Наконец он с трудом оторвался от нее и поднял голову.

Каролина с пылающими щеками, с полуприкрытыми глазами и припухшими от поцелуя губами выглядела явно возбужденной. Продолжая обнимать ее одной рукой за талию, Дэниел поднял другую руку и провел внешней стороной пальцев по ее теплой шелковистой щеке. Она открыла глаза, и он, заглянув в них, вновь почувствовал, что тонет в этой бездонной синеве.

– Вы по-прежнему будете утверждать, что прошлой ночью ваша реакция на наш поцелуй не была страстной? – спросил он глухим от возбуждения голосом.

Дэниел не мог определить, какое чувство отразилось на ее лице, но ясно только, что счастьем его не назовешь. Скорее это была досада.

– Нет, не буду утверждать, – призналась она. – Однако…

Он прервал ее кратким поцелуем.

– За вашим словом «однако» обычно следует нечто не слишком обнадеживающее.

Каролина открыла рот, явно намереваясь возразить, как вдруг раздался стук в дверь. Она замерла на несколько секунд, потом, охнув, резко отпрянула от Дэниела, как от огня, и торопливо поправила прическу и платье.

– Вы хорошо выглядите, – уверил он ее, одергивая свой сюртук. – Хотя под словом «хорошо» я имел в виду – прекрасно.

Она действительно прекрасно выглядела. И прекрасно целовалась, решил он, мысленно проклиная того, кто прервал их. Хотя, возможно, это случилось вовремя. Они разделили еще один необычайно волнующий поцелуй, и у нее не осталось времени на последующие возражения. Ему надо воспользоваться возможностью удалиться и оставить ее с воспоминаниями об этом страстном поцелуе.

– Войдите, – сказала Каролина.

Дверь открылась, и вошел дворецкий со строгим выражением лица, неся серебряный поднос, на котором лежали три визитные карточки.

– К вам визитеры, миледи. Леди Уолш, леди Болсэм и миссис Эмунсбери. Вы примете их?

Каролина взглянула на Дэниела.

– Я должен идти, – быстро сказал он. – У меня запланировано еще несколько встреч.

Она кивнула, потом обратилась к дворецкому:

– Проводите лорда Сербрука, Нельсон. Потом пригласите дам.

– Хорошо, миледи.

Каролина повернулась к Дэниелу:

– Спасибо за мед.

– Пожалуйста. Кстати, вы будете сегодня на званом вечере у лорда и леди Гейтсборн? – Дэниел полагал, что Каролина должна прийти, поскольку дочь хозяев, леди Джулиана, была одной из ее ближайших подруг.

Каролина заколебалась:

– Я еще не решила.

В этот момент Дэниел понял, что причина ее нерешительности кроется в нем. Она не знает, желает ли снова видеть его, и от того, какое решение она примет, зависит, как сложатся в дальнейшем их отношения.

С трудом сдержав желание прикоснуться к ней, он ограничился вежливым поклоном.

– Надеюсь снова увидеть вас там, миледи. И пожалуйста, будьте осторожны и не выходите из дома одна. – Затем Дэниел направился к двери и вышел вслед за Нельсоном из комнаты, не оглянувшись.

В холле он обменялся приветствиями с Кимберли, леди Болсэм и миссис Эмунсбери, которые смотрели на него с любопытством.

– Что привело вас в дом леди Уингейт? – спросила леди Болсэм, откинув со щеки одно из павлиньих перьев своей шляпы.

Дэниел заставил себя улыбнуться. Красивая надменная графиня была одной из самых известных сплетниц в обществе.

– Это был просто дружеский визит соседа, поскольку мой дом находится в двух шагах отсюда. Услышав ужасную новость о смерти леди Кроуфорд, я решил навестить леди Уингейт и убедиться, что с ней все в порядке.

– Совсем как рыцарь в сверкающих доспехах, – воскликнула Кимберли с насмешливым блеском в глазах. – Ну и как? В порядке?

– Рад сообщить – она в полном здравии. И рад, что все вы тоже целы и невредимы. – Заинтересовавшись причиной их визита, поскольку он не был уверен, что эти дамы являются близкими подругами Каролины, Дэниел небрежно спросил: – А что вас привело к ней в такой чудесный день?

– Мы направлялись в магазины на Риджент-стрит, когда леди Уолш предложила нанести визит леди Уингейт и узнать, не желает ли она присоединиться к нам, – сообщила миссис Эмунсбери. Эта дама всегда так высоко задирала нос, что Дэниел удивлялся, как она удерживает равновесие и не опрокидывается назад. – Нам очень приятно, что леди Уингейт перестала быть затворницей и снова вернулась в общество.

– Однако сейчас мы встревожены тем, что где-то поблизости бродит убийца, – сказала леди Болсэм. Дэниел едва удержался от того, чтобы воздеть глаза к потолку. Едва ли что-то могло заставить графиню отказаться от посещения магазинов. – Это ужасное убийство потрясло нас всех, – продолжила она, – однако непонятно, почему леди Кроуфорд оказалась в конюшне? Как она отважилась, пойти туда?

Дэниел не хотел продолжать обсуждать это и, откланявшись, удалился. Шагая по каменным ступенькам крыльца, а потом по дорожке, ведущей к черным железным воротам, он не переставал размышлять над слова миледи Болсэм, не понимая, кто или что заставило Блис отправиться ночью в конюшню. Она не была настолько смелой, чтобы просто так, без причины, бродить в опасных местах. Есть только одно объяснение ее поступку – она ждала встречи с кем-то в конюшне. Ждала того, кто не явился, оставив ее на милость убийцы. Возможно также, что она пошла туда не одна и ее убил тот, кто сопровождал. Это значит, что убийца присутствовал на маскараде. Дэниел, как и все, мог только надеяться, что преступник скоро будет схвачен и предстанет перед правосудием. И что Рейберн и особенно Мейн отстанут от него и сосредоточатся на поисках настоящего убийцы.

Однако наряду с мыслями о таинственном убийстве Блис его мучил вопрос: придет ли Каролина сегодня на званый вечер у Гейтсборнов?

Он полагал, что это зависит от того, хватит ли у нее смелости признать, что она желает его так же сильно, как и он ее.

Держа бокал с пуншем, приправленным лимоном, Каролина стояла в гостиной элегантного особняка лорда и леди Гейтсборн на Гросвенор-сквер и кивала в ответ на то, что говорила Сара. Ее сестра болтала без умолку уже несколько минут, и Каролина была уверена, что рассказ Сары увлекателен, однако ее мысли невольно возвращались к тому, о ком ей не хотелось думать.

К лорду Сербруку.

Проклятие! Почему она не может выбросить его из головы? Тот факт, что он завладел ее сознанием, смущал и раздражал ее. Казалось, ее мозг отказывался подчиняться ей и забыть все, что было связано с лордом Сербруком. Забыть его своеобразную улыбку, темно-синие глаза, красивое лицо. Забыть его страстный поцелуй, подействовавший на нее опустошающе.

Даже сейчас она ощущала прилив тепла от одной только мысли о его объятии. О том, как он прикасался к ней, как целовал ее. О том, как его возбужденная плоть прижималась к ней, порождая вихрь желаний и потребностей, которые не угасали до сих пор, хотя прошло уже около двенадцати часов после расставания с ним.

Отклонив предложение леди Уолш, леди Болсэм и миссис Эмунсбери посетить магазины, Каролина приняла теплую ванну, надеясь снять напряжение и привести свои мысли в порядок. Она всегда находила успокоение, расслабившись в теплой воде. Но не сегодня. Перед ее мысленным взором то и дело возникал образ лорда Сербрука, который обнаженным приближался к ней. Его великолепно сложенное тело невероятно возбуждало. Он намеревался заняться с ней любовью. В ванне.

Эти мысли привели ее в такое смятение, что она поспешно покинула ванну и два часа ходила по комнате из угла в угол, наконец решив, что не может присутствовать сегодня на званом вечере в доме родителей Джулианы. Раньше она планировала встретиться там с Сарой, Джулианой и Эмили, однако лорд Сербрук тоже собирался прийти туда.