– Как приятно, когда королева так красива, – сказал он. – Его величеству можно позавидовать, причем не только из-за того, что он – король.

– Королям завидуют многие, – отрезала Маргарита. – Это в порядке вещей, однако горе тому, кто попытается занять место монарха.

Она никогда не лезла за словом в карман, а сдерживать свой характер так и не научилась. Когда Маргарита жила у бабушки, у нее не было возможности проявить свой строптивый нрав. Теперь же, встретившись лицом к лицу с врагом, о котором она так много слышала, юная королева не сумела сдержаться.

– Мудрые слова, – пожал плечами Глостер. – Однако вряд ли теперь найдется человек, который втайне не мечтал бы оказаться на месте его величества. У короля такая прекрасная супруга!

– Благодарю за любезность.

– Добро пожаловать в нашу страну, миледи. Уверен, что вы… и король будете хорошо ею править.

Он выпрямился в полный рост и добавил:

– Буду счастлив, если ваши величества перед въездом в Лондон соизволят отдохнуть в моем Гринвиче. Простонародью королева так понравилась, что поездка наверняка будет утомительной: все будут орать, выражать восторг, устраивать всевозможные представления. Люди хотят показать королеве, как они ей рады.

Маргарита открыла было рот, чтобы отказаться от приглашения и заявить, что она не нуждается ни в каком отдыхе, но король опередил ее:

– Очень мило с вашей стороны, дядя. Королеве Гринвич наверняка понравится.

После этого Маргарите пришлось смолчать, однако за всю дорогу она ни разу не взглянула на герцога, хотя он ехал подле нее. Внутренне Маргарита вся кипела: как может Генрих так мягко разговаривать с человеком, который является – все это знают! – его лютым врагом!

Герцог же держался как ни в чем не бывало и улыбался самым радушным образом. Он рассказывал о Гринвиче, описывал красоты этого поместья, унаследованного им от дяди Бофора – не нынешнего кардинала, а его покойного брата Томаса, герцога Эксетерского.

– Мне досталось еще двести акров земли, и я решил устроить там парк для охоты. Вы любите охотиться, миледи?

– Да.

– Значит, вам понравятся английские леса. В мире таких больше нет. Когда я получил в наследство эти угодья, я решил укрепить замок, прорыть ров и возвести башни. Все это сделано. Теперь Гринвич готов принять столь высоких гостей.

Маргарита безмолвствовала, высоко вздернув пылающее гневом лицо.

Кавалькада сделала привал в Гринвиче, а затем направилась прямо в Лондон. Горожане приготовили многочисленные представления и живые картины. Маргарита в жизни не видела ничего подобного, и от восторга начисто забыла о Глостере. Лондон превзошел все ее ожидания. Горожане расстарались вовсю, чтобы порадовать новую королеву. А ведь главные торжества, связанные с коронацией, были еще впереди.

Темой всех спектаклей и живых картин была свадьба Генриха и Маргариты, которая должна была привести к долгожданному миру. Было время, когда англичане считали, что мир наступит лишь после завоевания Франции. Лет двадцать назад казалось, что до осуществления этой мечты рукой подать. Но затем великий Генрих V внезапно скончался в расцвете лет, и с тех пор фортуна отвернулась от Англии.

Что ж, пусть не победоносный, но все-таки мир. Мир – это значит, что больше не будет грабительских податей и налогов, разоряющих страну и подрывающих торговлю.

На Саутверкском мосту живая картина изображала «Мир и изобилие». Чуть далее разыгрывали кукольный спектакль «Справедливость и мир». Марионетки, изображавшие Справедливость и Мир, заключили друг друга в объятия и обменялись поцелуями. Потом появилась Святая Маргарита. Девочки-танцовщицы кружились в танце, волосы каждой были украшены маргариткой.

Это был настоящий триумф. Генрих был счастлив, что его королева так нравится народу. Король старался не думать о том, что истинная причина такого гостеприимства – надежда на скорый мир. На самом деле до мира было еще далеко. Свадьба состоялась, но пока удалось договориться лишь о перемирии. А между тем кардинал прав: мир необходим, и как можно скорей.

– Если б был жив мой великий брат, он проклял бы вас, милорд, – сказал тогда Глостер кардиналу. – Мир? Ни за что на свете! Мы должны воевать до тех пор, пока французская корона не достанется английскому королю. Она должна быть нашей!

Глостер так вспыльчив, так несдержан. Однако зачем он явился в Блэкхит, зачем был так любезен с королевой? Маргарита слишком явно выказала ему свою неприязнь – придется с ней поговорить.

Так Генрих и сделал.

– Но я не понимаю вас! – воскликнула Маргарита. – Почему вы с ним так ласковы? Ведь он вам не друг!

– Это мне хорошо известно. Я не доверяю этому человеку. Когда он рядом, я удваиваю стражу. Если б он мог, то наверняка погубил бы меня.

– И вы называете его «мой дорогой дядя»!

– Каждый из нас играет свою роль, Маргарита.

– А я не умею скрывать своих чувств!

Генрих нежно улыбнулся:

– Вы так милы, так открыты. Но учтите, дорогая моя, Глостер – человек опасный, и у него много сторонников. Особенно обожают его лондонцы.

– Значит, лондонцы не верны своему королю!

– Вовсе нет. Вы сами видели, как они вас встречали. Но Лондон – город могущественный, частенько он ведет себя своевольно… Если лондонцы недовольны королем, ему лучше поостеречься.

– Но ведь вы государь!

Генрих рассмеялся:

– Дорогая Маргарита, вы очень умны, но вам нужно еще многому поучиться.

Маргарита ничего не ответила, но про себя подумала: никогда я не стала бы привечать своих врагов и прикидываться, что люблю их.

Тем временем Глостер обсуждал королеву с герцогом Йоркским. Между двумя этими вельможами было немало общего. Каждый из них втайне считал, что имеет все права на престол. Глостер находился к короне ближе: в случае смерти племянника королем должен был стать он. Однако Йорк и по отцу, и по матери происходил от Эдуарда III, причем его дед, герцог Кларенс, был старшим братом Джона Гонта, пращура нынешнего короля, а значит, Йорк обладал не меньшими правами на корону, чем сам король.

– Она оскорбила меня, – кипятился Глостер. – Надо было развернуть коня и ускакать прочь – я собирался это сделать, но сдержался.

– Вы проявили восхитительную выдержку, милорд. Мы все были возмущены. Однако вы вели себя так, словно эта девчонка вам необычайно понравилась.

– Что ж, она довольно хорошенькая. При этом с сильным характером. Наш Генрих будет в ее руках, как воск.

– Что ж, значит, придется иметь дело не с королем, а с королевой.

Глостер стиснул кулак:

– Я бы ни за что не подчинился бабе… да еще француженке. Какой злосчастный брак! Мы многого лишились, а что получили взамен? Французскую королеву! Попомните мои слова, это еще только начало – нам придется потерять еще многое. Нужно не жениться на французской принцессе, а завоевывать Францию!

– Да, мы мало что обрели. Минорка, Майорка – пустые титулы! А французы добираются до Мэна.

– Вот что я вам скажу, – решительно заявил герцог Глостер. – Я не позволю, чтобы дочь какого-то там короля Рене меня оскорбляла!

– Да, девочка должна знать свое место, – согласился Йорк. – Ей позволено сидеть на троне и носить корону поверх кудряшек, но считаться с благородными лордами ей придется!

– Да, нашей милашке нужно будет многому научиться.

Коронация состоялась в конце мая. Церемония была обставлена весьма пышно, люди стекались в Вестминстер со всех сторон. Жители столицы ликовали, вид у всех был очень довольный. Расходы оплачивала королевская казна, из которой пришлось выскребать последние крохи.

Вино лилось рекой, лондонцы пели и танцевали.

– Теперь будет мир! – кричали они. – Наконец-то! Да здравствует король Генри и его хорошенькая королева!

Но всеобщее ликование продолжалось недолго.

Маргарита была счастлива. Именно о таком муже она всегда и мечтала. Генрих был ей беззаветно предан, все во дворце было украшено изображениями маргариток. Даже на тарелке короля был выгравирован этот цветок.