Я не вышла из себя, когда в “Новостях” в очередной раз показали, как в Познани убили какого-то мафиози, нет, это не бесполезная, а, надо полагать, коммерческая информация. По всем каналам — седьмой раз кряду!

Меня лично нисколько не тронул сериал “Просто Мария” или такого же типа, но с совершенно другим названием. Эти фильмы всегда заканчиваются тем, что черноволосый герой с обворожительной щетиной на лице, со слегка оголенным торсом, на котором очень сексуально топорщится пучок темных волос, собирается поцеловать красотку в длинном платье, на котором расстегнута верхняя пуговка и видна соблазнительная ложбинка между грудями — все это снято одной стационарной камерой, — и в этот момент дверь приоткрывается… и идут титры.

Нет, с какой стати меня это должно раздражать? На прошлой неделе было то же самое, шестьсот пятьдесят восьмая серия.

Волосы, волосы, волосы. Меня не возмутило то, что у них сухие посеченные концы, хотя я должна была бы решительно сказать “Нет!”. Может быть, это объясняется тем, что я не замужем?

Ничего не имела против того, что некая дама все время подавала кофе в постель некоему мужчине. Ее дело. А за кадром грустный голос вещал, что именно так следует начинать день. Вот еще! Пусть Йоля так начинает день. У меня на этот счет несколько иное мнение. Ничуть не раздражали меня и тампоны, которыми я должна бы пользоваться и пользоваться, чтобы переодеваться и переодеваться. Меня не привело в бешенство предложение купить потрясающий порошок, чтобы я могла им стирать и стирать. Можно подумать, мне больше делать нечего! И почему меня, не приведи Господи, должно беспокоить то, что находится под бортиком моего унитаза? Почему? В то время когда я ем? Такие аппетитные бутерброды? Неужели кто-то решил, что реклама оказывает какое-то влияние на таких женщин, как я?

Реклама способна лишь вызвать отвращение к жизни. Особенно у такого больного человека, как я. Оставленного на произвол судьбы. Всеми забытого… Я могла умереть, и никто не узнал бы. До полного зловонного разложения. В довершение всех бед у меня не было даже крохотного кусочка шоколада, который мог бы повысить уровень эндорфинов в головном мозге и улучшить самочувствие. Той маленькой шоколадки, бумажку которой разворачивал и разворачивал какой-то хмырь на экране.

Ничего.

Почему у меня так упал уровень эндорфинов? Этих полезных невидимых частиц, чтобы чуть-чуть подсластить? Почему никто не принесет мне даже одной малюсенькой шоколадки?

И все-таки это был необычайно приятный день. Надо бы запомнить то, что говорил мой шеф. Хвали день по вечеру.

Я лежала-лежала, а телевизор настаивал на том, чтобы заглянуть под бортик унитаза… — тьфу! — как вдруг позвонил Граф, чрезвычайно милый ветеринар и мой приятель. Он постоянно в кого-то влюблен. Но не в меня.

Я раскашлялась в трубку, и Граф тут же сказал:

— Ого-го! Голубушка, да у тебя бронхитик.

И часа не прошло, как он был у меня с лекарствами. Он знал, что мне надо. Ведь у животных тоже бывает бронхит. Привез мне в плетеной корзинке обед, который приготовил сам, гадкие таблетки, но в целом хорошие, апельсиновый сок, яблоки и спросил, вызван ли он для УГЦ? Ни за что не отгадаете, что это значит. Усыпление из Гуманных Целей! Этакая мужская ветеринарская аббревиатура. Означает, что, если зверюшка не подлежит лечению, ее убивают.

В настоящее время УГЦ применяет большинство мужчин, сменяя старых жен (то есть зрелых и красивых) на пластиковых кукол Барби, с которыми следует обращаться крайне деликатно, иначе из них вытечет силикон. Но Граф меня утешил — сказал, что не умерщвляет женщин, имеющих столь жалкий вид. Это меня порадовало.

Оставалась надежда, что я наведу чистоту под бортиком своего унитаза. Разумеется, в будущем.

Я постаралась быть обаятельной. Заявила, что впервые вижу Графа — мужика что надо.

Граф потребовал, чтобы я проглотила — при нем! — все огромные пилюли, которыми я чуть было не подавилась. Затем развел аспирин с витамином С и тоже заставил меня выпить. Омерзительно!

После чего велел мне съесть обед — клецки, мясо и салат из цикория, все это он привез в баночках. Цикорий был пресноват. Я почувствовала себя великолепно. Затем доктор приказал мне лечь в постель, а сам вымыл посуду. Я задумалась: а может, стоит болеть — конечно, время от времени.

Тут позвонила Уля. Ее интересовало, почему у меня закрыты все окна. Жива ли я. Граф уехал, пришла Уля и принесла мне две конфеты, точно такие, как показывали по телевизору, — с кокосом сверху. Я его соскребла (тайком от нее), потому что не люблю кокос. Уля поинтересовалась, вызывала ли я врача. Узнав, что приезжал Граф, лишь тяжело вздохнула:

— Ну конечно, кому же еще тебя лечить, как не ветеринару!

Хорошо, что я больна и не обязана воспринимать все, что мне говорят.

Позвонила моя мама. Разволновалась из-за того, что я болею, но я сказала, что был врач и у меня все в порядке. Я не стала уточнять, что это врач, лечащий животных.

Позвонил мой отец, которому сообщила моя мама, что у меня был врач, он сказал, что, если бы кто-нибудь с ним посоветовался, и так далее.

Позвонила моя мама и спросила, не нужно ли мне чего, она могла приехать.

И снова позвонил отец, которому звонила мама, чтобы сказать, что она, возможно, поедет ко мне, и спросил, не нужно ли мне чего-нибудь, он мог бы передать с мамой, хотя если я бы предварительно попросила у него совета, то он посоветовал бы мне, и так далее.

Потом я перезвонила маме и сказала, чтобы она не приезжала, потому что Уля за мной ухаживает.

И снова позвонил отец, которому звонила мама, что она все-таки не поедет, и сказал, что у него есть для меня чай, печенье и кофе; раз уж я болею, то есть повод все это мне завезти. Потому что он был в “Метро”.

“Метро” — исключительно полезный гипермаркет, где все покупают вещи, которые им не пришло бы в голову покупать в другом магазине, и покупают их много, оптом. Мой отец периодически посещает “Метро” и покупает там, например, ящик орешков с медом, которые потом в течение двух лет всем раздает.

Или контейнер чая, который потом раздает. Или же ящик творожных сырков, которые можно было бы купить и в ближайшем магазине, но там он приобрел бы это в разумных количествах и были бы у него свежие сырки.

И стоит у него этот ящик с сырками, срок годности которых с каждым днем неумолимо истекает и находится в обратно пропорциональной зависимости от скорости потребления их отцом.

Мой брат, прибыв с другого края света, сопровождает отца в “Метро” и тоже покупает что-нибудь оптом. Например, карандаши. В упаковке их сто штук. Зачем кому-то сразу сто карандашей?

Я села к компьютеру и погрузилась в работу. Но сегодняшний объем писем меня добил. Неужели в нашем журнале появилась статья о сексе? Первое письмо было о пенисе.

Дорогая редакция!

Мне пятнадцать лет, мой пенис во время эрекции отклоняется немного влево. Не приведет ли это в будущем к каким-нибудь осложнениям?

А я почем знаю? Обзвонила всех приятелей-мужчин, расспросила их про пенисы. Теперь они будут думать, что я нимфоманка. Оказалось, что перекашивания возможны. Как правило, пенисы немного сгибаются.

Ветеринар Граф поинтересовался:

— А в какой штанине он его носит?

Что я, ясновидящая, что ли? Его носят в штанине? Кто бы мог подумать, что в этом возрасте я открою для себя что-то новое?

Дорогой Герберт!

Только что я провела широкий опрос мужнин, среди которых был и врач…

Не буду уточнять, что это ветеринар.

Пенис может быть направлен в ту или иную сторону. Отклонение влево может быть вызвано тем, что ты постоянно носишь его в левой штанине, возможно, немного тесной, но это вовсе не обязательно. Только на порноснимках пенисы выглядят прямыми. У большинства мужчин они немного искривлены, и это не приводит ни к каким осложнениям в сексуальной жизни. Если все же это тебя сильно тревожит — при первой возможности покажи его своему участковому врачу или попроси направить к…