Но он этого не замечал.

– Я снова стал стучаться во все двери и, как ни странно, и почти сразу же получил работу. Это было прекрасно! Я с головой окунулся в нью-йоркскую жизнь. Я провел там несколько счастливых лет. Я стал специалистом по экспорту и импорту одежды. После этого я решил вернуться в Ирландию, чтобы создать свое собственное дело. Такую маленькую компанию, – он сложил ладони, Показывая размеры своего предприятия. – Но успех сопутствовал мне неуклонно. Я превратил свою небольшую фирму в настоящий концерн!

Пэтрик посмотрел на Ольвию, ожидая реакции на свои последние слова. Но лицо женщины оставалось демонстративно безразличным. Пэтрика это немного смутило, но не настолько, чтобы он смог замолчать.

– Теперь я настоящий жрец моды и веду очень беспокойный образ жизни. Сами понимаете – дела! Я то в Дублине, то в Белфасте, то в Лондоне, то в Париже, то в Нью-Йорке.

– То в Оксфорде, – добавила Ольвия.

Пэтрик жеманно рассмеялся.

– О, здесь я оказался совершенно случайно.

– Вы искали меня? – спросила Ольвия.

– Нет, что вы. Я заехал к своему другу, и он мне рассказал, что вы живете рядом.

– Ваш друг – Лион Хартгейм?

Пэтрик удивленно посмотрел на Ольвию.

– Нет, я первый раз слышу это имя.

«Так, хорошо, что я его не прогнала, – подумала Ольвия. – Я надеялась, что попаду в тихое провинциальное местечко, где никто не будет знать обо мне ничего. Но не успели мы тут обосноваться, как уже весь город шушукается за моей спиной и сплетничает обо мне. Прекрасно! И зачем мы только покупали этот дурацкий дом? Ведь я хотела только одного – тишины и покоя. Да и Питер со мной постоянно соглашался. Надо было, как я и предлагала, ехать на острова, в деревню, к простым людям, которым нет дела до того, чем ты занимаешься сейчас или занимался в молодости. Это все Питер. Он испугался деревни. Его можно понять, он никогда там не жил. А для меня это было бы возвращением в детство».

Тут до нее дошло, что все это время Пэтрик говорил без умолку, размахивая руками:

– Связано с утонченным дизайном, с моделями одежды, которые изготавливаются из качественных тканей, в частности из ирландского льна. Я всячески стараюсь избежать истерии, зачастую связанной с индустрией одежды. Видите ли, я равнодушно отношусь к обреченным на недолгую жизнь так называемым театральным тенденциям, но…

– Какие могут быть но? – огрызнулась Ольвия. – Ведь, как я поняла, у вас все прекрасно!

– Вы совершенно правы, – закивал головой Пэтрик, – но для того, чтобы удержаться на гребне волны, мне просто необходимо появляться со своими моделями в самых престижных салонах. И вот здесь, в Оксфорде, когда мне сказали, что вы сидите рядом, у меня тут же родилась идея.

Ольвия расхохоталась. Она почувствовала, что раздражение ее начинает улетучиваться с каждой минутой. Теперь Пэтрик просто ее веселил.

– Видите ли, если бы вы согласились на то, чтобы я использовал мотивы ваши известных всему миру произведений в своих моделях одежды, то я уверен, что мы смогли бы создать великолепную коллекцию, которая была бы близка всем поколениям. Она бы была одновременно и в стиле ретро и ультрамодная по своей форме. Если бы мы с вами объединили наши усилия, то смогли бы создать такое!.. – Пэтрик захлебнулся, не находя слов, что было для него довольно странно.

Ольвия снова рассмеялась. Теперь она уже не знала, как поступить: либо послать мистера Пэримана к черту, либо досмотреть этот балаган до конца, хотя конца ему не предвиделось.

Спас ее Лион Хартгейм, который как раз в это время подъехал к гольф-клубу и, заметив Ольвию, подошел к ней. Появление другого мужчины смутило Пэтрика, и он стушевался. Ольвии даже стало его немного жаль.

– Хорошо, мистер Пэриман, я подумаю над вашим предложением, – решила успокоить его Ольвия. – А сейчас – прошу прощения!

– Я все понимаю, все понимаю, – Пэтрик театральным жестом приложил руки к своей груди, встал из-за столика и протянул Ольвии свою визитную карточку.

– Я с огромным нетерпением буду ждать вашего звонка, – произнес он, раскланиваясь.

Пока Ольвия со смехом рассказывала Лиону о Пэтрике Пэримане, к столу подошли Джастина, Молли и Питер, закончившие игру. Они уселись в легкие плетеные кресла и принялись жадно пить сок. Питер поставил пустой стакан на столик и сообщил радостным голосом Ольвии и Лиону:

– А знаете, Джастина убедила меня принять участие в ее студенческом театре.

– И ты согласился? – удивленно посмотрела на него Ольвия.

– А почему бы и нет? – улыбнулся Питер. – Ведь это так прекрасно – современная молодежь с ее беззастенчивостью и раскрепощенностью!

– Но ведь ты всегда скептически относился к любительству в любом деле, ты же всегда ратовал за высокий профессионализм!

– Профессионализм не рождается на голом месте, – назидательно сказал Питер, – а поэтому если мы хотим, чтобы наш театр в конце концов не умер окончательно, должны помочь молодым людям найти правильные ориентиры во всем этом хаосе, который обрушивается на их головы.

– Совершенно с вами согласен, – поддержал его Лион.

– Какое прекрасное вино! – воскликнул Лион и отпил глоток из высокого бокала.

В этот вечер они с Джастиной были приглашены на ужин к Бэкстерам.

– Вы хотите что-нибудь еще? – поинтересовалась Ольвия.

– Нет, нет, что вы! – поблагодарили Лион и Джастина, – большое спасибо. Мы так наелись. Все было очень вкусно!

– Ну, тогда скоро будет кофе, – улыбнулась Ольвия.

Она собрала тарелки и отправилась на кухню.

– Извините, миссис Бэкстер, – окликнул ее Лион, – я кофе по вечерам не пью. Лучше чай.

– Вас что-нибудь беспокоит? – участливо поинтересовалась Ольвия.

– Да, – Лион смутился, – сердце видите ли…

Лион вызвался помочь хозяйке. Он взял оставшиеся тарелки и пошел на кухню.

Ольвия мыла посуду, а он взялся варить кофе.

– Но ведь вы его не пьете! – улыбнулась Ольвия.

– О, зато в молодости я был большим гурманом. Все это знали, поэтому в любых компаниях варить кофе всегда доверяли только мне.

Питер и Джастина остались в комнате вдвоем. Они сидели за столом и молчали. Пауза стала затягиваться.

– Так и не произнесешь ни слова? – Джастина посмотрела на Питера.

Вместо ответа он поднялся из-за стола, схватил ее за руку и подвел к книжному шкафу, там Лион и Ольвия не могли их увидеть.

– Завтра в шесть я тебя жду в мотеле, – Питер коснулся губам ее уха.

От его горячего дыхания по телу Джастины пробежала дрожь.

– Нет… Нет. Она волновалась.

Питер хотел поцеловать ее, но она испуганно отмахнулась и громко произнесла:

– Какие прекрасные у вас книги.

В это время с кухни вернулись Лион и Ольвия.

– Вы не плохо обставили комнату, – заметил Лион.

Действительно, из серой, необжитой получилась очень уютная гостиная. Здесь не осталось и следа от той аскетичной строгости, которая доминировала при прежнем хозяине.

Кожаная обивка дивана и кресел прекрасно гармонировала с шелковыми обоями и роскошной люстрой. Интерьер дополняли тяжелые длинные драпировки на окнах.

– Да, неплохо получилось, – сказал Питер. – Камин такой большой… Вот только рояль немного не вписывается.

В самом деле рояль был громоздким и старомодным. Он плохо сочетался с современной обстановкой комнаты.

Ольвия пригласила всех к столу. Они снова уселись на свои места, а хозяйка все еще сновала между гостиной и кухней.

– Ой, а это что такое? – неожиданно раздался ее голос из коридора.

Она появилась в холле, держа в руках небольшой сверток, перевязанный ленточкой. Питер страшно смутился.

– Это подарок, – пробормотал он.

– Мне? – его жена удивилась.

– Тебе, – ответил он.

Джастина метнула на Питера недовольный взгляд.

– У вас сегодня праздник? – холодно полюбопытствовала она.

– Нет, – пожала плечами Ольвия.

От неожиданности она сама немного растерялась. Обычно Питер не любил делать подарки, а вернее сказать, не умел. Поэтому все вещи она покупала себе сама.