Она откашлялась.

– Все произошло очень… внезапно, – загадочно начала она, опустив глаза и покрутив маленькое рубиновое кольцо на среднем пальце правой руки. Сюжет ее фильма стремительно развивался, Блэр раззадорилась.

– Думаю, Серена запуталась. Но я обещала ей, что никому ничего не скажу, – добавила она.

Друзья понимающе кивнули. Это звучало серьезно, пикантно и, что лучше всего, так, будто Серена все рассказала Блэр. Если бы Блэр могла написать продолжение сценария своего фильма, то наверняка встретила бы какого-нибудь парня. А Серена могла бы сыграть девушку, которая падает со скалы и разбивает голову о камень. Голодные стервятники съедят ее заживо, и никто больше никогда ее не увидит.

– Осторожнее, Блэр, – предупредил Чак, кивая в сторону Серены и Нейта, которые все еще тихо разговаривали у барной стойки, не сводя друг с друга глаз. – Похоже, Серена уже нашла следующую жертву.

Серена и Нейт держались за руки, покачивая их взад – вперед.

– Помнишь Зубастого? – спросила она, тихо смеясь. Нейт хихикнул: даже спустя столько лет он смущался. Зубастый – прозвище Нейта, которое появилось на вечеринке в восьмом классе, когда большинство из них впервые напились. Выпив шесть бутылок пива, Нейт снял с себя рубашку, а Серена и Блэр черным маркером нарисовали на его торсе глупую зубастую рожицу. Почему-то это привело Нейта в полный экстаз, и он начал игру на выпивку. Все сели в круг, а Нейт стоял посередине, держа учебник латыни и выкрикивая глаголы, чтобы остальные их спрягали. Каждый, кто ошибался, должен был выпить и поцеловать Зубастого.

Разумеется, все ошибались: и мальчики, и девочки, так что Зубастому в ту ночь досталось много внимания. На следующее утро Нейт пытался делать вид, что ничего не было, но на его теле красовалось неоспоримое доказательство. Зубастый не смывался еще несколько недель.

– А Красное море? – спросила Серена, изучающее взглянув на Нейта. Они больше не улыбались.

– Красное море, – повторил Нейт, утопая в глубоких синих озерах ее глаз. Конечно, он помнил. Как он мог забыть?

В один из жарких августовских выходных, летом после десятого класса, Нейт был в городе со своим отцом, в то время как другая часть семьи Арчибальдов осталась в штате Мэн. Серена была в своем загородном доме в Риджфилде, и ей стало так скучно, что она накрасила каждый ноготь разным цветом. Блэр уехала в резиденцию Уолдорфов в Глениглс в Шотландии, на свадьбу своей тети. Но это не мешало двум ее лучшим друзьям развлекаться без нее. Когда Нейт позвонил, Серена тут же прыгнула на поезд Нью-Хейвен на Центральном вокзале.

Нейт встретил Серену на платформе. Она была в голубом шелковом платье-комбинации и розовых резиновых шлепанцах. Золотистые волосы распущены и свободно спадают на обнаженные плечи. Ни сумки, ни даже кошелька или ключей. Для Нейта она была ангелом. Как ему повезло. В его жизни не было момента счастливее, чем тот день, когда Серена прошлепала ему навстречу по платформе, обняла его за шею и поцеловала в губы. Прекрасный и неожиданный поцелуй.

Сначала они пили мартини в маленьком баре у входа в Центральный вокзал со стороны Вандербильт-авеню. Потом взяли такси и поехали по Парк-авеню к дому Нейта на Восемьдесят второй улице. Его отец уехал по делам с какими-то иностранными банкирами и должен был вернуться очень поздно, поэтому дом оказался в распоряжении Серены и Нейта. Как ни странно, тогда они первый раз действительно осознали, что остались наедине.

Все случилось быстро.

Они сидели в саду, пили пиво и курили. На Нейте красовалась рубашка поло с длинными рукавами, а на улице было очень жарко, поэтому он ее снял. Его плечи были усыпаны крошечными веснушками, а мускулистая спина приобрела бронзовый оттенок от множества часов, проведенных в доках за строительством парусной лодки вместе с отцом в Мэне.

Серене тоже было жарко, поэтому она забралась в фонтан. Она села на мраморное колено статуи Венеры Милосской и обрызгала себя водой, отчего платье промокло насквозь.

Стало очевидно, кто из них настоящая богиня. Венера была просто горой мрамора по сравнению с Сереной. Нейт подошел к фонтану и присоединился к ней, а через несколько секунд они уже срывали друг с друга одежду. В конце концов, это был август. Единственный способ не сойти с ума в августе в городе – это раздеться.

Нейт беспокоился о камерах видеонаблюдения, из-за которых его дом просматривался со всех сторон, поэтому отвел Серену в спальню своих родителей. Все мы, конечно, понимаем, что было дальше.

Оба занимались сексом впервые. Неуклюже, немного больно, волнительно, весело и так приятно, что они просто забыли о смущении. Это был именно такой первый раз, о котором все мечтают, и Нейт с Сереной никогда не жалели об этом. После они включили телевизор: на историческом канале шел документальный фильм о Красном море. Серена и Нейт в обнимку лежали на кровати и смотрели на облака сквозь потолочные окна, пока ведущий программы рассказывал о том, как Моисей раздвинул воды Красного моря. Это показалось Серене забавным.

– Ты раздвинул мое Красное море! – завопила она, набросившись на Нейта с подушкой.

Нейт засмеялся и замотал ее в простынь, так что она стала похожа на мумию.

– А теперь я принесу тебя в жертву Святой Земле, – сказал он, изображая голос из какого-нибудь фильма ужасов.

Нейт ненадолго оставил ее одну, поднялся с кровати и заказал целую кучу китайской еды и дешевое белое вино. Они лежали в постели, ели и пили, и он еще раз раздвинул ее Красное море. Небо постепенно темнело, и в потолочных окнах появились мерцающие звезды.

Неделю спустя она уехала в пансион при Ганноверской академии, а Нейт и Блэр остались в Нью-Йорке. С тех пор Серена проводила все каникулы на расстоянии: на Рождество Австрийские Альпы, на Пасху Доминикана, летом – путешествие по Европе. Это была их первая встреча после «Красного моря».

– Блэр ведь не знает? – тихо спросила Серена.

«Какая Блэр?» – подумал Нейт, у которого случился внезапный приступ амнезии.

Он покачал головой.

– Нет. Если ты ей не говорила, то не знает.

Но знал Чак Басс, что, наверное, было хуже. Нейт проболтался на вечеринке всего два дня назад, будучи в стельку пьян. Они пили шоты, и Чак спросил: «Ну что, Нейт? Расскажи про свой лучший секс. Если он у тебя, конечно, вообще был».

– С Сереной ван дер Вудсен, – по-идиотски похвастался Нейт.

А Чак не собирался долго держать это в секрете. Слишком хорошая и выгодная для него сплетня. Чаку не нужно было читать книгу «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Он, черт возьми, ее написал. Хотя с друзьями дела все-таки обстояли похуже.

Серена, кажется, не заметила неловкого молчания Нейта. Она вздохнула, склонив голову, чтобы незаметно облокотиться на его плечо. От нее больше не исходил привычный аромат Christalle от Chanel. Теперь она пахла медом, сандаловым деревом и лилиями – собственной смесью эфирных масел. Этот новый аромат невероятно шел Серене, такой же неотразимый, как она сама, но если бы им воспользовался кто-нибудь другой, то он, скорее всего, стал бы отдавать собачьими экскрементами.

– Черт. Я безумно скучала по тебе, Нейт, – сказала она. – Знал бы ты, через что мне пришлось пройти. Я совершала ужасные поступки.

– О чем ты? Что такого ты могла сделать? – спросил Нейт со смесью страха и предвкушения в голосе. На секунду он представил, как Серена устраивает оргии в своей комнате общежития Ганноверской академии и встречается с пожилыми мужчинами в гостиничных номерах Парижа.

Как бы ему хотелось навестить ее прошедшим летом в Европе! Он всегда мечтал сделать это в отеле.

– И я была таким ужасным другом, – продолжала Серена. – Почти не разговаривала с Блэр после отъезда. А произошло так много всего! Я уже вижу, что она злится. Она даже не поздоровалась.

– Она не злится, – сказал Нейт. – Может быть, просто стесняется.

Серена бросила на него короткий взгляд.