– Нет, мистер Хэмсфилд. Я дала вам показания, больше мне не о чем с вами разговаривать! Куда мне сейчас идти?

– Я провожу вас.

– О нет, спасибо, в этом вовсе нет необходимости!

Мартин молча встал. Мелани последовала его примеру. Так же молча, он вывел ее в коридор и здесь, оглядевшись предварительно по сторонам, прижал ее к стене и прошептал на ухо:

– Ты можешь не устраивать сцены здесь? Я вечером приду к тебе и все объясню.

– Что ты мне объяснишь? – тоже шепотом поинтересовалась Мелани. Вот только ее шепот был уж слишком похож на шипение рассерженной змеи.

– Почему мне пришлось это сделать.

– О! Это и так понятно! Ты выполнял свой долг перед отечеством и обществом! Отпусти меня!

– Нет, я тебя не отпущу, пока ты не выслушаешь меня.

– Я не хочу тебя слушать, не хочу! – Мелани попыталась вырваться из кольца его рук, но Мартин держал крепко.

– Мелани, ты же говорила, что любишь меня! Неужели ты окажешься выслушать меня только потому, что мне пришлось обманывать тебя?!

– А разве этого мало?

– Черт, Мелани, я так и думал, что ты будешь рвать и метать! Поверь мне, если бы я мог, я бы сразу же все тебе рассказал!

– Можешь прямо сейчас мне все рассказать!

– Кому-то нужно было проникнуть в сердце организации, чтобы выяснить хоть несколько имен. Мы думали, что ты в курсе происходящего. Разработали план, по которому я должен был встретиться с тобой и разговорить тебя. Я должен был покрутиться в магазине, чтобы узнать, кто покупает эти горшки.

– Ясно. Если бы на моем месте была другая женщина, ты переспал бы и с ней!

– Нет, Мелани! Что ты говоришь! Хоть я и знал, что нельзя этого делать, но полюбил тебя с первого взгляда. Я понял, что ты моя звезда, смысл моей жизни. Если бы ты знала, как мне было тяжело все это время! Я каждый день думал о том, что будет, когда ты все узнаешь…

– Я не верю тебе, Мартин. Мне бы очень хотелось тебе поверить, но ты уже один раз солгал мне… Я все еще люблю тебя, но уже не верю!

В глазах Мелани стояли слезы. Мартин всматривался в них, надеясь найти там хоть каплю понимания, но видел лишь презрение и разочарование. Руки его опустились, и Мелани выскользнула словно рыбка. Она бросилась бежать по коридору, ни разу не оглянувшись на Мартина.

Он прижался лбом к холодной металлической двери. Только одна мысль крутилась у него в голове: я знал, что так будет!

Мелани неслась по коридору, не разбирая дороги. Слезы застилали ей глаза, рыдания сдавливали грудь, мешая дышать. Она хотела только одного: укрыться от любопытных взглядов в своей маленькой квартирке над магазином. Спрятаться от Мартина и думать, думать обо всем, что произошло. Пусть это будет тяжело, пусть она прольет много слез, но, может быть, когда воспоминания закончатся, она сможет забыть о двух неделях счастья рядом с Мартином.

– Эй, мисс Гефес! – окликнул ее кто-то.

Мелани, подавив стон отчаяния, обернулась с обреченным видом.

– Да?

– Капитан Хэмсфилд уже закончил с вами? – спросил Соутвери.

Мелани криво усмехнулась.

– Можно сказать и так.

– Тогда пройдите, пожалуйста, со мной. Вам нужно подписать документ, в котором вы обязуетесь до решения суда не покидать пределы Лондона.

– А нельзя это отложить? – устало спросила Мелани.

Соутвери улыбнулся.

– Я понимаю, что у вас был сегодня тяжелый день, но, мисс Гефес, без этой подписки вас просто не выпустят из здания!

– Хорошо, – сдалась Мелани.

– Тогда идите за мной.

Соутвери привел ее в один из многочисленных стеклянных кабинетов-банок, где с трудом помещались стол и телефон, не то что человек, и указал на стул, куда Мелани могла присесть. Соутвери протянул ей какой-то бланк.

– Где мне расписаться? – нервно крутя ручку в пальцах, спросила Мелани.

– Разве вы даже не прочитаете это?!

– У меня нет никакого желания читать сейчас что бы то ни было! – совершенно бесцветным голосом сказала она.

– Но, мисс Гефес, здесь же может быть, например, добровольное признание в убийстве двадцати человек! Неужели капитан Хэмсфилд не научил вас внимательно читать бумаги?!

– Капитан Хэмсфилд научил меня очень многому, особенно сегодня, – бросила Мелани, сверкнув глазами на Соутвери.

– Простите, – пробормотал сконфузившийся и даже покрасневший полицейский. – Но все же прочитайте, пожалуйста.

Мелани кивнула и сделала вид, что внимательно изучает документ. На самом деле ей было совершенно безразлично, что подписывать. Если признание в убийстве двадцати человек позволит ей вернуться домой, она легко подпишет такую бумагу. Единственное, что действительно интересовало Мелани в этом документе, было место, где она должна расписаться. Наконец она нашла нужную строку и быстро написала свою фамилию.

– Вот и замечательно! – заявил Соутвери. – Уверен, вы тщательно изучили этот документ, но на всякий случай напомню: вы должны постоянно проживать по указанному в документе адресу, не выезжать за пределы города и являться в управление каждую неделю. Впрочем, я думаю, вас вызовут гораздо раньше. Вам все понятно, мисс Гефес?

– Да.

– Тогда можете быть свободны. Но если хотите, я готов предоставить вам свой кабинет и угостить чашечкой кофе.

– Зачем? – удивилась Мелани.

– Я перед вами в некотором долгу.

– Ничего подобного!

– Нет, что вы! Хэмсфилд прав, я не очень удачно провел операцию, вы едва не пострадали. Во всяком случае, получили серьезную душевную травму. На вас до сих пор лица нет! Так что можете распоряжаться мной по своему усмотрению!

– Спасибо за заботу, офицер Соутвери, но мне некогда. Я очень хочу попасть домой и залезть в ванну! Горячая ванна – это все, что мне сейчас нужно!

– Тогда я передам Хэмсфилду, что вы поехали домой?

– Заодно передайте ему, что он тоже может возвращаться домой. К себе домой! – уточнила Мелани.

– Вы на него очень обижены? – сочувственно спросил Соутвери.

– Обижена! – фыркнула Мелани. – Это еще очень мягко сказано, мистер Соутвери! Да я просто больше не хочу о нем слышать! Можете так ему и передать!

Мелани встала и шагнула к двери.

– Мисс Гефес! – окликнул ее Соутвери.

– Что еще?

– Хэмсфилд любит вас, хотя от всех старается это скрыть. Но мы-то его знаем давно! Он словно на крыльях летает в последние недели. От сурового и неприступного офицера Хэмсфилда не осталось и следа. Начальник постоянно грозился отстранить Мартина из-за слишком личного отношения к делу! А сейчас на нем лица нет!

– И что?

– Он сейчас страдает оттого, что был вынужден вас обманывать. Но у него просто не было другого выхода!

– Выход был. И очень простой: сказать мне правду.

– Если бы вы узнали, что ему нужно на самом деле, вы бы могли как-то выдать себя, и вся операция пошла бы псу под хвост! Мисс Гефес, вы просто не понимаете специфику нашей работы. Постарайтесь поставить себя на место Хэмсфилда!

– Каждый должен быть на своем месте. – В голосе Мелани прозвучали металлические нотки.

– Вы не понимаете специфику работы полицейского, – обреченно повторил Соутвери.

– Может быть, – легко согласилась она. – Зато я понимаю специфику отношений между любящими людьми. Они не должны друг другу лгать. А наши отношения начались со лжи. Мне бы не хотелось, чтобы они тем же и закончились. Если вас не затруднит, передайте Мартину, что он может не приходить ко мне, я все равно не буду его слушать. Вещи я ему отправлю с посыльным. – Мелани взялась за дверную ручку, но выйти в коридор не спешила. – Да, – наконец сказала она, – можете ему еще передать, что мне было хорошо эти две недели. Но я знаю, что больше это не повторится. Так что не имеет смысл пытаться возродить то, что уже умерло.

Мелани кивнула Соутвери и вышла. Несколько минут полицейский провел в раздумьях и наконец решил, что никогда не сможет понять женщин, а раз уж это женщина Хэмсфилда, пусть он с ней сам и разбирается!