им, хватило, чтобы поколебать равновесие между волей Мъяонеля и напором безличной Силы.

Дух Хозяина Рощи вышел из оцепенения и стал ограждать Силу, и закрывать врата перед нею.

Изгнав Силу, упал Мъяонель на колени. Хотя был он сильно изможден этой битвой, но

когда дроу помогли ему подняться, сказал:

— Осталось вернуть им только одно — их тела.

Промолвил Кемерлин:

— Не лучше ли отложить эту часть на потом? Ведь неизбежно, что скоро Совет Лордов,

узнав о твоем появлении, нападет на нас. Если ты не будешь готов встретить их во всеоружии,

твои союзники потерпят поражение. Ты и без того был сегодня на грани. Не стоит переступать

через себя и пытаться совершать невозможное. Ты изможден. Когда силы возвратятся к тебе, тогда

и твори вновь свое волшебство.

— Кто знает, — ответил Мъяонель, — как повернется битва?

И, вновь прибегнув к магии, из материи Бреда сотворил он шесть тел — в точности такие

же, какие некогда принадлежали шестерым дроу. Закончив это, потерял он сознание и рухнул бы

наземь, если бы вновь Кемерлин и Яскайлег не поддержали его. Они отнесли Хозяина Безумной

Рощи   в   замок,   а   сами,   вернувшись,   соединили   души   и   тела   своих   родичей,   и,   пробудив   их,

рассказали им обо всех событиях, случившихся после часа их гибели.

В то время демон-вестник достиг Грозовой Цитадели и обратился к невидимым стражам,

охранявшим   ее.   Сказал   он,   что   послан   к   Джезми   городским   магом   Кольмениона.   Стражи

сообщили   о   том   управляющему,   и   Джезми   (в   те   времена   он   не   был   еще   Лордом)   принял

посланника.

Не медля, ученик Лорда Келесайна отправился в Кольменион. Однако, Джезми не знал, с

чем   ему   придется   столкнуться   и   от   того   не   был   осмотрителен.   Еще   прежде,   чем   он   сумел

поговорить   с   жителями   города   и  выяснить,   что   же   случилось  с   городским   магом,   Глаанест  и

Тайнианим, хотя и не без труда, пленили его. Когда же доставили они пленника в Безумную Рощу

и захотели видеть Мъяонеля, сказал им Яскайлег:

— Сейчас это невозможно. Он нуждается в отдыхе.

— Клянусь, ему придется прервать свой отдых! — Воскликнул Глаанест. — Мы поймали в

городе колдуна — а этот колдун, хоть и не является Обладающим, все-таки весьма близок к Силе.

Мне думается, это чей-то ученик — а если так, значит, скоро Кольменион посетит и его учитель.

Пусть выйдет к нам Мъяонель и скажет, как мы должны действовать: отступить или укрепиться в

Кольменионе?

—  Сейчас я не стану тревожить его, — повторил Яскайлег, а Глаанест, услышав такой

ответ, закипел от гнева и собрал в ладонях пламя, как бы готовясь обрушить его на дроу.

—  Я   отвечу   тебе,   —   сказал   тогда   Кемерлин-Отступник,   —   вам   следует   укрепиться   в

Кольменионе и закрыть его щитом заклятий. Вряд ли Келесайн Майтхагел или кто-нибудь из тех

Лордов, которые придут с ним, станут посредством всей свой мощи ломать этот щит. Не захотят

они   начинать   битвы   над   городом   —   ведь   даже   если   победа   окажется   на   их   стороне,   весь

Кольменион   будет   разрушен.   Однако   в   случае,   если   они   все-таки   нападут,   вам   не   следует

бездумно сражаться с ними. Как только падут установленные вами щиты, уходите из города, и не

задерживайтесь.

Сказал Глаанест, презрительно посмотрев на дроу:

— Это твои собственные слова, альв, или это то, что Мъяонель приказал передать нам?

Сказал Кемерлин:

— Да. Такова его воля.

Но когда ушли Глаанест и Тайнианим, спросил Яскайлег Отступника:

— Зачем ты солгал ему?

Сказал Кемерлин:

—  Хотя   он  и  не   Обладающий,   но  в  Силе   Глаанест  считает  себя   равным   Повелителям

Стихий. Он никогда бы не принял совета от того, кого мнит стоящим ниже себя. Однако время

идет, и если бы Глаанест и Тайнианим начали действовать сами, то вне зависимости от того,

удачными оказались бы их действия или нет, они стали бы думать, что Мъяонель предал их,

предоставив собственной судьбе. А таких мыслей нельзя допускать.

Вскоре после того как Глаанест, Тайнианим, Госпожа Гадюка и муж ее, Господин Випер,

Гюрза  и  Каскавелла   укрепили  Кольменион  и закрыли  его щитами  заклятий,   к  городу пришел

Повелитель   Молний.   Он   был   один.   Неизвестно,   чем   бы   закончился   его   поединок   с   шестью

Повелителями Стихий (хотя по одиночке он без труда управился бы с любым из них), но Лорд

Келесайн, как и предсказывал Отступник, не стал разрушать город ради того, чтобы добраться до

своих   врагов.   Встретив   сильный   отпор   и   отступив,   он   отправил   в   Кольменион   посланника,

предлагая начать переговоры. Лорды приняли его предложение и условились о встрече, ибо любое

промедление было им только на руку.

— По какому праву вы захватили этот город? — Спросил у них Лорд Келесайн.

—  Здешний   сеньор,   —   с   усмешкой   ответил   ему   Глаанест,   —   имя   которого   —   Лорд

Мъяонель, а титулы — Хозяин Безумной Рощи и Владыка Бреда, пожаловал нам эти земли в

вечное владение.

Долго молчал Келесайн, тяжело разглядывая стоявших перед ним волшебников, а затем

спросил:

— Как этот Лорд мог дать вам что-либо, если сам по праву не владеет в Эссенлере даже и

пядью земли?

— Относительно его прав, — сказал Лорд Гюрза, — существуют различные точки зрения.

И нас привлекает та, которой придерживается вышеназванный Лорд.

— Где мой ученик? — Спросил тогда Повелитель Молний.

—  Разве   у   вас   был   какой-то   ученик?   —   Удивленно   распахнув   глаза,   прощебетала

Каскавелла. — Милорд Глаанест, вы, случаем, не видели этого ученика?

—  Нет, — сказал Глаанест, по-прежнему усмехаясь в лицо Повелителю Молний, — не

видел.

Более   ничего   не   сказал   Лорд   Келесайн,   но   повернулся   к   ним   спиной   и   сотворил

волшебную дорогу во Дворец Справедливости, где обитал Лорд Джордмонд. Там обратился он к

хозяину замка, потребовав немедленного собрания Совета Лордов.

Сказал Лорд Джормонд:

—  Какой беспокойный день! Келесайн, сегодня ты — третий, кто обращается ко мне с

этим требованием.

Когда был собран Совет, встал Лорд Архайн и обратился к присутствующим. Был черен

его взгляд, а губы дрожали — то ли от боли, то ли от гнева. Сказал он:

—  Несколько   дней   тому   назад   моя   жена   и   сын   отправились   в   гости   к   моему   брату,

Имрадиму.   Я   долго   ждал   возвращения   Комета   и   Даниры,   но   их   не   было.   Тогда   я   попытался

посредством волшебных зеркал поговорить с братом, но никто не отвечал мне. Незадолго до того

в Силе, которую разделяем мы с Имрадимом, произошло как бы сильное колебание, и я подумал,

что   Имрадим   не   может   ответить   мне,   будучи   занят   обучением   моего   мальчика   некоторым

глубинным основам волшебства. Однако со временем беспокойство мое становилось все сильнее и

сильнее. Наконец я верхом на железной птице сам отправился в Медный Замок. Но что я увидел

там?! Разрушен дом брата моего, и на том месте — руины! Выжжено Средоточье Силы, разъедены

неведомой порчей корни Источника, уходящие в глубины Эссенлера. Что стало с моими родичами

— я до сих пор не знаю. Я расспросил местных жителей, но они ничего не смогли рассказать о

том, кто напал на замок. Так же пытался я выяснить это и сам, но потерпел неудачу. Теперь

обращаюсь к вам, сидящим в этом зале — кто из вас сделал это?! И если здесь находится виновник

моей беды, пусть встанет он и скажет, почему сам не бросил мне вызов, почему столь подло напал

на моих ближних и пленил их!

Зашумели тогда собравшиеся, ибо им не по нраву пришлись слова Архайна. Поднял руку