Тогда Лорд Гюрза бросил в Галлара меньший из своих клинков, а сам подскочил к этим

нитям   и   стал   рубить   их.   Как   молния,   сверкнул   брошенный   клинок,   и   лишь   перед   тем,   как

вонзиться в Галлара, на мгновение обрел форму, подобную змеиному зубу. В том месте, куда

вошел клинок-зуб, песок, из которого состояло видимое тело короля джиннов, стал багровым, а

потом   и   черным.   Багрово-черное   быстро   распостранилось   по   телу   Галлара.   Король   джиннов

зашатался, а затем упал, как падает ворох ветхого платья, а сверху легла его золотая маска.

Но в то время Лорд Гюрза не смотрел на него, освобождая Каскавеллу от заклятья, которое

хотя   и   ослабло,   но   все   же   продолжало   убивать   змеедеву.   Долго   Гюрза   провозился   с   этим

заклятьем, но под конец сумел справиться с ним, и исцелил Каскавеллу — ведь, как и любой из

вассалов Винауди, был он весьма сведущ и в смерти, и в исцелении.

Когда открыла глаза Каскавелла, сказала она, посмотрев на короля джиннов:

— Жаль, что ты убил его. Ведь это означает, что всю эту неприятную работу мы проделали

зря.

Сказал Лорд Гюрза:

— Он отравлен и обездвижен, только и всего.

Сказала Леди Каскавелла, потирая шею:

— Галлар, будь он проклять, едва не стал причиной моей смерти!

Сказал ее спутник:

—  Без сомнения, он неплохой волшебник, хотя и не слишком опытный. Кроме того, он

встретил нас, не будучи подготовленным.

Сказала Каскавелла, поднимаясь:

— Я тебе кое-что должна. Хотелось бы вернуть это, поскольку я не люблю быть должной.

Сказал Гюрза:

— Забудь об этой мелочи.

Спросила Каскавелла, опасно посмотрев на Змеиного Лорда:

— Что же, ты называешь мою жизнь — «мелочью»?

— Нет! — Поспешно ответил Гюрза.

— Так как же мне отблагодарить тебя?

Сказал Лорд Гюрза:

— Ты знаешь.

А   следует   заметить,   что   Лорд   Гюрза   был   изящным   кавалером.   При   дворе   Змеиной

Королевы   был   он   известен,   как   опытный   мастер   любовных   игр.   Некоторое   время   был   он   и

любовником Королевы Винауди. Из числа тех немногих придворных красавиц, с которыми он еще

не   упражнялся   в   любовных   играх,   была   Каскавелла.   Время   от   времени   Гюрза   принимался

ухаживать за ней, но прежде всегда встречал отказ.

Пристально, с ног до головы оглядела его Каскавелла и произнесла затем:

— Я дам тебе шанс.

Рассмеялся Гюрза, услышав такой ответ. Вместе с Каскавеллой извлекли они клинок из

магической сути короля Галлара. В подземных этажах дворца отыскали они темницы, в которые

король Галлар помещал своих пленников, и, выбрав самую крепкую из них, укрепили ее еще и

своими заклятьями. Туда они поместили Галлара, после чего отсекли его от его Силы, использовав

для того Источник энергии, сотворенный когда-то самим королем. Ибо при известных условиях

Обладающий   может   быть   пленен   на   своем   же   Источнике   Силы   и   удержан   им.   Это   ловушка,

которую   сложно   преодолеть,   потому   как   способности   плененного   к   Искусству   можно

парализовать, а  Сила,  естественное  течение которой искажено властью пленившего, обернется

против самого Обладающего.

Совершив все это, Гюрза и Каскавелла пригласили во дворец принца Джармальта. Было

повсеместно объявлено о смерти предыдущего монарха, а поскольку он был бездетен, Джармальт,

как единственный наследник, короновался. После того, как его власть укрепилась, и правители

почти всех городов присягнули ему в верности, Гюрза и Каскавелла отправились в обратный путь.

В лагере, разбитом близ Безумной Рощи, отыскали они Мъяонеля.

Спросил их Хозяин Безумной Рощи:

— Захватили ли вы колдовские цитадели, возвышающиеся на краю пустыни?

Сказал Лорд Гюрза:

—  Нет. Эти цитадели нам не опасны, ибо предназначены для ловли джиннов. Впрочем,

следует разрушить хотя бы несколько из них. Пусть Мирэн или еще кто-нибудь, чья мощь больше

нашей, отправится туда и сделает это, ибо заклятья, защищающие цитадели, сильны, и мы не

сумеем совладеть с ними быстро.

Услышав это, нахмурился Мъяонель, потому как этим «еще кем-нибудь» мог быть только

он, ибо среди его спутников Лорд Гюрза и Леди Каскавелла никому не уступали в могуществе, за

исключением его самого и Мирэна.

Сказал Мъяонель недовольно:

—  Где   же   вы   пропадали   столько   времени?   И   почему   теперь   хотите   переложить   вашу

работу на чужие плечи?

Сказала Леди Каскавелла:

—  Милорд,  целый  народ — народ джиннов — сделали  мы вашими  союзниками,  а  вы

порицаете   нас   за   потерю   времени   и   за   безделье!   Не   оправдывает   ли   бесчисленная   армия

могущественных духов, которые выступят вместе с вами против Совета Лордов, нескольких дней

нашей задержки?

И не нашел Лорд Мъяонель ничего, что можно было бы возразить на слова этой женщины.

ЖАТВА НЕНАВИСТИ

(история двадцать шестая)

Вскоре   после   возвращения   из   Медного   Замка,   Мъяонель   обратился   к   Яскайлегу   и

Кемерлину, сказав:

— Я должен провести одну магическую процедуру, и хочу, чтобы вы помогали мне.

— Что нам надлежит сделать? — Спросили дроу.

—  Прежде всего вам надлежит отправиться вместе со мной в сердце Безумной Рощи, —

ответил Владыка Бреда.

Так они и поступили. Роща открыла потайные пути перед своим повелителем, и вскоре они

оказались   в   ее   центре,   на   высоком   холме   перед   сумрачным   замком.   А   следует   сказать,   что,

восстановив Рощу, Мъяонель вскоре после того создал себе замок, вызвав из податливой материи

Бреда разжиженный камень и придав ему желаемую форму, а потом убрав из этого камня все

свойства, делающие его жидким.

Вокруг пришедших на холм колыхались бесцветно-черные деревья, и движения их были

подобны   движению   пламени.   Сила   ощущалась   здесь   повсюду,   и   эта   Сила   пульсировала   —

безумием, пением, неотвратимым ритмом проникая в разумы Яскайлега и Кемерлина, как бы они

не пытались оградиться от нее, не слышать музыки, проникающей в Сущее из Царства Бреда, не

ощущать тяжелого дыхания этого Царства. Руководствуясь какими-то своими причинами (если у

его действий вообще были какие-то причины — а в этом в разное время сомневались многие,

общавшиеся с ним), на этот раз Мъяонель не защитил своих спутников, как то бывало обычно,

когда он хотел взять кого-нибудь в свой замок, от пагубного воздействия Силы. И окажись в

сердцевине Безумной Рощи какие-либо иные существа, не столь искушенные в волшебстве, как

дроу — без труда царившая здесь Сила смогла бы найти путь в их умы и души, и изменила бы их

так, как изменяла все, с чем соприкасалась. Но дроу — сами великие мастера чар и магии, и на

пути   Безумия   они   возводили   искусные   барьеры,   а   когда   барьеры   рушились,   у   Яскайлега   и

Кемерлина уже были готовы новые охранные оболочки.

Так стояли они некоторое время, не шевелясь, ограждая себя от влияния Силы и ждали,

когда Лорд нарушит молчание.

Наконец, Мъяонель заговорил.

—  Когда я в первый раз поселился в Эссенлере, — сказал он, — некоторое время Совет

Лордов   ничего   не   знал   о   моем   появлении.   Так   же   и   я   ничего   не   знал   о   нем.   Увидев,   сколь

благодатна эта земля и сколь многое волшебство еще таится в ней — волшебство, которое можно

извлечь и пробудить, и использовать для своих целей — я захотел совершить одно дело, мысли о

котором посещали меня уже давно, за многие столетья до того, как я стал Обладающим. Я пришел

в одно поселение, где обитали темные альвы, и предложил им переселиться сюда. Посредством

волшебного искусства ванов, своей Силы и магии, таящейся в новом мире я хотел сотворить новое