клинок к другому краю мира. В ад направлялся он, в нижние пределы Преисподней.

Легкость, с которой одолел он Зверя-Стража, устрашила Лордов. И молчали они, не зная,

что можно было бы противопоставить этой мощи и как обуздать ее.

Наблюдая за клинком, нахмурился Мастер Леонардо. Сказал он:

— Странное чувство томит меня. Кажется, будто бы я уже видел где-то этот клинок или

нечто, ему подобное. Скажите мне — о вы, предусмотрительнейшие и многомудрые творцы его —

что означают руны, высеченные на нем? Ибо я, ведающий все языки, не понимаю их.

Сказал Джордмонд-Законник:

— Руны, что были на нем прежде, сковывали его Силу и заставляли ее пребывать во сне.

Но после того, как коснулось клинка заклятие Владыки Бреда, исказились руны и я не знаю, что

означают они ныне.

Сказал Мъяонель:

— Ничего не означают они. Безумие уничтожило их прежнюю силу; ныне же смысла в них

не   больше,   чем   в   любом   другом   порождении   безумия.   Это,   как   и   сама   форма   клинка,   лишь

оболочка, не имеющая никакого значения.

Сказал Мастер Леонардо:

— И все-таки мне кажется, будто бы где-то я уже видел эти руны или же другие, весьма

похожие на них.

Увидели Лорды,  как достиг клинок глубин Преисподней и как сошелся  с ним  в битве

Демон-Страж,   Хранитель   Юга.   Могущественен   был   Демон-Страж,   но   все   могущество   его

обернулось бессилием перед Силой клинка. И пал третий Страж, и ужас объял сердца Лордов.

Сказал Король Времени:

—  Когда   падет   четвертый   Страж,   барьер,   что   ныне   стоит   перед   этим   клинком,   будет

развеян и обретен последний из четырех ключей. Тогда отворит клинок Врата Времени. К началу

творения устремится он, и поразит Сущее в самый миг его зарождения.

Спросили его Лорды:

— Откуда ты знаешь, что станет он действовать именно так, а не иначе?

Ответил Король Времени:

— Пространство открыто для глаз ваших, но для этого меча в равной степени открыто и

пространство, и время. Поэтому даже и мне, Хранителю Времени, невозможно вернуться на час

назад, и остановить Мъяонеля, или еще прежде, и остановить Келесайна и помощников его, чтобы

они не творили клинок. Этот клинок не существует во времени, вечность — вот обитель его. И

если   стереть   прошлое,   никак   не   повлияет   это   на   его   бытие.   Поэтому,   уничтожив   все

существующее от начала времен, не уничтожит этот клинок себя самого.

Сказала Ледяная Королева:

— Многое говорят о мудрости четвертого Стража, о его великом волшебном искусстве, о

могуществе   его,   хотя   никто   и   не   знает,   каков   облик   Духа-Стража.   Может   быть,   нам   следует

обратиться к нему? Может быть, советом или делом, или еще как-нибудь, сумеем мы помочь друг

другу в этом деле?

Усмехнувшись, сказал Король Времени:

— Если вы желаете обратиться к четвертому Стражу — знайте, что уже обратились. Ибо я

— Дух-Страж, Хранитель Востока, старейший среди собратьев своих. И не вы меня, но я вас

позвал для совета, ибо я не знаю, как превозмочь эту беду.

Сказали ему Лорды:

— Соединим наши силы, сложим наше могущество, без страха вместе с тобой вступим в

битву с этим клинком!

Но ответил им Король Времени:

— Ни моя магия, ни ваши заклятья не остановят его. Впрочем, что толку заранее трепетать

от страха?! Да встретим мы эту гибель во всеоружии!

И вот, вздрогнула Башня Времени, и распалась ткань реальности, и Сила, заключенная в

смертоносном мече, вошла в Башню. Встретили Лорды этот клинок своей магией, но ни мощь их,

ни утонченные построения заклятий не оказали на клинок никакого действия, как и предсказывал

Король Времени. И поразил клинок хозяина Башни; четвертого Стража поразил он. Протянулась

тогда в зале черная нить от пола до потолка, трещина в плоти мира, Врата Времени, потайной

путь. И исчез в этих вратах клинок.

И прошло после того несколько безмолвных мгновений, показавшихся Лордам вечностью.

Спросила Ягани с недоумением, оглянувшись кругом:

— Почему мы все еще существуем? Ведь если клинок уничтожил Сущее еще до того, как

оно возникло, мы должны быть не только уже мертвы, но и не должны были даже рождаться!

Сказал ей Кэсиан:

—  Кто знает — может быть, достижение начала времен должно занять у этого клинка

какое-то субъективное время? Если это так, то время, равное этому субъективному, еще будем

существовать мы.

Сказал Король Птиц:

— А нет ли там, в начале времен, каких-либо сил, равных по значению и свойствам силам,

кои воплощали в себе Стражи Мира? И если так, не следует ли нам попытаться каким-нибудь

образом предупредить их?

Спросила его Змеиная Королева:

— Как ты себе это представляешь?

Сказал Король Птиц:

— Один из нас должен отправиться следом за ним.

Спросили тогда у него:

— Кто же?

Сказал Король Птиц:

—  Тот,  кто  сумеет  пересечь  вечность,   тот,  в чьих  силах двигаться  наперекор  течению

времени.

Но молчали Лорды,  ибо никто из них не  обладал подобными талантами. Тогда  вышел

вперед Ирвейг, Повелитель Теней, и сказал так:

—  Я   не   умею   путешествовать   сквозь   вечность,   не   в   моих   силах   двигаться   наперекор

течению времени. Однако я единственный из вас, способный не затеряться в сплетениях времен,

ибо, как тень, могу следовать за своей целью и таким образом идти тем же путем, что идет она. Я

пойду.

Сказали ему Лорды:

— Иди. И да сопутствует тебе удача.

Вошел Ирвейг во Врата Времени и растворился в них. И стали собравшиеся ждать, что

будет   дальше.   И   вот,   по   прошествии   некоторого   времени   вышел   из   Врат   Ирвейг.   Врата   же

сомкнулись за ним и пропали, будто бы и не было их.

С надеждой и страхом смотрели они на вернувшегося. Что до Ирвейга — то был он как

будто ошеломлен чем-то и будто бы успел пережить весьма многое.

Сказал Повелитель Теней:

— Радуйтесь! Не сгинет Сущее и не исчезнет, но будет жить, как и прежде.

Сказали ему Лорды:

— Что было с тобой за Вратами и как тебе удалось уберечь нас всех от гибели?

Сказал Ирвейг:

—  В последнем нет никакой моей заслуги. Но выслушайте мой рассказ и узнайте, что

видел я и чему стал свидетелем.

Поначалу сложно мне было отыскать след клинка и сопротивление времени продвижению

моему было весьма велико. Ибо в наши дни Сущее весьма обширно, и продолжает увеличиваться

и возрастать, а ведь течения времени объемлют не только события, которые знаем мы, но и те,

которые только могут произойти. Поэтому, чем обширнее Сущее и чем больше насельников его,

тем разветвленнее течения времени, что окружают его. Я видел и иные течения, неслучившиеся, и

понял,   отчего   клинку   непременно   следует   поразить   Сущее   именно   в   начале   его.   Ведь   иначе

пришлось бы уничтожать ему не одно мироздание, но бесчетное множество их.

Я   следовал   за   клинком   и   видел,   как   сужались   линии   времени,   сливаясь   по   мере

приближения   к   единому   началу.   Но   «видел»   —   это   лишь   слово,   я   использую   его,   не   находя

лучшего. На самом же деле не было там ничего имеющего форму, ибо какую зримую форму

может иметь время?

Но вот, сгинули разветвленные течения времени и приблизились мы к их истоку. Также

неимеющие   никакой   зримой   формы,   скользили   мы   сквозь   несуществование,   и   с   величайшей

осторожностью следовал я за клинком, опасаясь, как бы он не заметил меня. Впрочем, думаю,

страхи мои были напрасными, ибо никем я был для него и никак не мог помешать ему.

Но вот, почувствовал я, как будто бы есть рядом со мной некто, как и мы, летящий сквозь