* * * И увидел месяц лукавый, Притаившийся у ворот, Как свою посмертную славу Я меняла на вечер тот. Теперь меня позабудут, И книги сгниют в шкафу. Ахматовской звать не будут Ни улицу, ни строфу. 1946 * * * Забудут? – вот чем удивили! Меня забывали сто раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А Муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом. 1957 * * * Черную и прочную разлуку Я несу с тобою наравне. Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку, Обещай опять прийти во сне. Мне с тобою как горе с горою… Мне с тобой на свете встречи нет. Только б ты полночною порою Через звезды мне прислал привет. 1946 * * * И время прочь, и пространство прочь, Я все разглядела сквозь белую ночь: И нарцисс в хрустале у тебя на столе, И сигары синий дымок, И то зеркало, где, как в чистой воде, Ты сейчас отразиться мог. И время прочь, и пространство прочь… Но и ты мне не можешь помочь. 1946 ВТОРАЯ ГОДОВЩИНА Нет, я не выплакала их. Они внутри скипелись сами. И все проходит пред глазами Давно без них, всегда без них. Без них меня томит и душит Обиды и разлуки боль. Проникла в кровь – трезвит и сушит Их всесжигающая соль. Но мнится мне: в сорок четвертом, И не в июня ль первый день, Как на шелку возникла стертом Твоя страдальческая тень. Еще на всем печать лежала Великих бед, недавних гроз, — И я свой город увидала Сквозь радугу последних слез. 1946 * * * Со шпаной в канавке Возле кабака, С пленными на лавке Грузовика. Под густым туманом Над Москвой-рекой, С батькой-атаманом В петельке тугой. Я была со всеми, С этими и с теми, А теперь осталась Я сама с собой. 1946 ЧЕРЕПКИ You cannot leave your mother an orphan. 1 Мне, лишенной огня и воды, Разлученной с единственным сыном… На позорном помосте беды Как под тронным стою балдахином… 2 Вот и доспорился, яростный спорщик, До енисейских равнин… Вам он бродяга, шуан, заговорщик, Мне он – единственный сын. 3 Семь тысяч три километра… Не услышишь, как мать зовет, В грозном вое полярного ветра, В тесноте обступивших невзгод, Там дичаешь, звереешь – ты милый, Ты последний и первый, ты – наш. Над моей ленинградской могилой Равнодушная бродит весна. 4 Кому и когда говорила, Зачем от людей не таю, Что каторга сына сгноила, Что Музу засекли мою. Я всех на земле виноватей, Кто был и кто будет, кто есть, И мне в сумасшедшей палате Валяться – великая честь. 5 Вы меня, как убитого зверя, На кровавый подымете крюк, Чтоб, хихикая и не веря, Иноземцы бродили вокруг И писали в почтенных газетах, Что мой дар несравненный угас, Что была я поэтом в поэтах, Но мой пробил тринадцатый час. 1949 * * * Особенных претензий не имею Я к этому сиятельному дому, Но так случилось, что почти всю жизнь Я прожила под знаменитой кровлей Фонтанного дворца… Я нищей В него вошла и нищей выхожу… 1952 ПАМЯТИ Н. ПУНИНА И сердце то уже не отзовется На голос мой, ликуя и скорбя. Все кончено… И песнь моя несется В пустую ночь, где больше нет тебя. 1956 * * * Не повторяй – душа твоя богата — Того, что было сказано когда-то, Но, может быть, поэзия сама — Одна великолепная цитата. 1956 ГОРОДУ ПУШКИНА И царскосельские хранительные сени… Пушкин 1 О, горе мне! Они тебя сожгли… О, встреча, что разлуки тяжелее!.. Здесь был фонтан, высокие аллеи, Громада парка древнего вдали, Заря была себя самой алее, В апреле запах прели и земли, И первый поцелуй… вернутьсяТы не можешь оставить свою мать сиротой. Джойс (англ.). |