(Автор: Александр Севастьянов)

Одесса, Дерибасовская. Женщина зовет:»Такси, такси!» Подъезжает машина,водитель спрашивает: «Мадам, куда ехать?» - «А где же «шашечки»? -»Таки, мадам, вам ехать или «шашечки»?»Известный анекдот 80-хСитуация, которая сложилась при обсуждении «Плана Путина», до боли напоминает мне этот анекдот. Множество экспертных копий уже успели сломать, объясняя, почему этот план никак нельзя выполнить. Эти обсуждения зеркально схожи с дебатами, доказывающими невозможность «удвоения». Сегодня, когда почти вопреки правительственным либералам это «удвоение» практически состоялось (недобор нескольких процентов на фоне гигантского роста России не в счет), об этих дебатах уместно напомнить.Действительно, задача поставлена крутая, историческая безо всяких скидок. Но решать ее нужно потому, что на деле у нас нет другого выхода. Только выполнение «Плана Путина» обеспечит нам такие размеры экономики, при которых Россия, зажатая между экономическими гигантами - растущим Китаем, Европой и Америкой, - сможет удержать свою самостоятельность. Только превосходство в качестве жизни наряду с экономической и политической мощью позволят сохранить нашу территориальную целостность. Снова и снова повторяю: Россия может быть либо великой, либо ее не будет вовсе. Это не идеология, а чистая прагматика. Конечно, и величие современное, и исчезновение России с карты мира (привет от Югославии) не означает, что отдельные ее «обломки» не смогут довольно комфортно устроиться в «построссийском» мире. Но этот сценарий все же не для большинства россиян, для которых Россия - точно не пустое слово.Значит, налицо ясный императив: «План Путина» - в жизнь! Но специфика плана такова, что его невозможно выполнить как первые пятилетки - любой ценой. Именно условия выполнения плана как раз и нуждаются в разъяснении.Прорваться до сутиПервое абсолютно необходимое условие - даже не дойти до самой сути, а буквально прорваться до нее сквозь паутину мифов и демагогии, разобраться с подлинными проблемами развития. Это совсем не просто. Развитие России опутано наслоениями мифов - имперских, советских, либеральных, а теперь еще и новопатриотических. Эти мифы буквально подсовывают нам «шашечки» - формальные, бессодержательные задачи в качестве ключевых условий развития.Самый избитый пример - избавление России от роли сырьевого придатка. Этот миф о сырьевом придатке - просто многократное оскорбление здравого смысла.Во-первых, он абсурден для рыночной экономики. Если хоть у страны, хоть у корпорации есть товар, пользующийся высоким спросом, то законы рынка требуют его реализации по сходной цене. А цена на российские ресурсы сейчас более чем достойная. Сегодня целый ряд стран - например, Австралия - успешно развиваются на сырьевом экспорте и вовсе не комплексуют.Во-вторых, этот миф из далекого прошлого, когда колонизаторы принуждали аборигенов продавать сырье по навязанным ценам. Ну так что из этого актуально для сегодняшней России? Конечно, политика национального суверенитета должна и впредь ограждать наши интересы от неоколониальных рецидивов даже и в либеральной упаковке. Но если не делать глупости 90-х, то наши сырьевые ресурсы могут и должны стать прочной (просто не единственной) опорой развития.В-третьих, спрос нашего сырьевого сектора - незаменимый ресурс для подъема отечественного машиностроения и высоких технологий. Например, заказы «Газпрома» позволили выжить ЦАГИ в смуте 90-х. Другой вопрос, что не нужно впадать в противоположную мифологию. И здесь разумны аргументы, что ставка на капиталоемкие сырьевые отрасли не позволит удержать высокие темпы роста. Это совсем уже другая - понятная и серьезная - постановка вопроса.Значит, перво-наперво нам нужно содержательно разобраться в специфических условиях нашего развития, обеспечивающих его новое качество. Приоритеты развития сформулированы, как представляется, вполне добротно.Но главная специфика, на мой взгляд, не вполне осознанна. Дело в том, что наша страна (мне уже приходилось писать об этом на страницах «Политического класса») привыкла развиваться по планам, начертанным сверху. Так можно было «прорубать окно в Европу», внедрять «цивилизованные» институты, включая рыночную экономику и демократию. Но так совершенно невозможно строить инновационную экономику, поддерживать технологическую модернизацию, без которых просто нет современной и суверенной России. Здесь основные импульсы должны идти снизу, непосредственно от субъектов хозяйственной жизни. В этом смысле тезис Дмитрия Медведева: «Свобода всегда лучше несвободы» - в самую точку. И дело не в идеологических пристрастиях, а в абсолютно прагматических соображениях.Императивом развития современной России является инновационный рост, требующий, в свою очередь, модернизации снизу, демократической модернизации. Нерелевантны хорошо известные возражения, что Китай и другие восточноазиатские страны успешно обходятся без демократии. Но все эти экономики получают инновационные импульсы извне. Не существует примера полного органичного инновационного развития в условиях авторитаризма. Мощный ВПК, как мы знаем, создать очень даже можно, но органичное имплантирование технологических достижений в рыночные продукты - нет. Это возможно лишь в условиях свободы. Когда Китай сможет развиваться с опорой на собственную технологическую базу, сохранив существующий режим, тогда и поговорим об иных альтернативах.В этом смысле развитие демократии - необходимое политическое условие «Плана Путина», но отнюдь не достаточное. Значит, необходим прорыв сквозь завесу еще одного излюбленного мифа, что складывание влиятельного гражданского общества и демократии - гарантия успеха.Но для этого необходимо понять, что на деле значит «свобода», либеральный рынок здесь и сейчас, в современной России. Возьмем самый динамичный сектор нашей экономики - коммуникации. Вроде бы все хорошо. Динамика блестящая, складываются многомиллиардные корпорации. Но вглядимся и увидим, что развитие этого сектора базируется лишь на импортных технологиях. Более того, в ходе создания мощностей отверточной сборки затоптано немало очень перспективных российских технологий. Подобная же ситуация и в других высокотехнологичных отраслях. Нашим корпорациям проще покупать готовые технологии, чем возиться с выращиванием собственных.Да, конечно, ведущие корпорации создают дизайнерские и технологические центры, но вполне очевидно, что темпы технологического развития России драматически отстают от требований перехода к инновационной экономике. Это, в свою очередь, означает, что, с одной стороны, мы еще долго будем вынуждены полагаться на импорт инновационных импульсов, а с другой - зажатый импортом спрос на технологические достижения будет сильно сдерживать развитие немалого отечественного потенциала. Следовательно, если тотально либеральные нормы мирового рынка сохранятся, то это еще туда-сюда. Но возможен и другой поворот. Утрата прежними экономическими лидерами своих позиций вполне может толкнуть их на использование для сохранения своего влияния технологических «кнута и пряника». И вот тогда очень понадобятся свои передовые технологии - нет, вовсе не для автаркии, к которой зовут наши патриотические радикалы, но хотя бы для торга и разменов.Отсюда вывод: «План Путина» должен включать механизмы технологического протекционизма, но обязательно сочетающиеся с развитием честной конкуренции. Невероятно тонкая штука, требующая стратегически, да и тактически эффективного государства. Ну вот, слово «эффективный» и произнесено. Таки нам нужны не «шашечки» абстрактного либерализма, а эффективное государство, включающее свободу, предприимчивость и инициативу в качестве непременных условий этой эффективности. В конкретных обстоятельствах современной России свобода, не уравновешенная эффективным государством, приведет лишь к утрате наших шансов на успех.Государство: стратегия и коррупцияКак только мы поднимаем вопрос об эффективном государстве, мы сразу же утыкаемся в очередной миф: главный барьер - коррупция. Слов нет, коррупция достала. Но это вовсе не единственный, да, на мой взгляд, даже и не главный барьер. Эффективное государство начинается с умения строить и проводить в жизнь эффективную и в том числе реалистичную стратегию. Нужно отдать должное, за последнее время интерес к стратегии возрос. Без этого не было бы «Плана Путина», который опирается на наработки МЭРТа. Но если вглядеться в эти наработки внимательно, то видно довольно много умозрительности. Так, например, трудно разумно объяснить явную несогласованность сценариев МЭРТа и отраслевых стратегий. Или сценарии не имеют прочной отраслевой основы, или отраслевые стратегии настолько уж беспомощны. В любом случае трудно говорить об эффективном стратегическом видении.Также при оценке технологических ориентиров страны рассуждения ведутся о перспективных секторах и отраслях. Но при этом даже не ставится вопрос о месте России внутри цикла создания технологий с учетом наших реальных возможностей. Да, опыт показывает, что в России все еще успешно создаются основы прорывных технологий и опытные образцы, но когда дело доходит до производства высокотехнологичной продукции, возникают крупные проблемы. Даже тогда, когда речь идет о престиже страны, как в случае с реконструкцией авианосца для Индии. Претензии индийских военных к поставляемому российскому вооружению ставят под угрозу наши геополитические перспективы. И это уже серьезный повод для сомнений в реалистичности нашей стратегии. А значит, и удар по всему замыслу, по будущему России.Но ведь без реалистичной стратегии ехать невозможно, можно лишь рисовать «шашечки». Следовательно, нужно восстанавливать стратегичность государства, исходящую из новых принципов демократической модернизации и опирающуюся на реалии - как на инициативы бизнеса, так и на инструменты государственного регулирования. А как же коррупция, спросит читатель? Какую эффективную и реалистичную стратегию можно выстроить в насквозь коррумпированном государстве?Ну, во-первых, стратегия - область, наименее подверженная коррупции. Вряд ли кто-то из соотечественников будет платить взятки за искажения стратегии. Это пока точно не приносит денег. Если же иностранец, то это уже не коррупция, а измена. Во-вторых, разработке реалистичной стратегии гораздо больше мешают утрата необходимой квалификации, низкая требовательность к качеству стратегических разработок, недостаток политической воли к проведению выработанной стратегии в жизнь. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить структуру финансирования научных исследований с теми научными и технологическими приоритетами, которые выработаны госорганами. Кто из специалистов верит в обоснованность этих довольно умозрительных приоритетов? И кому, спрашивается, нужны стратегические приоритеты, если их не используют на практике?Это означает, что нам просто как воздух нужна перестройка системы управления, усиливающая ее стратегическое звено. Собственно, министерское звено потому и не срабатывает, что оно не только не способно вырабатывать разумные стратегии, но и не имеет механизмов претворения их в жизнь. Вот для этого как раз и нужна будет немалая политическая воля, так как сегодня призывы к разработке стратегии почти всегда воспринимаются как наглая демагогия. Но более того, чаще всего подготовленные стратегические материалы таковой и являются.Говоря о коррупции, следует иметь в виду и то, что всемирный поход против нее, инициированный МВФ и близкими к нему структурами, кроме вполне благой цели еще и инструмент конкуренции транснациональных корпораций с местным бизнесом, способ взращивания компрадоров.Все это означает, что для становления эффективного государства нам нужно, по известному выражению, отделить мух от котлет. Прежде всего отделить коррупцию, намеренно искажающую стратегические усилия государства, от коррупции - результата нереальных норм, искаженных мотиваций и невыстроенных институтов.В отношении первого направления реалистичная стратегия - уже сама по себе оружие в борьбе с коррупцией: появляется критерий, позволяющий содержательно фиксировать коррупционные искажения национальных интересов. Без такого критерия, задающего фронт национальных интересов, борьба с коррупцией становится заложницей не всегда позитивного, а иногда и прямо сомнительного рвения правоохранительных органов. Значит, без эффективного стратегического планирования борьба с коррупцией может стать лишь инструментом политической борьбы или просто демагогией. Значит, нужны будут лишь «шашечки», ехать не нужно.Главный же путь борьбы с коррупцией - искоренение ее источника, противоречия между правовыми установлениями, с одной стороны, и требованиями реальных условий хозяйственной жизни - с другой. Приходится снова и снова повторять, что ключевой элемент борьбы с коррупцией - мониторинг социальных, экономических и политических последствий правоприменения с тем, чтобы осмысленно корректировать соответствующие нормы и одновременно фокусировать санкции против коррупции на наиболее вредоносных направлениях.Здесь можно объединить усилия государства и общества в деле повышения эффективности экономического и социального развития. Это позволит наладить содержательный диалог между государственными органами и общественными структурами, повысить уровень взаимного доверия, дефицит которого так ощутим сегодня. И это уже станет реальным вкладом в переход к демократической модернизации, без которой «План Путина» просто нереализуем.С чем едят инновационное развитие?Ну, допустим, со стратегией разобрались, но как двигать инновационное развитие?Прежде всего нужно осознать, что инновационное развитие - не техническая и даже не экономическая проблема. Если перефразировать Черчилля, то это слишком серьезное дело, чтобы доверять его инженерам и экономистам. Инновационное развитие - большая макросоциальная и политическая задача, решение которой берет начало в изменении самого общественного климата.Должны сместиться доминанты мотиваций. Кроме гламурных львиц (ну как же без этого в обществе потребления) героями СМИ должны стать наши инженеры и предприниматели, сколотившие свои огромные состояния глобальной экспансией российских технологий. Но как, спрашивается, это возможно, если новые российские технологии, мягко говоря, не сильно поддерживаются нашими СМИ?.. Так, главный редактор (теперь уже бывший) одной из наших ведущих солидных газет соглашался публиковать статью собственного заведующего отделом науки о прорывной российской технологии лишь при условии получения заключений ее зарубежных конкурентов. Какая уж тут поддержка российских достижений?Прилив новой мотивационной волны призван создать жесткую конкуренцию за получение качественного образования, открывающего юным талантам двери в «храмы высоких технологий». Казалось бы, здесь-то в чем проблема? Всем экспертам в мире хорошо известно, что прорывные, потенциально самые прибыльные технологии - результат междисциплинарного подхода. Он же, в свою очередь, требует фундаментальной базы и широкой эрудиции. И здесь у России огромное преимущество - ее великое (нечего тут стесняться) естественно-научное и инженерно-техническое образование. Десятилетиями страна пестовала свой цвет образования. МГУ, Физтех, МИФИ, Бауманка, МАИ - какие титаны стоят за этими названиями!Но нет, как раз это национальное конкурентное преимущество сейчас и под угрозой. Лишь в ходе жесткого сражения с нашими «реформаторами» удалось отстоять возможность изъять отдельные вузы из болонского процесса. Это уже хоть что-то, но для создания прочной базы инновационного развития нужно пойти на решительные меры - выделить 50 ведущих вузов страны, предоставив им поистине щедрое финансирование при условии обеспечения высочайшего качества образования и исследовательской работы. Вот здесь как раз и не грех предоставить ректорам российской «айви лиг» свободу в выборе концепции образования. И нужно ох как торопиться, учитывая возраст преподавателей и зияющий разрыв между поколениями.Следующее звено - поистине драматическая ситуация в фундаментальной науке. С одной стороны, здесь еще сохранились энтузиасты и серьезные заделы. С другой - смута 90-х не обошла и наши академии. И дело не только в искаженных мотивациях, поветриях коммерциализации. Важнее, что сильно искажены «гамбургский счет», подлинные научные критерии. Конечно, внутри научной корпорации подлинный «счет» знают и понимают, кто на деле чего стоит. Но вовне часто успехом пользуются прожектеры, «академики распиловки бюджетов». Безусловно, критики нашей академической науки во многом правы, но не вполне понимают, что наука и высшее образование - явления элитарные и даже авторитарные. Реформирование «сверху» и «извне» здесь не проходит, будет лишь расти конфронтация, которая уже проявилась в полный рост при обсуждении устава РАН. Успешную реформу фундаментальной науки можно провести только изнутри, опираясь на знания подлинной ситуации, на сохранившуюся, несмотря ни на что, веру в научную этику.Другой стороной реформирования фундаментальной науки должно стать изменение системы ее финансирования. Дело не только в росте этого финансирования, но и в кардинально большей его персонификации. Если заработает стратегический компонент государственного управления, а «откаты» перестанут изначально гробить исследовательские проекты, то необходимо предоставлять научному руководителю проекта все его финансирование, существенно упростив отчетность. Времени на нее уходит бездна, а по существу проверить все равно крайне трудно.Этот же подход необходимо реализовать и в прикладных исследованиях. Именно прикладная наука, вернее коммерциализация наших немалых достижений, - наша ахиллесова пята. Следует отдать должное - в последние годы здесь сделано немало. Но действительно переломить ситуацию может только формирование новой генерации менеджеров прикладных проектов, обладающих достаточным научным кругозором и одновременно знанием и опытом управления в этом очень специфичном секторе экономики. Пока же здесь преобладают либо технократические подходы, точно не приносящие денег, либо дилетантские попытки управления сложными проектами на базе навыков, полученных в банках и на биржах.Главная же беда, что реформы ведутся как всегда - фрагментарно и бессистемно. Выхватываются отдельные элементы, которые, как представлялось, смогут внести перелом. И лишь в ученых книжках и учебниках автор и его коллеги поднимают вопрос о необходимости интеграции всех локальных усилий государства в национальную инновационную систему. Такие системы создаются во всех инновационных экономиках, к ее формированию приступил уже и Китай.Без создания такой системы нам не поможет никакая стратегия, так как выработанные приоритетные проекты невозможно будет превратить в реальные технологии и крупные доходы. Представляется, что было бы полезно по аналогии с проведением административной реформы учредить президентскую комиссию по созданию национальной инновационной системы.* * *Приведенные здесь рассуждения ставили своей целью показать, что «План Путина» выполним, но нуждается в новом подходе, требующем отличать потемкинские деревни от реального созидания Великой России. Мы должны научиться находить решения, сочетающие реализм и стратегическое видение, проявлять политическую волю и практичность в их проведении в жизнь. На этой базе нужно создавать большую модернизационную коалицию, но это предмет отдельного разговора.