Оформить подписку на мои книги можно здесь – http://www.a-smirnov.ru/subscribe/

Андрей Смирнов

БЕЗУМНАЯ РОЩА

Посвящается Константину Ковальчуку.

БЕЗУМНАЯ РОЩА

(история первая)

В  далекие  времена,  когда   боги сходили на  землю,  а   люди были равны богам,   в числе

прочих   демонов   и   духов   стихий   был   некто,   носивший   имя   Мъяонель.   Некогда   он   мог

присоединиться к пантеону небожителей и стать одним из младших богов, но он пренебрег этой

возможностью,   ибо  не   желал  быть   младшим.   Он   стал  могущественным   магом   и   долго  жил  в

уединении, совершенствуя свое искусство. Подобно многим другим небожителям, отказавшимся

от блаженства — тем, кто сходил на землю до него, и тем, кто сходил на землю много позже —

следуя Путям Силы, однажды он обнаружил, что Сила его не является целостной. Заклинания,

которые он творил, он заимствовал у ветра и пламени, у шума морских волн и безмолвия гор,

читал письмена в путях облаков и в знаках, что чертили на небе парящие птицы. Заимствовал — и

только, но сам Мъяонель не являлся источником волшбы, не мог сотворить ничего, что прежде не

существовало бы в этом мире, на земле, в аду или под небесами, не мог соединить того, что не

было соединено, или разъять того, что составляло единое целое. Осознав это, еще тысячу лет он

провел, оттачивая свое искусство и продолжая искать в мире стихийных сил дорогу, что привела

бы его к тому могуществу, которого он так жаждал. Но он искал — и не находил этой дороги.

Меж тем, наблюдая в своем уединенном жилище за течениями Силы, он мог видеть, что

мир сущий не замкнут в числе стихий, принесенных в него изначально. Странные существа и

странные силы являлись словно из ниоткуда и находили себе место под лучами солнца или под

покровом темноты, или даже под сиянием черного солнца, освещающего пределы Нижних Миров.

Небывалое   становилось   явью,   а   потом   —   неотделимой,   естественной   частью   мироздания,   и

невозможное сплеталось с невозможным. Цветы из пламени, пряжа из морских волн, стеклянная

земля и ветра, чьи блестящие крылья жалят, как отточенные клинки... Мир полнился чудесами —

а Мъяонель мог лишь пользоваться силой этих чудес, но не творить новые.

И   вот,   в   один   из   дней,   когда   он   исследовал   сущность   огня,   раскладывая   пламя   на

составляющие — на теплоту и вечно меняющуюся форму, слуги донесли ему, что в его земли

забрел какой-то путник — тяжело раненный, нуждающийся в немедленной помощи. Мъяонель

приказал принести чужака в свои заклинательные покои, вооружился колдовскими инструментами

— ножом для воздуха, чашей для воды, массивной печатью для земли и короткой палочкой для

пламени.   Вскоре   распахнулись   двери   и   четверо   самых   сильных   слуг   внесли   на   своих   плечах

чужеземца.   Оставив   его   в   центре   заклинательного   круга,   они   удалились,   а   Мъяонель,

присмотревшись, вздрогнул, ибо узнал его лицо. По своему происхождению пришелец был равен

Мъяонелю — один из тех, кто в свое время покинул небеса и поселился на земле. Звали его Рафаг.

Хотя он был без сознания и медленно умирал от страшной раны в груди, Мъяонель не испытывал

сомнений, что скоро сможет поставить его на ноги и расспросить, что привело собрата в столь

печальное положение.

Он   отсек   ножом   боль,   затем   силой   чаши   замкнул   кровь   так,   чтобы   она   больше   не

изливалась из тела Рафага. Водой из чаши он очистил рану и жезлом вдохнул новое пламя жизни в

грудь умирающего. Печатью он закрыл рану, соединив ее края.

Отложив инструменты в сторону, Мъяонель заметил, что его гость пришел в чувство. Так

же он понял, что Рафаг узнал его и пытается что-то сказать, но, поскольку он еще был слишком

слаб, Мъяонелю пришлось наклониться, чтобы услышать его.

—  Это  не  поможет,  — прошептал тот,  кто  когда-то  был  бестелесным  духом,  а  теперь

умирал, потому что умирала плоть, в которую он был заключен. — Старое волшебство бессильно

против пришедших следом за нами... Вот, взгляни сам.

И,   покосившись   на   грудь   Рафага,   Мъяонель   увидел,   как   медленно,   но   неуклонно

расползаются края раны, являя всю тщету его усилий.

— Кто это сделал? — Спросил Мъяонель.

— Он называет себя Дарующим Имена. Он сумасшедший.

— Из-за чего вы поссорились?

Рафаг горько рассмеялся.

— Не было настоящей причины. Я был слишком горд, а он захотел проучить меня.

— Где я могу найти Дарующего?

—  Не ищи его. Твоя магия будет бессильна против него, так же, как и моя. Наше время

кончилось. Хозяева небесных сфер отзывают нас обратно.

— Посмотрим, — сказал Мъяонель, ибо верил словам, рожденным в отчаянье, так же мало,

как и тем, что произносятся, когда говорящий опьянен радостью.

Однако шли дни, а он так и не смог излечить Рафага. Через семь дней тот, не в силах

больше противостоять смерти, покинул свою обескровленную оболочку и ушел из поднебесного

мира. Мъяонель отнес на погребальный костер его тело и в тот же день стал собираться в дорогу.

Кроме плаща, который по желанию владельца мог делать его невидимым, невесомым и

неуязвимым,   и   дорожного   посоха,   который   казался   всякому   магу   могущественнейшей   вещью,

исполненной Силы — но на самом деле таковым не являлся — Мъяонель не взял с собой ничего.

Он   долго   бродил   по   дорогам,   ведомым   только   бессмертным,   замечая   и   запоминая

перемены, произошедшие с миром. Издалека он видел множество удивительных мест: замок на

вершине горы, окруженный силой, в которой соединились пламя и тьма; дворец, поднимавшийся

из морской пучины — дворец, состоящий из пены, воды и хрусталя; огромный храм с золотой

крышей, парящий над шумным городом. И вот однажды он вступил под сень темного леса и шел

по лесу шесть дней, пока не встретил юношу в сверкающих, отполированных доспехах. Заметив

его, юноша вынул из ножен меч и преградил дорогу Мъяонелю.

—  Остановись! — Промолвил юноша. — Остановись и отвечай мне: ты заплутал в лесу

или намеренно идешь к его сердцу, к Башне Без Окон, где обитает Повелитель Оборотней?

—  А если и так, то что? — Ответил Мъяонель, подумав: "Какая удача, что этот юнец

оказался болтлив! Как бы иначе я узнал, чьи это земли?!"

— Тогда, — воскрикнул воин, занося меч, — мне придется тебя убить!

Но Мъяонель не сдвинулся с места и не поднял посох, чтобы защититься, ибо прочел в

глазах   юноши,   что   тот   не   сможет   ударить   безоружного.   Юноша   замешкался,   а   Мъяонель

насмешливо спросил:

— Зачем ты хочешь убить меня? Ведь я не враг тебе. Мы едва знакомы. Или Повелитель

Оборотней приказал убивать тебе всех, кто забредет в его земли?

— Вовсе нет, — ответил юноша презрительно, — я не служу ему. Но я иду к Башне Без

Окон, чтобы убить Повелителя Оборотней, и не потерплю соперников. А если ты не соперник, а

один из его прихвостней, будет лучше уничтожить тебя сейчас, чем потом, когда ты станешь

помогать своему господину!

Но Мъяонель беззвучно рассмеялся на эти слова.

— Я не служу Повелителю Оборотней и не являюсь твоим соперником. Мне нет никакого

дела до Башни Без Окон. Однако если ты не будешь возражать против моего общества, я готов

отправиться с тобой туда и помочь тебе в битве.

—  Нет! — Сказал юноша, снова вытянув меч между ними. — Никто не встанет между

мной и моей целью. Мне не нужна твоя помощь. И если ты все-таки попытаешься оказать ее, то

сначала я убью тебя, а только потом — своего врага!

Мъяонель   подивился   безрассудству   юности,   но   промолчал.   Вместо   этого   он   произнес,