– Точно, – усмехнулась она. – «Блэр стесняется». Когда Блэр вообще стеснялась?

– Она не злится, – настаивал Нейт.

Серена пожала плечами.

– В любом случае, круто, что я снова вернулась к вам, ребята. Теперь все будет как раньше. Мы с Блэр прогуляем урок и встретимся с тобой на крыше Метрополитен-музея, а потом пойдем в тот старый кинотеатр возле отеля «Плаза» и посмотрим какой-нибудь бредовый фильм, пока не начнется время коктейлей. Вы с Блэр будете любить друг друга вечно, а я буду свидетельницей на вашей свадьбе. И мы будем счастливы, как в кино.

Нейт нахмурился.

– Не делай такое лицо, Нейт, – засмеялась Серена. – Звучит не так уж плохо, правда?

Нейт пожал плечами.

– Нет, наверное, звучит хорошо, – сказал он, хотя чувствовал явно иначе.

– Что звучит хорошо? – раздался мрачный вопрос.

Вздрогнув, Нейт и Серена оторвали взгляд друг от друга. Это был Чак, а вместе с ним Кати, Изабель и, наконец, Блэр, которая, казалось, и вправду стесняется.

Чак хлопнул Нейта по спине.

– Извини, дружище, – сказал он, – мы тоже хотим немного пообщаться с ван дер Вудсен.

Нейт фыркнул и глянул на свой стакан. Остался только лед. Серена посмотрела на Блэр. Или, по крайней мере, попыталась. Блэр была занята тем, что подтягивала свои черные чулки, дюйм за дюймом поднимая их вверх от худеньких лодыжек до таких же худеньких колен и выше, к накачанным бесконечными тренировками по теннису бедрам.

Серене пришлось сначала поцеловать Кати, затем Изабель и только потом направиться к Блэр. У той оставалось совсем немного времени, пока подтягивание чулок не начало бы выглядеть подозрительно долгим. Поэтому, когда Серена подошла слишком близко, Блэр подняла голову и сделала вид, что удивлена.

– Привет, – взволнованно сказала Серена, опустила руки на плечи подруге и наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку. – Извини, что не позвонила, перед тем как приехать. Я хотела. Но день был сумасшедший. Мне так много нужно тебе рассказать!

Чак, Кати и Изабель подтолкнули друг друга локтями и уставились на Блэр. Очевидно, она соврала и на самом деле ничего не знала о возвращении Серены.

Лицо Блэр покрылось румянцем. Попалась.

Нейт заметил ее смущение, но подумал, что причина в другом. Чак уже рассказал Блэр? Выдал его? Нейт не мог понять: она даже не смотрела в его сторону.

Момент был напряженный. Вовсе не похоже на встречу старых близких друзей.

Взгляд Серены метнулся от одного лица к другому. Очевидно, она сказала что-то не то и быстро догадалась, что именно.

«Тупица», – ругала она себя.

– В смысле извини, что не позвонила тебе вчера. Я буквально только что вернулась из Риджфилда. Родители прятали меня там, пока решали, что со мной делать. Мне было так скучно.

Отличный ход.

Она ждала, что Блэр благодарно улыбнется, ведь Серена здорово ее прикрыла, но все, что подруга сделала – это взглянула на Кати и Изабель, чтобы понять, заметили они этот промах или нет. Блэр вела себя странно, и Серена старалась подавить нарастающую панику. Может, Нейт был неправ, и Блэр действительно злилась на нее. Серена так много пропустила. Развод, например. Бедная Блэр.

– Тебе, наверное, очень паршиво без отца, – сказала Серена. – Но твоя мама выглядит отлично, а Сайрус очень милый, когда к нему привыкаешь. – Она хихикнула.

Но Блэр снова не улыбнулась.

– Может быть, – пожала плечами она, глядя на ларек с хот-догами. – Думаю, я до сих пор не привыкла.

Все шестеро напряженно молчали. Нужно было выпить. И чего-нибудь покрепче.

Нейт потряс кубиками льда в своем стакане.

– Кто хочет еще? – предложил он. – Я сделаю нам по коктейлю.

Серена протянула свой стакан.

– Спасибо, Нейт, – сказала она. – Я чертовски хочу выпить. Они заперли от меня проклятый шкаф с алкоголем в Риджфилде. Представляете?

Блэр покачала головой.

– Нет, спасибо, – отказалась она.

– Если я выпью еще, завтра придется идти в школу с похмельем, – отказалась Кати.

Изабель засмеялась.

– Ты всегда в школе с похмельем, – заметила она и передала Нейту свой стакан. – Вот, мы с Кати попьем из одного.

– Давай я тебе помогу, – предложил Чак. Но не успели они отойти, как миссис ван дер Вудсен присоединилась к ним и взяла дочь за руку.

– Серена, – сказала ее мама. – Элеонора приглашает всех садиться. Она приготовила для тебя местечко рядом с Блэр, чтобы вы, девочки, смогли наверстать упущенное.

Серена с тревогой посмотрела на Блэр, но та уже отвернулась и направилась к столу, занимая место рядом со своим одиннадцатилетним братом Тайлером, который сидел там уже больше часа и читал журнал Rolling Stone. Кумиром Тайлера был режиссер Кэмерон Кроу, который гастролировал с Led Zeppelin, когда ему было всего пятнадцать лет. Тайлер предпочитал компакт-дискам настоящие виниловые пластинки, считая это единственно правильным решением. А Блэр волновалась, что ее брат превращается в неудачника.

Серена набралась решимости и подвинула стул поближе.

– Блэр, мне жаль, я была просто сволочью, – сказала она, снимая серебряное кольцо с льняной салфетки и раскладывая ее на коленях. – Развод твоих родителей – это полный отстой.

Блэр пожала плечами и взяла свежую булочку из корзины на столе. Она разломила ее пополам и сунула одну половину в рот. Другие гости все еще подходили к столу и выбирали места. Блэр знала, что есть, когда остальные еще не сели, неприлично, но с полным ртом можно не разговаривать, а ей сейчас абсолютно не хотелось ничего говорить.

– Мне стоило быть рядом, когда это случилось, – продолжила Серена, наблюдая, как Блэр намазывает вторую половину булочки толстым слоем французского масла. – Но это был безумный год. У меня для тебя столько сумасшедших историй!

Блэр кивнула и продолжила медленно жевать булочку, как корова свою жвачку. Серена ждала, что Блэр спросит ее про эти истории, но она ничего не сказала, продолжая жевать.

Блэр не хотела слышать обо всех этих невероятных вещах, которые происходили с Сереной, пока ее не было, в то время как сама Блэр сидела дома, наблюдая, как родители делят антикварные стулья, на которых никто не сидел, чайные чашки, которыми никто не пользовался, и уродливые дорогие картины.

А Серена хотела рассказать Блэр о Чарльзе, единственном растафарианце в Ганноверской академии, который предлагал ей сбежать с ним на Ямайку. О Николасе, парне из французского колледжа, который никогда не носил нижнего белья и гнался за ее поездом на крошечном «Фиате» всю дорогу от Парижа до Милана. О том, как она курила травку в Амстердаме и спала в парке с кучкой пьяных проституток, потому что забыла, где живет. Хотела сказать Блэр, как ужасно было узнать, что Ганноверская академия не примет ее на следующий курс просто потому, что она пропустила первые несколько недель учебы. Как страшно ей возвращаться завтра в «Констанс», потому что она не очень-то старалась в прошлом году и теперь чувствовала, что отстает.

Но Блэр было не интересно. Она схватила еще одну булочку и откусила большой кусок.

– Вина, мисс? – предложила Эстер, появляясь позади Серены с бутылкой.

– Да, спасибо, – сказала Серена. Она смотрела, как «Кот дю Рон» льется в ее стакан, и снова думала о Красном море. Может, Блэр знает, подумала она. Может, дело в этом? Поэтому она так странно себя ведет?

Серена посмотрела на Нейта, сидевшего через четыре стула справа, но тот был погружен в разговор с ее отцом. Точно болтают о лодках.

– Так значит, вы с Нейтом до сих пор вместе? – решила рискнуть Серена. – Держу пари, что вы, ребята, в конце концов поженитесь.

Блэр сделала глоток вина, и ее маленькое рубиновое кольцо звякнуло о стекло. Она потянулась к маслу и плюхнула внушительный кусок на булочку.

– Эй? Блэр? – воскликнула Серена, подталкивая подругу. – Ты в порядке?

– Да, – пробормотала Блэр. Это был не столько ответ на вопрос Серены, сколько рассеянный, бессмысленный комментарий, предназначенный заполнить пустоту, пока она поглощала выпечку. – В порядке.