Джоанна кивнула. Дэниел взял ее за талию и рывком вытащил из бассейна. Мокрое платье противно липло к телу, и Джоанна начала дрожать – то ли от холода, то ли от нервной реакции. Облепленная тканью, с расплывшейся косметикой и уничтоженной прической, она была такой жалкой, что Дэниелу стало стыдно. Он снял пиджак и набросил его на плечи дрожащей девушки.

– Прости, но я должен был освежить тебя. Ты слишком переживаешь из-за отца, – прошептал он. – С Джозефом все будет в порядке, он бывал в переделках и похуже. Ты же помнишь, как наши родители познакомились?

Джоанна кивнула головой и разрыдалась, уткнувшись в плечо Дэниелу. Сквозь ее рыдания он с трудом сумел уловить:

– Что же нам теперь делать? Не жениться же!

– Не переживай, мы что-нибудь придумаем! – ободрил ее Дэниел. – И потом, почему бы и не пожениться?

Джоанна подняла на него удивленные заплаканные глаза. Только сейчас Дэниел вспомнил их удивительный янтарный цвет.

– Как же так? Жениться? – переспросила Джоанна.

Дэниел хитро улыбнулся, но не успел рассказать о своем замысле – на подъездной дорожке появилась машина «скорой помощи».

Только через три дня врачи пустили семью к Джозефу Эшлеру. Инсульт не слишком сильно повлиял на его способности. Врачи обещали, что речь и моторика полностью восстановятся через несколько месяцев, если, конечно, Джозеф будет выполнять все их предписания и тренироваться. От родных и близких требовалось только одно: обеспечить ему уют и спокойствие.

Ни о каком возвращении Джоанны в Лондон речи быть не могло. Она прекрасно это понимала и не пыталась вновь поднять эту тему в разговоре с матерью. Джоанна даже смирилась с тем, что ей придется задержаться в Брисбене на несколько месяцев, пока отец окончательно не поправится.

Не могла она сейчас уехать еще и потому, что ощущала свою вину перед отцом. Если бы они с Дэниелом не стали устраивать истерику, ссориться и хамить друг другу, инсульта можно было бы и избежать.

На этот раз Джоанна услышала тихие шаги Дэниела задолго до того, как он сам появился в палате Джозефа Эшлера. Когда Дэниел вошел в палату, Джоанна повернулась и приложила палец к губам. Жестом она предложила Дэниелу выйти из палаты. Перед уходом Джоанна поправила на отце одеяло и погладила его по руке.

– Папа спит, ты сможешь прийти к нему позже, – тихо сказала она Дэниелу, как только они вышли из палаты.

– Я пришел не к дяде Джозефу, то есть и к нему тоже, но…

Джоанна удивленно смотрела на запинающегося и краснеющего Дэниела. Всего пару дней назад она многое отдала бы за это зрелище!

– В общем я пришел к тебе, чтобы попросить прощения. Я вел себя просто отвратительно. Это еще можно было бы понять и простить в подростковом возрасте. Джоанна, можешь торжествовать, я признаю, что вел себя просто по-свински.

– Мне совсем не хочется торжествовать. – Она грустно усмехнулась. – Я тоже была совсем не образцом поведения.

– Мир? – предложил Дэниел и протянул Джоанне руку.

– Мир. – Она пожала сильную ладонь. – Составишь мне компанию в кафетерии? Глаза просто слипаются, мне необходима чашка горячего кофе.

– Как Джозеф себя чувствует сегодня? – спросил Дэниел, когда они с максимально возможным удобством расположились за пластиковым столиком с бумажными стаканчиками в руках.

– Гораздо лучше. – Джоанна тепло улыбнулась. – Даже пытался выяснить, когда мы объявим о помолвке.

– Значит, он почти здоров, – резюмировал Дэниел. – Мой отец тоже постоянно спрашивает меня, когда я собираюсь мириться с тобой. Мне кажется, у них просто пунктик какой-то на этой теме.

– Ты же сам не раз слышал историю нашего рождения. Точнее, рассказ о событиях, предшествовавших ему. – Джоанна пожала плечами. – Если честно, мне очень не хочется говорить сейчас отцу, что мы с тобой не собираемся жениться ни при каких условиях. Врачи сказали, что ему нужен полный покой, чтобы восстановиться, а мое сообщение может спровоцировать новый приступ. Давление у него точно поднимется, когда он начнет орать.

Дэниел понимающе кивнул. Ему самому приходилось каждый день выдерживать давление со стороны отца. Джон постоянно твердил сыну, что, если бы не их с Джоанной упрямство, многих проблем, в том числе и болезни друга (даже не друга, а брата), можно было бы избежать. Больше всего на свете Дэниелу хотелось сбежать от нападок отца в свою маленькую квартирку в тихом районе Брисбена и не высовывать оттуда нос, пока все не уляжется. Но он не мог бросить Джозефа в такой момент. Да и за своего отца серьезно волновался: с болезнью друга Джон сильно сдал сам. Тина шепотом сказала сыну, что боится, как бы отец не занял место рядом с Джозефом. Дэниел видел, как беспокоится мать, видел, как осунулось и сразу же постарело лицо Сьюзен, да и Джоанна выглядела не лучшим образом: все это время она практически не отходила от постели отца и спала урывками прямо в его палате. Дэниел просто не мог бросить их всех и сбежать в такой напряженный момент, как бы ему самому этого ни хотелось.

– Нужно что-то делать с этой ситуацией! – отчаянно сказала Джоанна. – Ну еще день или два я смогу уводить разговор с отцом от болезненной темы нашего брака, а что потом? Новый инсульт?

– Да, мы должны что-то решить, – согласился с ней Дэниел.

Он уже все решил, но нужно было сделать так, чтобы Джоанна призналась, что она не видит никакого решения. Тогда у нее не будет повода отказаться от предложенного им выхода. Дэниел хорошо знал упрямство Джоанны и потому решил подстраховаться.

– Единственное, что мы можем сделать, – честно сказать о том, что не собираемся вступать в брак, – рассуждала она. – Может быть, если мы все будем говорить спокойно и уверенно, как о деле уже решенном, все обойдется?

– Ты сама в это веришь? – поинтересовался Дэниел.

Джоанна сразу же вспыхнула.

– Ты только критикуешь! – возмутилась она. – А сам ничего придумать не можешь или не хочешь!

– У меня уже давно созрела одна идея, но я тебе не скажу, если ты мне не дашь слово сначала подумать, а уж потом кричать.

Джоанна сердито посмотрела на Дэниела и мрачно поинтересовалась:

– Что это за торг?

– Или ты даешь мне слово, что сначала сосчитаешь до ста, а потом ответишь мне, или я ничего тебе ничего не скажу – и выкручивайся как хочешь! Ты же у нас звезда юриспруденции.

– При чем здесь юриспруденция? И вообще я не виновата, что природа наделила меня умом. Может быть, конечно, немного и было позаимствовано у тебя…

Дэниел открыл рот, чтобы сказать очередную колкость, но тут же захлопнул его и хитро улыбнулся.

– Тебе не удастся втянуть меня в очередную перепалку, – решительно сказал он, сложив руки на груди. – Ты даешь мне слово?

Джоанна тяжело вздохнула.

– Да, я сначала обдумаю твое предложение, а уж потом скажу «нет».

– Интересный вариант, – усмехнулся Дэниел, – но я уверен, что ты скажешь «да».

– Мы не перед алтарем, – напомнила ему Джоанна. – И мне нужно быть у отца через десять минут.

– Хорошо, – сдался Дэниел. – Я предлагаю, пока суд да дело, сказать родителям, что мы решили попробовать повстречаться некоторое время, чтобы лучше узнать друг друга, а уж потом принять решение о свадьбе.

Джоанна честно сосчитала в уме до ста и лишь потом сказала:

– Это называется проигрыш.

– Это называется тактическое отступление, – поправил ее Дэниел. – Если мы сейчас скажем, что начинаем встречаться, пообещаем подумать о браке, они успокоятся. Твой отец будет выздоравливать, мой оставит меня в покое. Все равно тебе придется задержаться в Австралии на несколько месяцев, так почему бы не провести их в моем обществе? Раньше мы отлично ладили.

– Мы отлично ладили, пока ты…

– Стоп! – Дэниел поднял руку. – Первое условие нашего спокойного сосуществования: не вспоминать старых ошибок, грубостей и оплошностей. Думаю, мы с тобой быстро найдем в настоящем достаточно поводов для ссоры.

Дэниел широко улыбнулся. Джоанна не выдержала и рассмеялась.