Иногда, Захариилу приходило в голову, что вершина храбрости в человеческой жизни, это быть в состоянии переставлять одну ногу за следующей и продолжать идти в одном направлении, даже когда каждая клеточка его существа говорит, что ему следует обернутся и бежать другим путем.

Когда Захариил бежал к пролому в крепостной стене, он увидел яркие спускающиеся сигнальные огни, пылающие снаряды, с ревом несущиеся к земле, чтобы упасть посреди массы бегущих рыцарей. Он слышал вопли, пронзительные крики раненых и умирающих людей, возносящихся над общим шумом. Он видел рыцарей, попавших под выстрелы зажигательных снарядов, их тела полыхали в огне, а руки бесполезно молотили воздух вокруг себя, взор же натыкался только на свою смерть.

Согласно создателям, каждый из костюмов когда-то был способен изолироваться от окружающей среды, но те дни прошли. Достаточно близкий выстрел зажигательного снаряда, и рыцарю была гарантированна ужасная смерть, поскольку жар огня проникал сквозь доспехи.

Множество рыцарей гибло.

Намного больше раненых кричало от боли. Штурм колебался.

Щебень и люди, устилающие склоны бреши, полнились огнем и яростью. Дымовая завеса подергивалась от пролетавших пуль, и Захариил слышал ужасный звук их попадания по стальным рыцарским доспехам. Воздух полнился гудением и визгом снарядов, свистевших за ним.

Наставники Захариила обучили его по звуку пули узнавать, как она летит, и сказать, насколько близко она была, но в ревущем огненном аду, дыме и и шуме сражения, он не мог вспомнить ни об одном из тех уроков.

Он взбирался по насыпи по насыпи из дробленого щебня, разбитых кусков кладки, которые были отколоты взрывами, подорвавшими стены, и кусков породы, которыми ранее было наполено пространство внутри стен. Тут и там он видел покалеченные тела своих врагов, рыцарей в исковерканной броне, лежавших мертвыми.

Выстрел срикошетил от его плечевой пластины брони, заставив потерять равновесие, но он быстро оправился и побежал быстрее. Немиил был около него, взбираясь по склону полному обломков с бешеной энергией, отчаянно стараясь попасть первым на вершину. Гейзеры грязи вздымались вверх от пуль, сверху сыпались градом очереди снарядов.

Захариил не мог видеть их врагов за удушливым дымом и полыхающими огненными вспышками. Множество рыцарей были мертвы, но намного больше были все еще живы, которые пробивались через огненную завесу, и взбирались по крутым склонам камней и развалин, чтобы схватится с Рыцарями Люпуса.

Страх смерти в этих адских руинах был велик, но так же он боялся, что его первая битва, как рыцаря Ордена, также могла стать последней. Он вынес так много и боролся так тяжело, чтобы достичь этого, что он не хотел, чтобы эта бесславная, заполненная дымом и щебнем долина стала местом его первого и заключительного сражения.

Захариил поспешил, но меч мешал ему подниматься подъем, однако он не горел желанием подняться на вершину склона и встретить врага без клинка в руке. Земля сместилась под его ногами и он старался найти точку опоры, когда услышал тяжелый удар над собой, будто дерево упало на камень.

Он взглянул наверх, увидев тень чего-то, катящегося вниз сквозь дым. Его звучание было тяжелым и будто деревянным, и он мгновенно понял, что это было.

– Ложись! – завопил он. – Всем на землю! Мина!

– Нет! – кричал другой голос, более убедительный. – Продолжайте идти!

Захариил обернулся, чтобы увидеть Сар Лютера, стоящего в центре разлома, пули и пламя летели вокруг него, будто боясь затронуть. Рука Сар Лютера была поднята, и Захариил увидел, что он держал пистолет, нацеленный в дым.

Пистолет Лютера гремел, ствол сверкал взрывами, исчезающими в ослепляющем белом пламени и звуке высоко над ними. Шум был невероятным, и каскад разбитых камней падал на рыцарей Ордена.

Сар Лютер взглянул на Захариила.

– Встать! Всем встать! Бегом!

Захариил мигом поднялся, слова врезались в его нервную систему, и он полез в огонь, будто за ним по пятам неслась орда Калибанских львов. Остальная часть его линии меча и дюжина других пошла следом, власть слов Лютера гнала их вперед.

Он видел Немиила впереди и заставил себя бежать быстрее, не считаясь с чувством страха. Шторм пуль сверху усилился, и он почувствовал множество ударов по своей броне, но они были недостаточно серьезными, чтобы остановить его. Захариил оглянулся назад, чтобы увидеть, сколько рыцарей все еще поднималось.

Красные края штандарта Ордена были потертыми и опаленными, его ткань – разорвана сквозными пулевыми отверстиями, но штандарт до сих пор реял, и воины благодаря его присутствию поднимались вперед, к почти неизбежной смерти и боли.

Захариила охватила гордость, когда он наблюдал за развивающимся над благородными рыцарями Ордена штандартом, но он обратил свое внимание к подъему, лежащему перед ним.

Он поднажал, следуя за Сар Лютером, вырвавшимся вперед, обгоняя других воинов в разломе с невообразимой храбростью и скоростью. Лютеровы шаги, казалось, текли по щебню, шаг следовал за шагом, его поступь была уверенной, будто он шел по плацу, а не в неком ужасно опасном разломе.

Рыцари вокруг Лютера следовали за его ярким примером и за ним. Захариил пошел следом в дым и почувствовал, что склон под его ногами становится менее крутым, чем когда он поднимался. Из дыма возникли очертания, и он услышал чудовищный боевой клич, который срывался с губ Рыцарей Люпуса во время их атаки.

Ужасающие воины, одетые в волчьи шкуры и украшенные клыками, Рыцари Люпуса не были многочисленными, но каждый из них был великим воином, боец, обученный поединку и погоне за знаниями.

Захариил уклонился от взмаха лезвия топора, и совершил укол мечом, лезвие пробило броню нападающего, будто мокрый пергамент. Человек грязно выругался и рухнул, кровь била струей из его живота. Захариил вытащил меч, вытер его, и достал пистолет, который дал ему брат Амадис.

Вокруг него царил хаос, рыцари Ордена и Рыцари Люпуса схватились в круговороте сечи, ревя цепными мечами и гремя пистолетами. Захариил стрелял и резал, прорубая себе путь сквозь центр ожесточенной борьбы, проталкиваясь через кричащую толпу, чтобы догнать Сар Лютера.

Немиил пробивал себе дорогу в борьбе, используя грубую силу и адреналин, а не изящество, чтобы победить своих противников. Когда рыцари Ордена начали сокрушать защитников разлома, Захариил подумал о том, как обстояли дела с другими штурмами.

Захватил ли уже Лев северную стену?

Могли ли осадные башни уже разгромить защитников восточной стены, или войска с кошками и лестницами прямо сейчас взобрались на западную стену? С тщательным планированием Льва, все было возможно.

Битва могла быть уже выигранной. Меч обрушился на его нагрудник, ревущие зубья глубоко врезались в металл, перед тем, как в разрезающем движении скользнуть вверх к лицевой части его шлема. Захариил дернулся назад, зубья меча разодрали забрало, но не задели его лица.

Испуганный потерей концентрации, Захариил отчаянно махал мечом перед собой, покупая драгоценные секунды, чтобы стянуть с головы шлем и опять овладеть собой. Рыцарь в серых пластинчатых доспехах, чье лицо скрывалось серебряным шлемом, сработанным в форме рычащего волка, отошел назад от его ударов.

Захариил встряхнул головой, чтобы очистить ее от оглушительного удара, когда его враг опять приблизился к нему. Цепной меч прошел дугообразной петлей у его шеи, но он шагнул, встречая удар своим мечом, поднятым в классическом блоке. Уже делая движение, он знал, что это было ошибкой, его противник соблазнил его на легкий блок, только, чтобы он неверно стал. Лезвие вражеского рыцаря, казалось, крутилось в воздухе, оно совершало дуги у его незащищенной шеи. Захариил бросил себя назад, клинок прошел на расстоянии ширины пальца от того, чтобы вскрыть ему горло.

Он свалился на скат, когда рыцарь подошел, чтобы его убить. Захариил откатился от смертельного удара, взмахнув лезвием по низкой дуге. Край его меча метко разрезал ноги рыцаря посередине голеней, и человек свалился, будто срубленное дерево.