Лесной трамвай В этом наспех придуманном мире На глаголах – бубенчики лиц. Разлетаются выше и шире Разноцветные хлопья зарниц. И кудесник-вагоновожатый Видит в щелочку выгнутый рельс И ведет свой короткий и важный Перезвоном наполненный рейс. Наступает веселое утро. На маршрутном листе – небеса. Осыпается жалкая пудра, Без остатка пылит полчаса. Слово за слово – корень, приставка, Снова корень, такой корневой, Что белеет немытая лавка, И тропа зарастает травой. Исчезают колеса и скобы, А трамвайные дуги в лесу Долго ищут железные тропы И тихонько звенят на весу. Венский вальс Светлой осени костры И ленивые качели Нас как будто научили Новым правилам игры. Это день перед войной. Посмотри: оркестр военный Венский вальс благословенный Чертит кисточкой одной. Впереди седой трубач, Академик флюгельгорна Дует важно и упорно, Будто вальс еще горяч. День кружит на высоте, На три четверти, по ноте Он припомнится пехоте, Как зарубка на версте, Отделяющей века, Смену правил и привычек Блеском звездочек и лычек, Пулей-дурой у виска. «Сегодня встретился хороший человек…» Сегодня встретился хороший человек. Такая редкость! Шел и улыбался, Как будто улицы неосторожный бег Его души нисколько не касался. Счастливый обитатель корабля Без паруса, без якоря и флага Он плыл, куда звала его земля, И это было больше, чем отвага. На мудреца довольно простоты, А простаку спокойнее живется. В порыве недоношенной мечты Святая правда в людях ошибется. А этот улыбается, чудак! Несет авоську с пойманным арбузом. Я шел и любовался просто так Его зеленым полосатым грузом. «Приходи ко мне запросто…» Приходи ко мне запросто. Вечерами я дома. Мы послушаем записи Наших старых знакомых. Там стеклянные кубики Невесомостью дышат, И почтенную публику Слезы совести душат. Это Моцарт рассерженный Притворяется тихим, Но, на землю поверженный, Вдруг становится диким. На лету превращается В первородного Баха. Там, где месса кончается, Начинается плаха. Далеко, далеко еще Заведут нас молитвы! В этом мире ликующем Вечны первые битвы. И на счастье подаренный Разбивается Моцарт, Потеряв под ударами Блеск мятежных пропорций. Почти детское Не прислала мне повестку Комариная война И под окнами в отместку Голосила дотемна. Первый голос: ярче ментик, Королевский трубадур! Стиль высокий – франтик, шпентик, Весельчак и балагур. На второго накричали, Он совсем ушел в себя. Лезут перышки печали У седого воробья. Третий голос – деревенский Плач побитого в кустах. Ярославский ли, смоленский, Волчий шорох, птичий страх. Строчка, точка, запятая, Понарошке и вразброд Эта троица святая На дремучий суд идет. Обсудили, осудили, Пропечатали приказ И частушечные были Разорили напоказ. Прицепили строчки к смыслу, Словно ведра к коромыслу. Синий ментик был неправ, Он упал, траву примяв. Только перышки печали Ни за что не отвечали. «Напряжение внутренней жизни…» Напряжение внутренней жизни Так легко от друзей укрывать. Суета на веревочке виснет, И летит одуванчиков рать. На лугу непрерывно-зеленом От цветка до цветка, второпях, Как положено вечным влюбленным, Скачут мошки на первых ролях. Им не стягивать узел Вселенной. Легкомыслие – ветер в крови. На земле музыкальной и пенной Ноту счастья за хвостик лови! А тебе – ни ромашек, ни пенья, И за лодкой чужой не грести. Ток высокого напряженья Держит душу, как землю в горсти. Крысы Стучатся в дверь, и стук висит в прихожей. Я рад вам, гости, заходите. Выпьем чаю, Поговорим о завтрашних делах И проведем непринужденно вечер. Вы слышите? Играют где-то Баха, И в окна бьют органные приливы, Волнуются, но стекла не дрожат. Почудилось. Прошу вас, проходите, Садитесь на диван. Отрезок жизни Я постараюсь вам преобразить. Скрип половиц. И темнота, и шорох. Из темных нор ползут немые крысы, Они жирны и щелкают зубами, Глаза горят – их сотни! – друг на друга Они взбираются. Что, страшно? На паркете Царапины глубокие белеют, И смрад витает в воздухе сыром. Мне вспомнилось: сегодня утром дети В войну играли. Пленных повели Расстреливать, и командир отряда, Какой-то рыжий незнакомый мальчик, Сказал: перестреляем, словно крыс! И вот теперь из сумрачных углов Пожаловали крысы! крысы! крысы! Смотрите – дисциплина и порядок В крысиных сотнях. Строй предельно четок, Как будто связан дудкой Крысолова. Ряды смыкаются. На приступ! Понемногу Передние влезают на диваны. Ну, берегитесь, гости! Будет бой! А впрочем, нет. Бороться бесполезно. Но покориться крысам? Покориться Кишащей массе темно-серых шкурок? Ах, лучше смерть! И смерть с косой приходит… А мы хотели просто выпить чаю! Не выйдет, дорогие, я встречаю Непрошенную гостью. Стынет ужин, Хозяин никому уже не нужен. …Как мило провели мы этот вечер! А музыка! А легкая беседа! Мы к вам пожалуем еще через неделю. Спасибо. До свидания. Прощайте. И дверь закрылась. Что же, мне приснились И крысы, и шуршащие колонны? Их гости не заметили. Бог с ними! Блаженно их неведенье. Хоралы По-прежнему откуда-то несутся. Закрыть окно. Законопатить щели. Все выходы и входы запереть И этим крыс вторжение отсрочить. А Иоганна Себастьяна Баха Забыть до Страшного Суда. Аминь! Прощайте, гости! Помните о крысах. |
