Последним штрихом этого подчеркнуто современного будуара являлось зеркало в полстены, а также оригинальный туалетный столик из хрома и белого мрамора.

– Эта комната очень нравится Линде, – как бы между прочим заметила остановившаяся за спиной Энни Доррис. – Ах да, ведь ты не знаешь… Линда – это будущая жена Роджа. Правда, они еще не объявили о помолке, но этот день не за горами. Если Линда задерживается у нас допоздна, она проводит ночь именно в этой комнате.

Энни медленно, с таким чувством, будто ее спустили с облаков на землю, обернулась.

– Я знаю Линду.

– В самом деле? – заморгала Доррис. – Но… как это может быть?

– Мы познакомились в клинике, в палате у Джоан.

– Ах вот оно что, Линда заехала навестить мою сестру!

– И заодно сообщить Роджу, что уезжает на несколько дней к подруге.

Доррис нахмурилась.

– Уезжает? И… она не пригласила с собой Роджа?

Энни едва заметно пожала плечами.

– Линда упомянула, что будто бы намечается девичник, так что…

– Она очень милая, ты не находишь? – улыбнулась Доррис. – Мы все, Родж в первую очередь, питаем к ней самые теплые чувства. Родители ее тоже очень приятные люди.

Энни почувствовала, что Доррис неспроста именно так выстроила фразы – она словно пыталась сделать некий намек. Пристальный взгляд Доррис подтверждал подобное предположение.

– Всем нашим знакомым известно, что Родж и Линда скоро поженятся, – добавила Доррис и умолкла, глядя на Энни.

Повисла пауза. Испытанное разочарование было так велико, что Энни на время утратила способность вести светскую беседу.

Ну и дура же я, уныло подумала она. Размечталась, глаз с Роджа не свожу, нафантазировала, что он и Линда не более чем друзья… Вот тебе и подтверждение: они действительно потихоньку готовятся к свадьбе.

Ощущая на себе внимательный взгляд Доррис, Энни изобразила улыбку.

– Превосходно. Родж не менее приятный человек, чем Линда, и они станут прекрасной парой. Я непременно поздравлю их в день бракосочетания. – Чуть помедлив, она добавила: – Между прочим, через три недели я тоже выхожу замуж.

Услышав это, Доррис не смогла сдержать облегченный вздох. И сразу заулыбалась.

Подобная реакция вызвала у Энни раздражение. Что у Доррис на уме? За кого она ее принимает? Похоже, Доррис испугалась, что Энни представляет угрозу для счастья Роджа и Линды? Но это же смешно! Какие бы фантазии ни возникали в мозгу Энни, она ни за что не рискнет воплотить их в жизнь.

Ха-ха-ха! Брось, золотце! – неожиданно услышала она свой внутренний голос. Если бы Родж захотел, ты с готовностью упала бы в его объятия – как спелая груша с ветки! Так что изображать невинность ни к чему. Возможно, ты и не решишься сделать первый шаг, но ведь не станешь же уверять себя, что проигнорируешь знаки внимания со стороны Роджа, если таковые вдруг обнаружатся!

Может, и проигнорирую, хмуро подумала Энни. И потом, я не из тех девиц, которые зарятся на чужих мужчин.

Допустим, вновь зазвучал внутренний голос. Но где уверенность, что и Родж не из тех парней, которым по душе приключения с чужими девушками? Ведь известно, каковы мужчины, во всяком случае большинство из них…

– Очень рада за тебя, детка, – сказала Доррис. – Замечательное известие. От всего сердца желаю тебе и твоему суженому счастья. – После некоторой паузы она добавила: – Ну, не буду мешать, приводи себя в порядок и спускайся. В ванной найдешь все необходимое. А столовая у нас на первом этаже, от лестницы налево, вторая дверь. – С довольной улыбкой Доррис направилась к выходу.

Энни осталась стоять на месте, провожая ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду. Потом порывисто шагнула к кровати, села, закрыла лицо ладонями и расплакалась…

– Не обижайся, но у тебя неважный вид, – заметил Родж, разрезая телячью отбивную. – Тебе бы не помешало хорошенько выспаться перед завтрашней поездкой на виллу.

Энни молча улыбнулась в ответ. Будь ее воля, она вообще бы не показалась из отведенной ей белой комнаты, однако, поразмыслив, решила, что это будет невежливо.

Они с Роджем сидели за рассчитанным на несколько персон обеденным столом вдвоем, потому что Доррис отсутствовала. Она зашла проверить, все ли в порядке, а затем удалилась, извинившись и сославшись на то, что вообще не ужинает – съедает лишь одно печеное яблоко.

– Кроме того, я не хочу пропустить очередную часть моего любимого сериала, – сказала Доррис с уклончивой улыбкой.

После ее ухода Родж заметил.

– В этом смысле мои тетушки-близнецы не похожи друг на друга.

Энни покосилась на дверь, за которой минуту назад скрылась Доррис.

– Что ты имеешь в виду?

– Соблюдение диеты. У обеих одинаковое заболевание – холецистит, однако относятся они к нему по-разному. Доррис скрупулезно соблюдает предписания врача, Джоан же, наоборот, словно нарочно поступает вопреки рекомендациям – ест все, чего душа пожелает.

– По-моему, в этом нет ничего хорошего, – сказала Энни, машинально гоняя по краю тарелки маринованный грибок.

Родж усмехнулся.

– Разумеется. Джоан живет от одного обострения болезни до другого. Наша кухарка Милли ругает ее за такое отношение к своему здоровью.

– Кстати, я так и не увидела вашей грозной кухарки. – Энни подняла голову и посмотрела на сидящего напротив Роджа.

Надо сказать, тот находился на достаточно большом расстоянии, потому что стол был широким. Милли накрыла его с большой изысканностью, расположив на светло-розовой льняной скатерти красивые фарфоровые тарелки, столовое серебро и хрустальные бокалы. Словом, все было очень красиво, только из-за скверного настроения Энни лишь мельком отметила рвение кухарки, хотя и догадывалась, что та старалась ради нее.

– Милли накрыла на стол и ретировалась, – сообщил Родж. – Она только с нами строга, а гостями ведет себя иначе и вообще старается поменьше попадаться им на глаза. – Немного помолчав, он спросил: – Неужели ты за целый день не проголодалась?

Энни взглянула на стоявшую перед ней почти нетронутую тарелку еды. Сочная, посыпанная свежей зеленью отбивная, обжаренная в кляре цветная капуста, кружки свежих помидоров, маслины, маринованные шампиньоны – все выглядело очень привлекательно, но аппетита почему-то не вызывало.

Впрочем, Энни знала почему: произошедший в белой комнате разговор с Доррис напрочь отбил у нее желание подкрепиться. С момента той беседы она испытывала точно такое же состояние, какое было в самолете, – некоторое головокружение и словно легкий недостаток воздуха.

– Похоже, ты прав: мне действительно не помешало бы поспать. В самом деле, сон помог бы ей хоть на время забыть обо всем. Когда спишь, не думаешь. Энни и не хотела думать – ни об оставшемся в Чикаго Хью, но о сидевшем напротив Родже. И, конечно, меньше всего она желала размышлять о красавице Линде.

– Что-то ты совсем раскисла, – обронил Родж, с беспокойством глядя на нее. – Не отложить ли нам завтрашнюю поездку?

– На виллу? – Энни покачала головой. – Не вижу смысла. Во-первых, все равно нужно провести экспертизу часов, а во-вторых, Джоан уже договорилась со своим лечащим врачом о досрочной выписке, так что…

– Ну, Джоан может и сюда приехать, а уж потом…

– Не нужно из-за меня менять планы. Уверена, стоит мне выспаться – и я вновь буду в порядке.

Энни произнесла обе фразы с сухостью, удивившей ее саму. Родж тоже обратил внимание на этот странный тон и вновь пристально посмотрел на нее. Затем нахмурился.

– Что ж, как знаешь.

Заметив перемену в его настроении, Энни пожалела, что не смогла справиться с собой. Родж ведь ни в чем не виноват. Он не вселял в ее голову фривольные мысли, не давал повода для смелых фантазий и вообще ни на что этакое не намекал. А что она с момента встречи в аэропорту не может отвести от него глаз, так это тоже не его вина.

Да и Доррис, скорее всего, не желает мне зла, вяло проплыло в мозгу Энни. Просто она очень любит Роджа, своего единственного племянника, поэтому излишне подозрительна. И ее можно понять: она видит меня впервые в жизни, а вокруг столько охотниц за деньгами…