16 апреля 1917 года французские танки отправились получать боевое крещение при Берри-о-Баке. Их разместили на участке 5-й армии двумя группами, имевшими боевое задание прорвать германский фронт одним ударом за двадцать четыре или, в крайнем случае, за сорок восемь часов, а затем сокрушить оборонительные укрепления дальше к востоку. По направлению к германским позициям рельеф постепенно повышался, но не представлял особых трудностей. Территория была ограничена с востока Эной, с запада — высотами Краонны, а по центру ее разделяла долина Эны, речки, достигающей в ширину трех метров и окаймленной заливными лугами и кустарником. Поле боя просматривалось на север и северо-восток с вершины Пруве, господствующей высоты южнее Амифонтена. Единственными препятствиями на пути танков были окопы обеих сторон и воронки от снарядов, но к северу от дороги, связывающей Корбени и Гигникур, даже они почти не встречались. Главную опасность представляли командные посты наблюдения, установленные германской артиллерией.
Наступлению предшествовала четырнадцатидневная артиллерийская подготовка, которая велась из 5350 орудий, после чего у немцев не осталось никаких сомнений насчет ширины фронта атаки и ее целей. Артподготовка дала им возможность эшелонировать оборону в глубину и подтянуть свежие силы — главным образом орудия и пехотные резервы, которые держали наготове для контратаки. 4 апреля и в самом деле последовал успешный контрудар германской десятой резервной дивизии в направлении Ле-Солдат, к юго-востоку от Берри-о-Бака, при котором было захвачено 900 пленных и множество документов, касающихся планируемого наступления. В течение одного этого дня французам пришлось подавлять заградительный огонь, ведущийся с 250 новых огневых позиций. К тому же немецкая артиллерия быстрее, чем прежде, меняла позиции и имела в своем распоряжении более значительные ресурсы. Решительность, с которой Гинденбург и Людендорф сражались на Восточном фронте (как явствует из «маневра Зигфрида»), теперь принесла свои плоды на западе в виде первого крупного успеха. На этот раз не могло быть и речи о том, чтобы застать немцев врасплох.
Для своего наступления французское командование стянуло 16 пехотных дивизий, 2 бригады русской пехоты и кавалерийскую дивизию. Атаку поддерживали около 3800 пушек, более 1500 минометов и никак не менее 128 танков «Шнейдер» — такой мощной концентрации бронетанковых сил до сих пор не видело ни одно сражение. Наиболее важные директивы, касающиеся танковой атаки французов, гласили следующее (в этом разделе цитируется статья подполковника Ферре «Le premier engagement des chars francais» в «Revue d'Infanterie», 1 апреля 1936 года):
«Танки будут сопровождать атаку пехоты, прокладывая путь через заграждения из колючей проволоки и прикрывая продвижение пехотинцев».
«Танки вооружены артиллерийскими орудиями и пулеметами, но их самое мощное оружие — простое продвижение вперед. Они открывают огонь на близкой дистанции — самое большее 200 метров для пушек и 300 метров для пулеметов; с более дальней дистанции они будут стрелять только при чрезвычайных обстоятельствах».
«Танки и пехота остаются в тесном взаимодействии на протяжении всего боя, но танки не ждут пехоту, если видят возможность прорваться вперед; как только атака началась, танки продвигаются вперед к своим целям и останавливаются, только когда встречают препятствия, которые не могут преодолеть собственными средствами. Когда наша пехота догоняет застрявший таким образом танк, она обязана сделать все возможное, чтобы помочь ему преодолеть преграду. Если пехота наталкивается на сопротивление противника, когда танки еще не появились на данном участке, она должна залечь и ожидать вмешательства танков. Танки минуют нашу пехоту и двинутся в расположение противника, подавляя неприятельский огонь. Таким способом танки и пехота окажут друг другу взаимную поддержку в процессе продвижения к их общим целям; они будут ждать друг друга только в том случае, когда их собственные ресурсы не позволят им продвинуться дальше».
23 марта вышел дополнительный приказ, целью которого было устранить неопределенность в только что процитированной инструкции. Тогда стало ясно, что от танков требуется приспосабливаться к тактике пехоты.
16 танков составляли группу. 5 таких групп составили группировку Боссю, сражавшуюся к востоку от реки Мьетты на участке XXXII корпуса, тогда как остальные 3, обозначенные как группировка Шобе, атаковали на участке V корпуса, западнее Ла-Вилль-о-Буа и Мьетты. Сначала продвижение осуществлялось колонной, до момента, когда танки должны были перед боем развернуться в линию с интервалом 45—50 метров между машинами. Каждой группе была придана отдельная рота пехоты, чтобы помогать танкам в преодолении препятствий и в ближнем бою. Атаке предшествовал ползущий огневой вал, который должен был каждые пять минут переноситься вперед на 100 метров.
Танки должны были вступить в действие только тогда, когда наступление достигнет третьей или четвертой линии немецкой обороны, чтобы восполнить убывание артиллерийского огня и помочь пехоте продвинуться вперед. Это означало, что они должны быть введены в бой через четыре часа после начала атаки XXXII корпуса, а для пятого корпуса — через три с половиной часа. За день до наступления танки были собраны в районе западнее и юго-западнее Кюри-ле-Шодар, а на следующую ночь группировка Боссю была приведена в состояние боевой готовности юго-западнее Понтавера, а группировка Шобе — в лесу юго-восточнее Краонны. Отсюда эти два отряда должны были выступить соответственно через тридцать и двадцать минут после начала атаки. Приведем подробности из приказов.
Группировка Боссю должна была двигаться отдельной колонной по пути от Понтавера до Ле-Колера, где ее предполагалось разделить на две колонны — левая колонна, состоящая из первых трех групп, должна была продолжать продвигаться между дорогой, связывающей Ле-Колера и Гигникур, и рекой Мьеттой, тогда как правая, включающая две замыкающие группы, на первом этапе должна была двинуться по дороге Ле-Колера — Гигникур, а затем, после пересечения первой линии немецкой обороны, взять общее направление на высоту Пруве. Подходить к линии фронта следовало колонной по одному, и только после того, как будет пройдена первая немецкая линия, колонна должна была перестроиться в боевой порядок. Танки должны были ждать, пока стихнет огневой вал, занимая в это время рубежи, которых, как предполагалось, они достигнут через четыре-пять часов после начала наступления. Только тогда они должны были атаковать третью немецкую линию и энергично продвигаться к Гигникуру и Пруве; наконец, три группы слева должны были атаковать Провизье. Объекты были педантично распределены между группами; после успешной атаки группы должны были вновь соединиться северо-западнее Гигникура. Позади каждой группы шли ремонтные команды, и за каждой колонной, в свою очередь, следовала группа эвакуации. Группировка Шобе должна была точно так же двигаться гуськом в направлении к северо-западу через ферму Ле-Темпль к Амифонтену. Как только будет пересечена первая немецкая линия обороны, группировка должна была перестроиться в две колонны, а затем после пересечения второй линии развернуться в боевой порядок и перейти в наступление. По окончании атаки она должна была воссоединиться западнее Амифонтена.
По крайней мере, таковы были планы высшего командования. В действительности мощнейший подготовительный артобстрел причинил ущерб только первой и второй линиям обороны, и то лишь частично; более дальние рубежи фактически остались невредимыми. 16 апреля танки простояли в боевой готовности до назначенного времени; группировка Боссю сохранила свой численный состав, но группировка Шобе лишилась 8 танков, которые увязли в грунте. Как было обусловлено планом наступления, за ползущим огневым валом следовала только пехота. Она без особого труда захватила первую линию немцев, но со второй вышла совсем другая история. Французы добрались до нее между 10.00 и 11.00 только после ожесточенного боя, в котором понесли тяжелые потери, и успехи их ограничивались участком, тянущимся от лагеря «Цезарь» через ферму Мошан до старой мельницы, расположенной южнее Гигникура; дальше линия описывала входящий угол, огибающий Вилль-о-Буа, который французы занять не сумели. Отсюда и дальше на запад атака не дала заметного продвижения за первую немецкую линию, а у Краонны она вообще провалилась.
