Он опустил умирающего рыцаря на холодный каменный пол великой библиотеки, поскольку кровь струилась из тяжелой раны.

– Ты знаешь выражение про тьму, не так ли? – просипел Сартана. – То, что дорога во тьму уложена добрыми людскими намерениями.

– Я слышал это, да, – сказал Захариил.

– Возможно кто-то должен напомнить об этом Льву, – сказал Сартана из последних сил. – С хорошими намерениями или нет, Лев Эль'Джонсон закончит тем, что разрушит Калибан. В этом я не сомневаюсь.

«Что случится с нами?» сказал Лорд Сартана, его лицо было мрачным и предчувствующим. «Что случиться с воином, если больше не будет войны?»

В то время, Захариил не обратил большого внимания на слова умирающего человека, столь сильно он был охвачен волнениями и ужасом дня.

Слова Сартаны были неспокойными, даже тревожными, но упустить их было нетрудно. Лорд Сартана был старым, уставшим, его черты смели возраст и тоска. Было достаточно легко подумать о его предупреждении, как о плоде расстроенного ума, перешедшего через грань безумия.

Было достаточно легко не придать значения его словам, и они должны будут быть не менее легко забытыми. Дни и недели прошли после уничтожения Рыцарей Люпуса, но они вновь вернулись к Захариилу, преследуя его.

Он будет часто о них думать, и со временем, он поразиться их предвидению. В его самые темные моменты, Захариил иногда будет задаваться вопросом, была ли эта встреча упущенной возможностью. Возможно ему следовало передать их сообщение Льву, или ему нужно было узнать больше про силу эмоций внутри Лютера.

Захариил поймет, что братство не гарантировало гармонии – независимо от тесноты связей между людьми, всегда было возможно насилие и предательство. Великое множество лет пройдет прежде, чем он будет размышлять об этих словах.

Он будет задаваться вопросом, мог ли он изменить будущее.

Но к тому времени, конечно, будет слишком поздно.

Со смертью Лорда Сартаны, Рыцари Люпуса прекратили свое существование. Их последние рыцари были выслежены в мрачных, покинутых коридорах их разрушенного замка и убиты. Им не предлагалось никакого милосердия, да его никто и не ждал, поскольку побежденные рыцари знали, что не было никакого возврата после того, что они совершили.

Штандарты Ордена реяли на высочайших башнях крепости, и в их рваные ткани вплетались золото и кровь, отраженные от огней сражения. Мечи гремели по щитам, и кавалерия Крыла Ворона ехала по кругу почета вокруг разбитых стен горной крепости. Воины Ордена обменивались приветствиями и почестями, и важный смысл исторического момента доходил до каждого из них, поскольку их цель была как никогда близка. С уничтожением Рыцарей Люпуса, Нортвайлд был открыт для Ордена, и на последних из Зверей можно было охотиться до их полного уничтожения.

Захариил наблюдал, как рушилась крепость Рыцарей Люпуса, ее стены и замок распылялись тяжеловесными пушками Ордена. Чтобы почтить павших вражеских рыцарей, не делали никаких почестей, их трупы и имущество собрали в замке и затем подожгли.

Лев прошел в великую библиотеку, чтобы обнаружить Захариила и Немиила с телом Лорда Сартаны, и он поздравил их обоих перед тем, как обратить свое внимание к великому количеству книг, собранных в большой палате.

После поверхностного просмотра нескольких томов, собранных Лордом Сартаной, Лев приказал им воссоединиться со своей линией меча, и занялся дальнейшим исследованием коллекции побежденного противника. Потом на фургонах книги были привезены в Альдурук для дальнейшего изучения.

Захариил отвернулся от пылающей крепости, опечаленный видеть разрушение такого могущественного здания, и задался вопросом, все ли битвы оканчиваются такой странной смесью чувств. Он выжил и оправдал свои ожидания с достоинством, храбро сражаясь и внеся свой вклад в заключительной победе. Он видел как творилась история, и был свидетелем смерти их величайшего врага, но его все же грызло чувство незавершенности неких дел и упущенных возможностей.

Сар Гадариил был жив и будет жить и дальше, чтобы сражаться и в следующий раз, как и многие из его линии меча. Количество погибших было невероятным, но не настолько, чтобы победа была горькой, но теперь потеря столь многих друзей и товарищей омрачала добытую славу.

Спустя недели похода обратно в Альдурук, позор Рыцарей Люпуса будет увеличен десятикратно, их подлость вырастет из преднамеренного захвата Зверей для мерзких экспериментов и разврата души. К тому времени, когда воины Ордена возвратятся домой, их враги будут превращены в самых отвратительных чудовищ, извращенных и без надежды на спасение. Это была хорошая и необходимая война, соглашались рыцари, война, которая достигла хороших вещей, и сделала освобождение Калибана намного ближе.

Все же, посреди празднеств и дарования почестей, Захариил не мог забыть момент в Палате Круга, когда Лев Эль'Джонсон подбил Лорда Сартану на войну, момент, когда их подтолкнули к ней.

Да, кампания Ордена была на грани окончательной славы, но не была ли она испорчена в самом конце?

Была ли пролита кровь за меньшее, чем благородные идеалы?

Захариила волновали эти вещи на обратном пути, но он был неспособен ясно сформулировать свои чувства даже для самых близких ему людей. Он наблюдал, как его братья праздновали свою великую победу, а тень падала на его сердце, когда он наблюдал, как Лев упивался почестями, возлагаемые ему за эту последнюю победу.

Только еще один в Ордене, казалось, будет иметь схожие опасения, и Захариил часто будет ловить Лютера, едущим подле своего брата, с такой же тенью улыбки и осколках льда в уголках глаз.

Если Лютер и чувствовал наблюдение Захариила, то не придавал этому значения, но путешествие обратно в Альдурук была для него грустным, его достижения во время сражения были в тени у подвигов Льва.

Захариилово и Немиилово убийство Зверя во внутреннем дворе принесло им обоим почести, и каждый был вознагражден свитком пергамента на броню, который служил напоминанием об их деянии. Немиил был вне себя от радости, Захариил был также польщен, но каждый раз, вспоминая о битве, он задавался вопросом, почему те странные силы, которые проявились у него в лесах Эндриаго не появились вновь.

Возможно, это было, он подозревал … что это было из-за его близости к темному сердцу леса, или Смотрящих, которые пробудили в нем некие скрытые способности, теперь бездействующие. Или, возможно, он это все придумал, и его разум воплотил некие сложные фантазии вслед за ужасной битвой, чтобы объяснить, как ему удалось убить Великого Зверя.

Какой бы ни была причина, он был рад, что все случившееся теперь казалось отдаленным воспоминанием, становящееся менее осязаемым с каждым прошедшим днем. Он ясно помнил смерть Зверя, но особенности того дня, перед тем, как Захариил победил его, становились все более туманными, будто серый туман сошел на его память.

Жизнь продолжалась как и прежде для рыцарей Ордена, и тревога Захариила улетучивалась, поскольку предсмертное предупреждение Лорда Сартаны все сильнее походило на необоснованное бормотание сломленного противника. Организовывались охоты, и каждый день рыцари будут ехать в леса, чтобы очищать их от остатков Звериных стай.

Каждый день приносил с собой все меньше и меньше Звериных трофеев, и казалось, что свершение великого замысла Льва было наконец достигнуто.

В эти дни Лев редко рисковал в лесах, проводя большинство времени взаперти в высочайших башнях Альдурука с книгами, взятыми из крепости Рыцарей Люпуса.

Илиаф и Аттий оба сражались и победили собственных Зверей, после чего они были возведены в рыцари в день, принесший много празднований в залы Ордена. Все четверо парней сражались вместе в линии меча Сар Гадариила, решаясь выйти в леса вновь и вновь, чтобы сражаться с хищниками планеты, и питая надежду столкнуться с одним из немногих оставшихся Зверей.