Наконец свободные, Звери взревели из мест своего заточения с яростным гневным ревом, разнообразные конечности вытолкнули их на открытое пространство с потрясающей силой. Кто знает, как долго они были в клетках, и возымело ли это какой либо эффект на их лютость, это навсегда останется неизвестным.

Захариил обнаружил себя стоящим напротив чудовищного, подобного медведю существу с густой игольчатой шерстью и лютой головой с рогами и челюстями. Немиил сражался около него, в ряду линии меча Сар Гадариила.

Дюжина Зверей врезалась в рыцарей Ордена, разбрасывая тела по воздуху в своей ужасной атаке. Внутренний двор наполнился звуками битвы, но это было не сражением за честь, в котором бились мечами и пистолетами, выработанное столетиями традиций и ритуалов. Это был зверский, кровавый и отчаянный бой без какого-либо благородного идеала, а просто на выживание. Поскольку Звери многократно превосходили по численности, они не заботились о том, что их могут в конечном счете уничтожить. У них появился шанс отомстить людям, а являлись ли они теми, кто заключил их в клети, для них не имело значения.

Медведеподобное существо взревело и ударило массивным кулаком по нагруднику Сар Гадариила, посылая его в воздух, его броня оторвалась от тела подобно бумаге. Немиил бросился вперед и резанул мечом поперек корпуса Зверя, без сомнений, надеясь этим ударом выпотрошить его.

Иглы Зверя лишили удар его силы, и меч кузена нанес мало урона, но срезал множество иголок. Пистолетные пули вырывали влажные кратеры в его груди, но как и все Звери, с которыми приходилось сражаться Захариилу, он, казалось, обращал мало внимания на боль.

Захариил обошел Зверя с фланга, пока его свиные глаза были повернуты к Немиилу.

Он ударило другой массивной лапой, но кузен был быстрее Сар Гадариила, и откатившись от удара, открыл огонь из пистолета. Захариил прыгнул вперед и взмахнул мечом, держа его двумя руками, по задней части ног Зверя, думая, что там находятся его сухожилия.

Его меч легко разрезал бронированные иглы Зверя и глубоко врезался в мясо его ноги. Зверь взвыл и упал на колено, темная кровь била струей из раны сзади его ноги. Он откинул голову назад и завыл от боли, размахивая мощными мускулистыми руками, стараясь не потерять равновесия.

– Сейчас! – крикнул Захариил, перекрутившись вокруг Зверя и нанося удар мечом в ребра. Его клинок глубоко погрузился в монстра, и он, задрожав от боли, вырвал меч из его рук.

Он хлестал себя когтями, получая резанные удары, и швырнул себя обратно за прутья клетки. Пистолеты гремели, а мечи резали Зверя. Медленно но уверенно, братья Захариила побеждали в борьбе с монстром.

Его нога подкосилась и была бесполезной, рыцари могли легко держаться вне досягаемости Зверя, избегая его ударов, и всаживая пулю за пулей в его тело и голову. Его вой становился все слабее, и наконец он упал с заключительным ревом, выбрасывая большие брызги крови из своей разорванной утробы.

Захариил отошел от клетки и изучил обстановку, разворачивающейся во внутреннем дворе. Множество рыцарей пало, разорванные или избитые до смерти Зверями, полдюжины из которых все еще сражались. Звуки сражения отражались от стен, и Захариил слышал победные военные крики Ордена, разносящиеся вокруг него, долетающие со всех сторон, говоря ему, что битва была выиграна. Был ли штурм на южной стене главным или нет, казалось, что нападения с каждой стороны крепости оказались успешными.

Захариил побежал, чтобы вытащить меч из Зверя, которого он и его товарищи братья меча повергли, лезвие же было глубоко в его груди. Он поставил ногу на бок Зверя и медленно вытянул меч из его узилища из плоти.

– Это было жестко, а, кузен? – сказал Немиил, поставив ногу на тело Зверя.

– Воистину, – сказал Захариил, вытирая лезвие о грубую шкуру существа.

– Как ты думаешь, почему они держали их здесь?

– Понятия не имею, – сказал Захариил, – хотя это объясняет, почему они не хотели, чтобы мы попали в Нортвайлд.

– Как же?

– Эта крепость была промежуточной станцией для воинов, рискующих идти в глубокий лес, – сказал Захариил. – Возможно они не могли не впускать туда рыцарей, и поэтому держали этих Зверей здесь.

– Ты думаешь, поэтому Лорд Сартана не хотел участвовать в кампании Лорда Джонсона по уничтожению Великих Зверей?

– Вероятно, хотя я не могу представить, кто захотел бы держать у себя Зверей.

– Как и я, – сказал Немиил, – но пойдем, здесь есть еще кого убивать до того, как мы сможем двигаться дальше.

Захариил кивнул и вернулся к сражению, шумевшему вокруг них.

Полдюжины Зверей все еще сражалось, хотя многие из них уже еле стояли на ногах, рыцари Ордена набрасывались на них с длинными копьями и пистолетами, чтобы нанести удар милосердия извращенными отродьями мутантной эволюции. Рыцари Люпуса отступили в свой замок, рады представившийся возможности оставить Зверей, чтобы они сделали всю работу за них, и Захариил почувствовал, как в нем растет ненависть к рыцарям, которые пали так далеко от идеалов чести и достоинства, унизившись до такой подлой тактики.

Однако, не все Звери сражались против потока рыцарей. В центре внутреннего двора, чудовищное ящероподобное существо, по крайней мере в три метра длинны и пол метра ширины, бросилось в паническое бегство сквозь ряды рыцарей, будто неостановимый джаггернаут. Его огромная голова была переполнена гротескными, искривленными клыками, мешавшими закрываться его рту, а глаза были ужасающими, раздувшимися молочно синими шарами, покрытыми пленкой слизи.

Его конечности бугрились мышцами, а длинный хвост был покрыт струпьями по всей длине, заканчиваясь неправильной формы иглами, покрытие кровью павших рыцарей.

Воины с копьями окружили его, но его шкура оказалась непробиваемой для такого оружия, стальные наконечники отбивались от его толстой кожи. Сар Лютер старался подойти достаточно близко, чтобы добраться до его брюха, но несмотря на свои большие размеры, Зверь был проворный и способный использовать свой низкий центр тяжести, чтобы встретить любую угрозу с неестественной скоростью.

– Думаешь, нам стоит прийти им на помощь? – спросил Немиил, перекинув меч на плечо.

– Думаю, стоит, – сказал Захариил. – Мы ничего не сможем сделать, пока оно не будет мертвым.

Захариил повернулся к остаткам его линии меча и указал на одного из воинов.

– Пойди проверь, как там Сар Гадариил, уверься, что он жив. Остальные со мной.

Когда рыцарь пошел проверять самочувствие их лидера, Захариил повел остальных к неистовствующему Зверю. Он увидал, как рыцарь опрометчиво пытался пробраться мимо него, когда клацающие, искривленные клыки нанесли удар ему в горло, и, схватив его, разорвали пополам.

Зверь проглотил одну половину быстрым глотком и отбросил нижнюю часть тела рыцаря. Захариил был поражен стремительностью смерти рыцаря, и его руки сильнее сжали меч.

Другой рыцарь упал, сбитый с ног хвостом монстра, и еще один был сокрушен топающей ногой. Больше рыцарей помчалось, чтобы сразится с последним Зверем, но Захариил мог видеть, что они только напрасно отдавали свои жизни в схватке с этим монстром, поскольку ничто, рожденное на Калибане не могло победить столь ужасное существо.

Едва к нему пришла эта мысль, как он увидел, что Лев повел войско окровавленных рыцарей в центральное кольцо внутреннего двора замка.

Лев был прекрасным воином, блистательным в своей броне и великолепным в своем воинственном поведении, ведь Захариил видел его до этого только в мирной обстановке.

Никогда прежде он не видел Гроссмейстера Ордена на войне.

Захариил всегда знал, что Лев был выше любого воина Калибана, это было тем, что в нем замечали в первую очередь, но взглянув на него теперь, с окровавленным мечом, распущенными волосами и воинственным пламенем в его глазах, он понял, что Лев был больше чем любой человек, который когда либо был или будет. Его необъятность проявлялась не только физически, но и одним его присутствием в мире.