выходе из ущелья их ожидала крылатая змея длинною в три человеческих роста. Нижняя половина

змеи волочилась по земле, верхняя же, поддерживаемая крыльями, раскачивалась в воздухе. И

крылатая змея повела путников дальше, а гадюка удалилась, отправившись в обратный путь.

Следуя за проводником, вскоре путники вышли к большому дворцу со многими куполами,

со многими низкими помещениями, со многими открытыми террасами, двориками, башнями и

изгородями, устроенными для удовольствия отдыхающих в них рептилий.  Великое  множество

змей находилось в том дворце. Также пребывали там иные существа, подобные тому, что недавно

сотворил Мъяонель — змеерукие, змееногие, змееголовые. Были там и столь огромные змеи, что

они   никак   не   могли   поместиться   в   одном   дворике,   и   протягивали   свои   блестящие   тела

последовательно через несколько соседних. Также были там змеи со многими головами и змеи с

несколькими хвостами.

И   вот,   вошли   Мъяонель   и   Армрег   во   дворец   и   шли   по   его   дворикам   и   галереям,

сопровождаемые неумолкаемым шипением, покуда не достигли внутренних покоев и большого

зала,   стены  которого  были  сделаны  из  янтаря   и  халцедона.   В  окружении  множества   змей,   на

широком ложе покоилась Винауди, Змеиная Королева. И обнаженное ее тело было белым и как

будто светящимся. Верхняя часть ее тела была как у женщины, а нижняя — как у змеи. Юным

было ее лицо, совершенное, без единого изъяна, с тонкими чертами.

Кроме того, в зале вдоль стен и у трона стояли стражи Винауди, бронзовокожие наги с

длинными   копьями,   и   вассалы   ее   и   придворные   —   Лорд   Кобра,   Аспид,   Эфа-Ненавистница,

Господин   Випер   и   жена   его,   Госпожа   Гадюка,   Полоз,   Муссурана   и   Лахезис,   Гремучник   и

Каскавелла, Слепун, Гюрза и Волкозуб, а также и многие другие. Головы у них были как у змей,

тела же — человечьи.

Наги окружили Мъяонеля и подвели его к трону. Обратилась к нему Королева Винауди,

сказав:

— Как ты осмелился посягнуть на то, что тебе не принадлежит?

Ответил Мъяонель:

— Хотя я и воспользовался аспектами Силы, над которыми у меня нет прямой власти, все

же   полагаю   я,   что   нельзя   считать   это   преступлением,   потому   что,   поступив   так,   я   никак   не

преуменьшил вашего могущества, миледи. Ведь то, чего мне удалось достичь в этой области, было

достигнуто не путем завоевания, но путем Искусства. Без сомнения, существуют аспекты Сил, кои

в полной мере подвластны только тем Обладающим, которые связаны с этими Силами, но никогда

прежде не слышал я, чтобы полагали преступлением, если другому Лорду удавалось достичь этих

же аспектов посредством Искусства, используя для того те или иные ингредиенты.

Сказала Винауди:

— Ингредиенты? Так-то ты называешь моих подданных, коих ты уничтожил, а духовную

сущность которых использовал как ключ к моей Силе?

Сказал Мъяонель:

—  Ваше величество, вы в своем праве и, если пожелаете, можете востребовать от меня

любого, даже самого невообразимого возмещения за жизнь своих подданных. Что с того, что цена

их жизни была не слишком высока? Ведь выкуп будете определять вы сами и сможете назначить

любую   цену.   Также   и   я,   в   принципе,   обладаю   правом   уничтожить   любого,   осмелившегося

раздавить в моих владениях даже и малейшее насекомое. Но хотя и имею я право на подобное,

вряд ли кто-нибудь назовет такое возмещение справедливым.

Сказала Винауди, чуть усмехнувшись:

— Ты осмеливаешься сравнивать себя со мной? Ты дерзок.

Сказал Мъяонель:

— В чем же мы не равны?

Спросила Змеиная Королева:

— Как твое имя и каков твой титул? Как давно ты обрел Силу?

— Меня зовут Мъяонель, а мой титул — Хозяин Безумной Рощи. Что же до моей Силы, то

обрел я ее не слишком давно.

Сказала Змеиная Королева, улыбнувшись:

— Колдун, ты — дитя в сравнении со мной.

Услышав это, улыбнулся и Мъяонель. Сказал он:

— Я — из народа ванов. Знаешь ли ты, что это означает? Без сомнения, многие пришли бы

в трепет и изумление, узнав о числе виденных тобою лет. Я же, напротив, прихожу в восхищение

от твоей молодости и красоты, ибо если представить, что я — шестидесятилетний старец, то ты —

девятнадцатилетняя дева, и я могу лишь бессильно позавидовать гладкости твоей кожи, чистоте

твоего дыхания, невинности твоих помыслов и доверчивости твоего сердца.

Сказала Винауди:

— Ты дерзок и нагл. Под оболочкой льстивых слов ты осмеливаешься прятать насмешку.

Поначалу я   всего  лишь  хотела   примерно наказать  тебя,   но теперь,   внимая   твоим   настояниям,

склонна не судить тебя, но обращаться с тобой как с равным. Это, впрочем, означает, что скорее

всего уже в самом ближайшем времени ты умрешь, ибо многие, прежде тебя пытавшиеся доказать

мне нечто подобное, как правило, умирали. Не желаешь ли теперь отказаться от своих нелепых

претензий и покорно просить у меня снисхождения за убийство моих слуг? Я еще могу пощадить

тебя.

Сказал Мъяонель:

—  Я  готов принести  свои  извинения,   если  уничтожение   этих змеек  было почему-либо

неприятно тебе, Королева Винауди. Ты можешь потребовать с меня виру за их смерть, но судить

меня   у   тебя   нет   права.   Что   до   остального,   то   я   —   не   «многие»,   и   если   «многих»   ты   легко

подвергла смерти, это еще не означает, что тоже самое произойдет и со мной. Однако мне не

хотелось бы враждовать с тобой, ибо нет чести в том, чтобы враждовать с женщиной.

Сказала Винауди:

— Вот, значит, кем ты меня считаешь? Только лишь женщиной?

Сказал Мъяонель:

— Да. Ибо это — единственное различие между нами.

Тогда Волкозуб, бывший при дворе Змеиной Королевы начальником стражи, поклонился

ей и спросил:

— Госпожа, мне убить его?

Сказала Винауди:

— Нет. Я дам ему шанс доказать, что он тот, за кого выдает себя. Но прежде пусть скажет,

для   чего   ему   понадобилось   то   превращение,   совершая   которое   он   посягнул   на   области

подвластного мне волшебства?

Сказал Мъяонель:

— У меня есть несколько сильных врагов, с коими в скором времени я планирую начать

войну за некие земли, лишь недавно рожденные из Хаоса и оттого богатые Силой и волшебством.

Однако союзников у меня немного. Для того, чтобы восполнить их число, я и сотворил этого

демона, пробудив Силу в одном юноше.

Сказала Змеиная Королева:

— Что же, очень хорошо. Теперь слушай мое решение. Ты проведешь одну ночь вместе со

мной. Завтра утром тебе будет даровано право перед моими вассалами и придворными повторить

то, что ты сказал об этой войне. Тем из них, кто пожелает этого, я позволю присоединиться к

тебе... если ты сам к тому времени будешь еще жив.

Воскликнул Мъяонель:

—  Поистине, судьба благосклонна ко мне! Вместо того, чтобы взять с меня виру, мне

предлагают награду, о которой не смел я и помыслить!

И вот, удалились они в спальню Королевы Винауди и роскошно предались там любви.

Впрочем, близость их была не такова, какой предаются люди или иные живущие. Близость их

была близостью Сил, а сами они, истончив свое естество до много более высоких токов энергий,

чем те, что обеспечивают существование зримого мира, были как два течения — стремительные,

неугомонные,   переплетающиеся,   взаимопроникающие.   Любовь   их   мало   чем   отличалась   от

поединка, ибо если б в этот миг один из них оказался бы слабее другого, то был бы поглощен и

исчез бы, как личность, став для другого тем, чем Мъяонель сделал для себя Танцующего Демона.

Но Мъяонель и Винауди были как вода и масло, и ни он, ни она не сумели впитать или подчинить