повязкой.
Сказала Каскавелла:
— Пусть будет так, как ты хочешь. Я буду следовать за тобой, и посмотрю, чем можно
тебе помочь.
Вот, вошли они в город и, приблизившись ко дворцу Галлара, сказали стражам,
охранявшим врата:
— Передайте вашему королю, что здесь — вызывающие его на поединок!
Зарычали стражи:
— Некому вызывать его на поединок, ибо прежде, чем достигнет это известие нашего
короля, мертвы будете вы оба!
С теми словами они ринулись на пришельцев, но Гюрза затанцевал и закружился, и клинки
его, кромсая воздух, вырывали крики из глоток стражей и рассекали эфирные сердца их. А был
Лорд Гюрза искусен в обращении с оружием, ловок и быстр, подобен в бою вихрю, подобен
танцующей змее, подобен смерти. Всех стражей, охранявших ворота, он поразил своими
клинками, ни одного из них не подпустив ни к себе, ни к своей спутнице. Что до Каскавеллы, то
она стояла молча, ничем не помогая Гюрзе, и внимательно прислуживалась к тому, что
происходило вокруг нее, как будто стараясь уловить некий ритм или беззвучную музыку.
Вошли они в ворота и двинулись к центру дворца. А следует сказать, что дворец Галлара,
как и дворцы других правителей джиннов, был подобен амфитеатру великих размеров, в центре
которого находились разные здания, сплетенные в единое целое лестницами, террасами,
балконами и висячими мостами. И шли змеелюди по коридорам и залам, по каменным мостам и
узорчатым дорожкам, а воины-джинны старались поразить их. Но когда увидели джинны, что
неощутимость и незримость их естества нисколько не мешает пришельцам истреблять их, стали
они приобретать разнообразные призрачные облики, воинственные и угрожающие. Так,
принимали они облики человекоптиц, и человеколошадей, и облики огромных демонов, и облики
воителей со многими руками и разнообразнейшим оружием в тех руках. И бросали они в идущих
стрелы и дротики, копья и диски, клинки и камни, обрушивали на них потоки сверкающих игл,
острые звезды, крюки и плети с ледяными шипами. Однако не могли джинны поразить идущих.
Впрочем, не был легок путь и для идущих, и Лорд Гюрза прибег в тот день ко всем своим
талантам, не оставив ничего про запас. Взбегая по стенам, прыгая с колоны на колону,
демонстрируя немыслимую ловкость, двигаясь изящно, как только может двигаться змея, атаковал
он нападающих с самых неожиданных сторон, неся смерть, сея в их рядах опустошение.
Каскавелла только защищалась посредством заклинаний и не принимала участие в бою, но
продолжала будто прислушиваться к чему-то. Когда же они спускались по одной широкой
лестнице, и натиск джиннов стал особенно силен, Каскавелла вдруг достала из-под плаща
костяную погремушку и затрясла ею. В тот же час громкий вопль, полный отчаянья и муки,
исторгли уста нападающих. И почувствовали вассалы Винауди, что сгинули воины Галлара.
Спросил Лорд Гюрза свою спутницу:
— Как тебе удалось изгнать их?
Ответила Леди Каскавелла:
— Я всего лишь подобрала особый ритм, непереносимый для их естества. Но поспешим —
Галлар уже знает о нашем вторжении, и не следует предоставлять ему возможность хорошо
подготовиться к встрече.
Вот приблизились они к центральной части дворца — к площади меж невысокими
храмами и портиками. Там почувствовали Гюрза и Каскавелла, что их ждут, и что ждущие их —
огромны. Когда они вышли на площадь, зазвучал голос, громче которого они не слышали прежде
— голос, подобный грому, подобный извергающемуся вулкану, подобный горе, рухнувшей в
пропасть.
Произнес говорящий:
— Кто вы и почему напали на моих слуг?
Спросил его Лорд Гюрза, снимая повязку с глаз:
— Ты ли Галлар, король джиннов?
Был ответ ему:
— Ты сказал.
Предложил Лорд Гюрза (а чтобы быть услышанным, ему приходилось кричать):
— Сложи оружие, отдайся на нашу милость — и мы избежим ненужной и бессмысленной
суеты!
Увидели тогда пришедшие, как возникают на площади три пучка мерцания, как
уплотняются эти мерцания, уменьшаясь и принимая определенный облик. Вот как выглядел тот,
кто стоял слева: двадцати футов росту, с шестью руками, в которых было шесть острых клинков, с
костяной броней, покрывающей тело, с пятифутовыми шипами, вырастающими из спины и
нижних ребер. Ниже пояса тело его становилось телом большой ящерицы. Вот облик другого,
стоявшего справа: волчья голова, и впереди — как будто бы маска из огня, исходящего из пасти и
глаз; четыре руки, в коих — крюки и веера. На двух ногах стоял он, но помимо ног, опирался еще
на крокодилий хвост. Рост его был — тридцать футов. Вот облик стоявшего посередине, облик
короля Галлара, властелина джиннов: плащ песочного цвета, и острая золотая маска, закрывающая
лицо. Тело его состояло будто бы из миллионов песчинок, кружащихся в бешенном ритме. Руки
его — плети из песка, а из прорезей в маске, там, где должны быть глаза, струилась темнота.
Наслал Галлар на своих врагов облако ядовитой пыли, а его союзники изрыгнули из своих
глоток огонь. Но скрестил над головой клинки Лорд Гюрза — и натолкнулось пламя на
невидимый барьер. Затрясла погремушкой Леди Каскавелла — и заметались ядовитые песчинки,
не зная, куда лететь им, и, в конце концов, сгорели в пламени. Тогда оттолкнулся от земли
Змеиный Лорд, и, взлетев, поразил джинна-ящера в горло. Всего один выпад потребовался ему —
но кто может описать совершенство, изящество и силу этого выпада?! Ни броня, ни клинки, ни
шипы не спасли джинна-ящера, и мертвым рухнул он наземь.
Взмахнул веерами тот, кто имел волчью голову. В тот же миг уплотнился вокруг него
воздух, и невозможно стало приблизиться к нему. Крюками взмахнул он — сплелись из воздуха и
огня и устремились к Лорду Гюрзе два сверкающих лезвия. А длина их такова же, каково
расстояние меж поединщиками — пятьдесят футов.
Что до Галлара — то протянул он к Каскавелле свои руки, и удлинились эти руки,
превратившись в песчаные плети.
Высоко прыгнул Змеиный Лорд, избегая соприкосновения со сверкающими лезвиями, и
рассек на лету извивающиеся руки-плети Галлара. Каскавелла вновь затрясла своей погремушкой.
И почувствовал волкоголовый, как еще больше уплотняется вокруг него охранная оболочка, а
потом, став подобной хрупкому стеклу, рушится со звоном. Одного прыжка хватило Гюрзе, чтобы
преодолеть расстояние между ними, и двух взмахов мечами, чтобы рассечь тело волкоголового на
восемь частей.
Крикнула Каскавелла:
— Смирись, Лорд Галлар! Сопротивляясь неизбежному, ты ничего не достигнешь!
Ничего не ответил король джиннов, но тьма, таившаяся за глазницами его золотой маски,
пришла в движение. Протянулись из глазниц два потока тьмы, два течения, две черные змеи.
Поспешно загремела погремушкой Каскавелла, ибо опасными показались ей эти нити-змеи.
Возник перед нею щит, а щит тот был — как серо-голубая чешуя с серебряными и белыми
узорами. Но тьма, вышедшая из глаз Галлара, соприкоснувшись с щитом, прогрызла в нем
отверстия, испарила, иссушила, испила энергию, заключенную в щите из змеиной чешуи.
Обвились темные нити вокруг Каскавеллы и стали душить ее, а пасти безглазых черных змей
вонзились в ее нежное тело.
