«Сказка – это скатерть-самобранка…» Сказка – это скатерть-самобранка, Сказкой можно тешиться и жить, В сказку улетаешь спозаранку, Не решая – быть или не быть. На границах сказочных дозоры, Знающие всё бородачи, Отворяют пыльные просторы, Где дрожат стеклянные лучи. Где пылинки пляшут, паутинки, Солнцами пронизаны насквозь, Где висят старинные картинки В золоченых рамках вкривь и вкось. Там по слою вековому пыли Не шуршат небрежные шаги. Мыши там давно уже забыли, Что на них есть кошки – их враги. Там на поседевших перекрестках Ходики с кукушками стучат, С потолка упавшая известка Мажет мелом маленьких мышат. Я там был – в чердачных сновиденьях, В шелесте страниц и скрипе рам. Я еще не раз в своих сомненьях И надеждах побываю там. 1964 «Вернуться туда, где не был…»
Вернуться туда, где не был, Подняться по лестнице темной И, старый звонок нажимая, Услышать за дверью шаги. Сказать тебе: «Милая, здравствуй!» Шагнуть за порог, как в пропасть, И долго в бедной прихожей Свой плащ промокший снимать. И в комнате тесной и теплой Зажечь свечу и поставить На стол, и вспомнить о прошлом. О будущем – не говорить. 1965 «Вот на лестнице хлопнула дверь…» Вот на лестнице хлопнула дверь. Ты шагам торопливым поверь И по скрипу ступеней сумей Угадать мою тень у дверей. Вот подходит назначенный час, А на лестнице – десять пар глаз, И ушей десять пар – у стены Караулят запретные сны. Что же сердце не бьется в груди? Ах, как страшно к порогу идти! Страшно дверь, как лицо, распахнуть И надежде навстречу шагнуть. Но никто у дверей не стоит. Только кот на ступеньке грустит. Только мужа бранит дотемна За соседнею дверью жена. 1965 «Я отдам тебе все: и веселье и детскую ласку…» Я отдам тебе все: и веселье и детскую ласку, Как художник холсту отдает животворную краску. Только ты отзовись, только ты появись и возникни! Вот уж осень к земле порыжевшими листьями никнет, И по крышам и трубам свистит охладелым потоком Жестяная вода на серебряном ветре высоком. Как противен оскал дождевой молодящейся рыбы! Дождь как будто бубнит: если были бы вместе бы вы бы, Если выли бы белые бури, и синие птицы Прилетали бы легкими снами над вами кружиться… 1965 «Какая ночь!…» Какая ночь! И красный свет В окне замерзнувшего дома, И затаенная истома, И облаков прозрачный след. Шаги прохожих в темноте, И голос тихий и усталый, И отраженные кварталы В холодной северной воде. А где-то плачут поезда, Совсем по-детски горько плачут. И надо мной видит звезда, Но это ничего не значит… 1966 «У нас в деревне дождик проливной…» У нас в деревне дождик проливной И тучи, как дворняжки, лают с неба. А я пишу письмо тебе домой, И на столе лежит осьмушка хлеба. Бревенчатые стены. Печь. Ухват. Ты знаешь, он совсем, как настоящий! И угли из печи в избу глядят, Как волки из соседней черной чащи. В трубе гудит, и дым прибит к земле. Холодный ветер рвет его на части. Ты хоть сегодня вспомни обо мне, О горьком и нескладном нашем счастье. Погасла печь. Зарылся жар в золу. И завтра будет так же, как сегодня. В своем иконном золотом углу Заснул спокойно Николай-угодник. И дом заснул. И снова ты со мной. Он был, тот день? Мне кажется, что не был. У нас в деревне дождик проливной И тучи, как дворняжки, лают с неба. 1965 «Я плод, который перезрел…» Я плод, который перезрел. Меня садовник не срывает. Он совершенно не скрывает, Что незавиден мой удел. И я на веточке дрожу, Болтаюсь меж землей и небом И в положении нелепом Весь прошлому принадлежу. И солнечный веселый взгляд Ловлю я ослабевшим оком, В уединении глубоком Накапливая горький яд. Никто в заброшенном саду Не вздрогнет и жалеть не станет, Когда, бессильный и усталый, В траву я молча упаду. 1966 Разговор с домовым
Вот и дождался метели. Все предвещало метель: Окна в домах запотели, Снег заплясать захотел, Ветер кружиться задумал, За угол вихри замел, Кромку сугробную сдунул И домового привел. Слушай, приятель! За печкой Завтра бутылки найдут. Попика с тонкою свечкой Под руки в избу введут. Тот совершит отпущенье. Мелко тряся бородой, Он окропит помещенье Снежной святою водой. Дух домового изгонит, Душу мою вместе с ним. Что ж это ветер так стонет? Снежный качается дым? Выпьем, старик! До рассвета, Как до весны, – канитель! В снежные стороны света Рвется шальная метель. |
