отныне обучаться этому искусству.

С этими словами она бросила его в Огненный Океан, и Алгарсэн не нашел ничего, что

можно   было   бы   противопоставить   его   мощи.   Все   его   инструменты   сгорели,   а   сам   он,   чтобы

избежать гибели, снова был вынужден прибегнуть к перерождению, но, сгорев и возникнув вновь,

понял он, что в этом месте перерождения его будут длиться вечно. Тогда, чтобы избежать гибели,

он обратился к колдовской сердцевине Эссенлера, которая с недавних пор подчинялась ему, и стал

управлять магией Ягани как одной из граней этого великого кристалла. Так он отыскал выход из

Огненного  Океана   и  вернулся   к  замку  Зерема   для   того,   чтобы  покончить  со  своими  врагами.

Теперь, какие бы заклятья не использовала Ягани, она ничем не могла повредить ему. Алгарсэн же

немедленно заточил ее в кристалл, подобный тому, в котором пребывал Повелитель Бестий, и,

войдя в их мысли, сказал им обоим:

—  Глупцы! Как вы осмелились выступить против меня? Ведь даже подозревая, что я —

тот, кто овладел сутью волшебства Эссенлера (а я не вижу иной причины для вашего нападения),

как вы могли надеяться одолеть меня? Я надеялся, что ты, Зерем, добровольно примешь мою

сторону, но оказалось, что ты — дурак, а дураки не нужны мне. Даже и твоя смерть, женщина-

воин, будет более легкой, чем смерть этого предателя.

— Посмотри на небо, — безмолвно ответил ему Зерем. — Может быть, ты и овладел сутью

волшебства Рассветных Земель и от того можешь справиться с любым из нас, но сейчас сюда

летит тот, кто не имеет в Эссенлере владений. Я просил его наблюдать за моим замком: ныне

ведомо ему, господину границ, что ты преступил границы своей Силы, а это значит, что ты — тот,

кто изменяет законы Эссенлера, не изменяя их, и значит, что не лгал Шаркэль, обвиняя тебя.

Обратил тогда Повелитель Драгоценностей свой лик к небосклону, и увидел светящуюся

фигуру  Ангела-Стража,   приближавшегося   к   нему.   Таков   был  облик   Тарнааля:   всемеров   выше

человека, облачен он был в белую тунику, поверх которой сверкали золотые доспехи, слепящие

глаза, словно солнце в полдень. На голове Тарнааля был шлем конической формы, ноги его были

обуты в сандалии, талию опоясывали золотые пластины, намертво скрепленные друг с другом. Не

было   у   Тарнааля   тела   из   плоти,   но   свечение,   имевшее   форму   высокой   человеческой   фигуры,

заменяло ему тело. Крылья его были подобны лучам солнца, но много ярче. Они струились, как

пламя, и сверкали, как молнии. Из хрустального света состоял его меч, и мягок был его свет, и

будто преисполнен нежности — но эта нежность была нежностью смерти. Ударил мечом своим

Ангел-Страж   отступника,   и   расколол   волшебные   оболочки,   выставленные   Алгарсэном   вокруг

себя. Долго бились они, и долго Ангел-Страж не мог приблизиться к Алгарсэну, ибо тот был

искусен в волшебстве и владел всеми силами и стихиями Эссенлера, и возводил новые и новые

препятствия   на   пути   Тарнааля.   Наконец,   одолев   все   препоны   и   разбив   все   оковы,   которыми

пытался связать его Алгарсэн, приблизился воитель к нему вплотную. Тогда возвел Алгарэн перед

ним   препятствие,   более   крепкое,   чем   все   предыдущие   —  Алмазом   Вечности  именовалось  это

заклятие.   Об  него  разбил Тарнааль свой  меч,  но  и  заклятие  было  разрушено.  Тогда   протянул

Ангел-Страж к противнику правую руку и вырвал у того сердце.

Сказал Тарнааль Алгарсэну:

— Отделяю тебя от твоей Силы. Силу же твою разделяю на две части. Первую из частей,

соединенную с сердцевиной Эссенлера, я оставляю здесь и укрываю во внутренней сути этой

земли:   пусть  никто  и  никогда   отныне   не   сможет  владеть  ею.   Второй  же   части  твоей  Силы  я

придаю   форму  драгоценного  камня,   каковую   форму,   говорят,   имеют   сердца   некоторых   богов.

Радуйся, Алгарсэн, ведь сегодня поступили с тобой так же, как со многими из них! Тебя же самого

я изгоняю из Рассветных Земель навеки: возвращайся в те земли, где ты родился, и не смей более

покидать их — отныне колдовские дороги между мирами закрыты для тебя.

С этими словами он отсек обломком меча Алгарсэна от его Силы, а саму Силу разделил на

две части. И тогда сердце Алгарсэна в руке Ангела-Стража превратилось в драгоценный камень, а

сам бунтовщик умер. Дух его покинул пределы Эссенлера и долго скитался в пустоте в мрачных

областях   между  мирами.   Только   лишь  через   несколько   столетий  Хеллаэн,   родина   Повелителя

Драгоценностей, притянул к себе свое блудное порождение. Там, в пустошах Темных Земель, на

холодных   камнях,   очнулся   изгнанник.   Был   он   слаб   и   беспомощен,   Сила   же   его   была   —   как

кровоточащая   рана.   Он   долго   лежал,   смотря   в   темное   небо   Хеллаэна,   изрезанное   сверканием

молний, а потом встал в взял в руки один из камней, рядом с которыми очнулся. И показалось

Алгарсэну, что некоторыми свойствами этот камень подобен тем драгоценным камням, которыми

повелевал он прежде. И еще показалось ему, что в этот миг боль его стала немного слабее.

Он поселился в той пустыни и стал изучать волшебство заново, и хотя его ждали многие

неудачи, и многие таланты так и не вернулись к нему, кое-чего он все-таки достиг. Он воздвиг

высокий, неприступный замок со многими подземными этажами, тайными ходами, невидимыми

кладовыми и убежищами, и подчинил себе окрестные земли. Раны, нанесенные его духовной сути,

зарубцевались   со   временем,   и   вскоре   вновь   распространилась   о   нем   слава,   как   о   искусном

волшебнике, не уступающем ни одному из прочих Лордов Хеллаэна. Но слава и лесть раздражали

его,   потому   что   Сила   его   была   невелика,   и   он   знал   это.   Там,   где   другие   брали   мощью,   ему

приходилось   более   надеяться   на   Искусство   и   собственный   опыт.   А   это   —   не   столь   хорошая

замена,   как   полагают   многие,   потому   что   молодой   неумеха   со   временем   может   научиться

правильно   использовать   свои   силы,   но   старик   никогда   не   вернет   себе   молодость.   И   казалось

Алгарсэну, что в волшебстве он подобен дряхлому старцу, умеющему углядеть ошибки молодых,

но не имеющему ни сил, ни ловкости, чтобы ими воспользоваться и одолеть юнцов. Не мог он

более   путешествовать   по   волшебным   дорогам,   ибо   этого   таланта   его   лишил   Тарнааль,   но   со

временем изыскал для путешествий иной способ, более сложный и долгий, и не раз его видели в

иных Землях. Но никогда больше не возвращался он в Эссенлер и долгое время не пытался мстить

своим врагам, потому что не желал размениваться на мелочи и вновь подвергать себя их гневу, не

насладившись прежде сполна их унижением и отчаяньем, а способа отомстить достойно он не мог

отыскать. В глубине сердца ненавидел он и нынешнюю свою Силу, и землю, где жил, потому что

казалось ему, что прежде жил он во дворце — но был изгнан из него и вынужден обитаться в

бедняцкой лачуге, был богат — ныне же, как нищий, вынужден трястись над каждым медяком,

владел рубинами и алмазами — ныне же должен беречь валуны и булыжники. От того часто

убивал он волшебников, забредавших в его земли, даже если не имел с ними никакой вражды и

никакой  пользы  не  мог  извлечь  из  их  смерти.   По  этой причине  путешественники и  торговцы

старались стороной обходить его владения. Люди стали называть его Повелителем Камней.

Теперь надлежит оставить его и вернуться во дворец Лорда Зерема, изрядно пострадавший

во время поединка меж Алгарсэном и Ягани. Явились туда некоторые из восседающих в Совете

Лордов, и в числе их — Келесайн Майтхагел, а с ним — ученики его. Были освобождены Ягани и