– А что я могу, Декстер?

– Например, прийти к ней и попробовать поговорить…

– Она не будет меня слушать!

– Странно, еще ни один подозреваемый или свидетель не смог не слушать тебя, а любимая тобой женщина, женщина, которая значит для тебя так много, может и не услышать?

– Ты же встречался с ней! У Мелани, какой бы нежной и хрупкой она ни смотрелась, железный характер.

– Ладно, это бессмысленный разговор! Примерно, как если бы ты начал меня отговаривать от свидания с Кейт.

Тебе не нужно туда ходить, а мне просто необходимо! – Мартин усмехнулся. – И все равно, даже понимая это, мы поступаем наоборот. Не совершаем ли мы с тобой страшные ошибки, Декстер?

– Даже если и совершаем, это наши ошибки, Мартин. Лучше расскажи, когда ты сможешь вырваться от этих костоправов?

Мартин рассеянно потирал раненую руку и осматривал всех входящих в зал суда. Как всегда, когда он начинал волноваться, рука принималась ныть, хотя из больницы его выписали неделю назад и заверили, что он полностью здоров. Правда, пока что не рекомендовали драться и на спор отжиматься на кулаках.

Где же Мелани? – волнуясь, думал он.

Мартин и так знал, чем закончится этот процесс, поэтому практически не волновался о том, что его труды пропадут втуне. Отец Франциск сядет на довольно большой срок уже хотя бы за то, что стрелял в полицейского. Вот Джек – Уозингейм, если ему хватило денег на приличного адвоката, может даже отделаться условным наказанием.

Все это Мартин уже не раз прокручивал в голове, но сроки, на которые осудят преступников, сегодня его не слишком волновали. Он ждал, когда же увидит Мелани. Разлуку с ней он измерял даже не в днях, а в часах. И вот сегодня, практически сейчас, он ее увидит. Будет находиться в одной с ней комнате, дышать одним воздухом. Да за это Мартин был готов спокойно принять даже оправдательный приговор!

И вот наконец дверь в очередной раз распахнулась, и в зал вошла Мелани, рассеянно оглядывающаяся по сторонам. Она нашла взглядом Мартина и резко остановилась. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и мир перестал существовать для них…

Мелани словно раненная птица рванулась к Мартину, но почти сразу замерла. В ее глазах мелькнуло сомнение. И Мартин понял, что сегодня он проиграл. Кто-то прошел между ними, и связь двух сердец прервалась.

Мартин испугался, даже на мгновение потеряв Мелани из виду. Он бросился вперед и в несколько огромных шагов оказался возле Мелани. Какая-то симпатичная брюнетка ободряюще улыбнулась ему и отошла в сторону.

Мелани растерянно смотрела на него. Сердце Мартина сжалось от боли: под ее прекрасными серыми глазами залегли синяки, щеки впали…

Он растерянно остановился и, не зная, что сказать, попытался улыбнуться.

Совсем не так представлял себе эту встречу Мартин. Много раз он думал о том, что скажет Мелани, или вообще ничего не скажет, а просто обнимет ее и поцелует, чтобы больше никогда не отпускать от себя. Но вот он, растерянный, стоит и не знает, что же дальше делать.

Казалось, Мелани тоже не знает, что же делать, и как себя вести. Мартин видел, что ей хочется броситься к нему в объятия, прижаться к его груди, но что-то удерживало Мелани.

– Почему? – вдруг спросил он.

Мелани опустила глаза и тяжело вздохнула.

– Ты получил мой букет? – спросила она.

– Да. Поэтому я и спрашиваю: почему?

– Я не знаю, Мартин! Я совсем запуталась, запуталась и в тебе, и в себе, и в своих чувствах.

– Ты любишь меня? – прямо спросил Мартин.

Мелани дернулась, будто ее ударило током, и с трудом подняла на него глаза.

– Ты любишь меня? – настойчиво повторил Мартин.

– Да, – с трудом выталкивая из своего горла это простое слово, ответила Мелани.

– Тогда почему?! – В голосе Мартина была такая мука, что Мелани еле удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.

– Знаешь, Мартин, чем отличается любовь в зрелом возрасте от любви в юношеском?

– Нет, – ошеломленно ответил он.

– Когда тебе пятнадцать лет, ты говоришь: «Я люблю его и не могу без него жить». А когда тридцать пять – «Я люблю его, но могу без него жить, потому что жизнь продолжается». – Она замолчала и опустила голову.

Мартин тоже некоторое время молчал, потом спросил:

– Значит, ты сможешь жить без меня?

– Да. И ты сможешь жить без меня.

– Но я не хочу этого! Может быть, это и ребячество, но я не могу без тебя! Я люблю тебя, Мелани, и хочу быть с тобой!

– Я тоже хочу быть с тобой, но не могу! Я больше не доверяю тебе, Мартин.

– Господи, да я же столько раз объяснял тебе, почему так получилось!

– Да, я все понимаю, разумом понимаю, но сердцем понять и принять не могу. Прости, может быть, мне еще нужно время, а может быть, даже тысяча лет не поможет! Кажется, они начинают.

Мелани дернулась, чтобы уйти на свое место, но Мартин схватил ее за руку и тут же поморщился: он совсем забыл, что правая рука у него все еще болит.

– Не уходи! – попросил он.

Мелани лишь покачала головой и дернулась сильнее, но Мартин держал ее мертвой хваткой.

– Не уходи! – громче повторил он.

Мелани закусила губу и покачала головой. На ее глаза выступили слезы. Ей так хотелось подчиниться его просьбе, остаться с ним, но что-то не пускало. Мелани просто боялась вновь доверить ему свое сердце, свою любовь.

– Отпусти меня, Мартин, – попросила она. – Отпусти меня, я ничего не могу с собой поделать. Я не могу заставить себя поверить тебе вновь. И не знаю, смогу ли. Отпусти меня!

В глазах Мелани была мольба. Мартин дрогнул, но так и не разжал руку. Мелани не могла вернуться, а он не мог отпустить ее. Так они и стояли друг против друга в полной тишине зала, пока судья не постучал молоточком и не сказал:

– Офицер Хэмсфилд, отпустите леди, она же вас об этом просит!

Мартин смутился и отпустил руку Мелани. Она бросилась на свое место в углу и забилась туда, как испуганная птичка. Мартин медленно повернулся.

– Простите, господин судья, – каменным голосом произнес он и сел на свое место.

– Отлично! Теперь, когда многоуважаемый офицер Хэмсфилд частично разобрался со своими проблемами, мы можем заняться нашим процессом! – ядовито сказал судья и открыл заседание.

Весь процесс для Мелани прошел словно в тумане. Она почти ничего не слышала и, если бы Кейт не толкнула ее, пропустила бы момент дачи собственных показаний. На вопросы прокурора и защитников Мелани отвечала механически, но, кажется, ее показания всех устроили. Во всяком случае, ей практически не задавали вопросов.

Мелани села на свое место и вздрогнула, когда свидетельское кресло занял Мартин. Он давал показания уверенным голосом, но Мелани видела, что мысли его далеко. Она страдала, глядя на его высокую крепкую фигуру, на его руки, которые были так нежны с ней… Как же ей вновь хотелось оказаться во власти этих рук и забыть обо всем на свете! Быть с ним, любить его, дарить ему свою любовь, чего еще ей желать от жизни?

– Так иди к нему, – прошипела ей на ухо Кейт.

Мелани вздрогнула.

– Я что, говорю вслух?

– Нет, но ты так пожираешь глазами несчастного Хэмсфилда, что на месте судьи я бы тебя выставила из зала! Но, судя по всему, практически все здесь знают о вашем романе, так что из уважения к тебе или к Мартину вас до сих пор не отправили выяснять отношения за дверь!

– Нам нечего выяснять, – прошептала Мелани. – И вообще, судья просил сохранять тишину. Когда же это закончится?!

Мартин сел на свое место. Ему очень хотелось обернуться и найти в зале Мелани. Но он понимал, что не стоит испытывать терпение судьи. Лично ему было все равно, чем все это закончится, но он не хотел подводить своих коллег, которые много сил вложили в это дело.

Ничего, скоро все это закончится, я найду Мелани, и тогда ей уж не удастся от меня уйти. Если будет нужно, я силой заставлю ее быть со мной. Только подумать – она меня любит, говорит об этом, но не желает вновь принять меня! Какое-то сумасшествие!