле» для меня…

Эдмонд улыбнулся:

– Ты настоящий гений, маленькая француженка. Знаешь, в процессе работы мы даже сможем вернуть все те деньги, что переплатили в качестве налога.

– Значит, это законно?

– Законно. Только смотри не перестарайся, – предупредил брат. – Снижение доходов акционеров может повлечь за собой и снижение своих собственных. Не дай Бог разориться!